— Но откуда?! — наконец спросила она и присела, мягко тронув за лицо.
Помнится, в последнюю нашу встречу я был полутрупом, который на ее глазах отдал дух Небу. Случилось это на Перевале, если мне не изменяла память.
Значит, имеет право удивляться. Все-таки ее разговор с Фолки я не должен был слышать.
— Впрочем, что я удивляюсь, — прошептала Лисица, — Видимо, ты воистину великий воин, раз Небо подарило тебе жизнь.
Небо… Я попробовал усмехнуться, но как-то неудобно всхрапнул, и скривился от боли. Меня столько раз спасали — теперь даже и не поймешь, кто в этом всем замешан. Небо, Абсолют, или демоны…
— Ладно, спи, — она села у моей головы и уставилась на костер.
Странно, но мое тело с радостью послушалось ее, и тяжелые веки сомкнули щелочку.
* * *
Второе пробуждение было ненамного легче, но глаза открылись даже чуть пошире. Все те же кроны деревьев сверху, но солнечный свет уже не пробивается. Кажется, уже вечер.
— Я тут собрала местных трав, — раздался голос Кицунэ, — Немного попользовала тебя, но с твоими ранами это не особая помощь. Надо самому.
Что бы она там не сделала, но было действительно полегче. Я даже разлепил губы — они уже не казались двумя большими блинами.
— Спасибо.
В ответ молчание.
Я повернул голову. Лисица сидела на коленях, с ровной спиной, и не отрываясь смотрела на костер. Руки на бедрах, меч на поясе.
Под левым рукавом угадывался бинт. Значит, задели ее все-таки? С содроганием я вспомнил, с какой легкостью она покрошила разбойников. Сколько же их там было?
— Где мы?
— Желтый Приорат, в лесу, рядом с границей с Красным, — отчеканила Лисица.
— Кто ты?
— Ты же знаешь…
Наш разговор особо не клеился.
— Спи, — опять сказала Лисица, — Тебе еще рано говорить.
— Может, магией подлечишь? — вырвалось у меня.
Удивленные карие глаза уставились на меня, она усмехнулась.
— Я похожа на лекаря?
— Но ведь…
— Целебный порошок тамуса я потратила на того зверя, с которым ты тогда бегал, — улыбнувшись, сказала Кицунэ и снова повернулась к костру, — Спи.
* * *
Третье мое пробуждение намекнуло мне, что время уходит. Потому что через ветви деревьев снова пробивалось солнце. А это значит, что я валяюсь так уже больше суток.
Я со стоном заворочался. Мое тело было в повязках — ноги, руки, туловище.
— Лежи! — твердая рука опустилась на грудь.
От сильного давления ребра выстрелили болью. Где-то там меня тоже ткнули клинком. Да и пинали со звериной силой.
— Некогда мне лежать, — огрызнулся я.
Минут десять я слушал потрескивание костра. Кицунэ так и сидела, как истукан.
— Зачем спасла? — наконец спросил я.
Ответ меня удивил:
— Не знаю.
Я даже развернулся, наплевав на боль, чтобы лучше видеть лицо собеседницы. Но Лисица не посмотрела на меня.
— Мне встать надо, — сказал я, — У меня дел полно.
— Важных?
— Очень. Долги у меня, — я вздохнул, — Вопрос жизни и смерти.
— Ну, так вставай.
Это было легче сказать, чем сделать. Все тело было сплошной гематомой и запекшейся раной, и отчаянно сопротивлялось любому движению. Вот уверен сто процентов, если бы я не был лютым зверем, наверняка откинул бы коньки.
Послышался вздох разочарования:
— В тебе четыре стихии, и ты не можешь себя лечить?
— Три…
— А стихия духа? — возмутилась она.
Совсем как школьный учитель, которая поймала меня на том, что я предмет не учил.
Я промолчал, но вдруг сдвинулся с места и поехал. Оказалось, что мое тело лежало на еловых ветках, которые Кицунэ, нисколько не напрягаясь, куда-то потащила.
— Ты куда меня?!
— Видит Небо, какую глупость я совершила.
Я заворочался, пытаясь перевернуться, но через миг…
— Аха-а-ап, — я едва успел задержать дыхание, когда Лисица едва ли не пинком свалила меня в воду.
Барахтаясь, я успел испугаться, что могу не выплыть и захлебнуться, но тут меня схватили за шкирку и вытащили.
— Используй стихии, идиот. Я зря, что ли, отдала за тебя жизнь?
«Какую жизнь?», — хотел спросить я, но меня макнули в воду.
— Вода — это кровь.
Все-таки я почти захлебнулся. Но Лисица в последний момент вытянула меня, и я закашлялся, сплевывая воду.
Потом я снова лежал, отогреваясь у костра, а Лисица раздраженно читала мне лекции на тему того, какой я пустоголовый зверь с великой силой.
— Вода — это кровь, земля — плоть и кости. Огонь — это тепло, которое заставляет двигаться твои мускулы…
Надо отдать ей должное — она не просто ворчала, но и старалась объяснить, что мне надо делать. Уже через полчаса такой промывки мозгов у меня появились первые результаты.
Я действительно почувствовал свою кровь, текущую по жилам. Порванную плоть, сломанные кости… Кровь я усиленно отправлял в легкие, пытаясь больше насыщать кислородом проблемные зоны. Гонял ее в печень, пытаясь вычистить болезнь.
Кости заставлял срастаться, плоть восстанавливаться. Огонь, который имела в виду Кицунэ, оказался импульсами мозга, и ими тоже, оказывается, можно было управлять.
Но все оказалось дольше, чем я думал… Все-таки, когда тебя лечат магией, быстро привыкаешь к хорошему.
— Настоящий воин должен уметь сам себя поднять из мертвых, — назидательно сказала Кицунэ.
Я вымученно кивнул со своего лежака, и уже в двадцатый или тридцатый раз отправился в мысленный круг по своему телу. Так доступные мне стихии я еще не использовал.
Как сказала Лисица, с воздухом дело шло бы намного быстрее. Так я и заснул, старательно выпрашивая у Неба еще и воздуха себе…
* * *
На следующий день, проснувшись, я смог даже сидеть возле костра, и подкрепился жареным кроликом. Жевать с выбитыми зубами было и неприятно, и обидно.
Зато с Лисицей у нас случился довольно откровенный разговор.
— Так кто ты? — спросил я, — Я знаю только, что седьмой хвост Кицунэ.
— Это уже очень много.
— Я Марк, — неожиданно я назвал свое настоящее имя.
— Так ты разве не Перит, Белый Волк?
Я сразу же вспомнил и зашарил ладонью по груди. Рычок! Талисман!
Лисица на мои расспросы только покачала головой — она ничего похожего не нашла и не видела.
