– По какому праву вы решили скрыть ее обнаружение в лаборатории?
Сохраняя спокойствие, ответил:
– Тонму майор, рапорт о ее нахождении был написан в тот же день. Канцелярист роты передал мне его на подпись, но по моему недосмотру он не был отправлен – завалился в папку с накладными на фураж и расходы мыла. Не вижу в этом особой беды.
– То есть вы сознательно укрывали женщину, которая подвергается действию неопознанного амулета?
Я едва удержался от удара, услышав, как упрямо майор Зиртой отказывается называть ее по имени и холодно отрезал:
– Не женщину, а мою жену, Маро Ранид. И что значит «неопознанного»? Только наша рота передала конвойным отрядам четырех человек с подобными амулетами. Ни в одном циркуляре не было указания о непосредственной опасности таких амулетов для личного состава, – с насмешкой протянул. – Для чего големы за вашей спиной? Вам страшно в этих горах?
Да, магистр. Да, майор. И что? Он никоим образом не относится к нашей феме. Всего лишь командует одним из тех вспомогательных отрядов, которые шли следом за второй армией Гардара. Я слишком хорошо видел в его глазах пустоту, даже худшую, чем когда-то в глазах Каира. Видел пустоту, с которой глядят не на человека, а на предмет. Я просил о компромиссе, разрешении самому, выполнив ранее полученные приказы легата и завершив проверку маршрута, доставить Маро в Кердитар. Вот только возмущенный моим неповиновением майор и слышать ничего не хотел, требуя уже сегодня передать ему обнаруженную в зелонской лаборатории.
А затем я услышал вскрик Маро и звонкий как удар меча выкрик:
– Руки!
Рывком развернулся и понял, что даже не ошибся – клинок просвистел. Маро, все так же в одежде с чужого, широкого плеча, прижималась, обхватив себя руками, к матерчатой стенке палатки. Ее заслоняла Катирия, обнажив сталь, от них задом отползал непонятно как оказавшийся тут лейтенант, пятная землю окровавленными руками. Чужак. Младший мастер Огня из числа исследователей. Он что? Влез в мою палатку?
Мгновение тишины сменилось лязгом мечей: мои солдаты тоже схватились за клинки.
– Капитан! Да вы тут с ума посходили! Вы на поводке? Солдаты!
Моих бойцов тоже можно понять. Выжившие в бойнях Кеура и Кернатума, потерявшие десятки товарищей, уже несколько месяцев сражающиеся на землях Зелона, они сейчас стояли напротив только недавно прибывших из Гардара солдат, ни разу не стоявших против навала химер. Против солдат, которые позволили себе лишнего, а на них и их командира орал какой-то незнакомый майор в едва обмятой форме, пока его подчиненный хватал за руки ту, которую они уже считали своей. Здесь легко было поддаться искушению и разделить всех на своих и чужих. На тех, кто умирал и тех, кто пришел на все готовое.
Только это было неправильно, и я заорал:
– Сталь в ножны! – а мигом позже, услышав хруст камня под ногами пришедших в движение големов, дополнил команду. – Стоять всем!
С натугой вытащил из-под брони связку амулетов, выставив их на всеобщее обозрение, прорычал:
– Глядите! Никакого поводка нет. Всем стоять! Майор, это вы не в своем уме, провоцируя своим неуставным отношением бойцов чужого подразделения! Хотя бы выучили уставы, раз надели форму.
– Что?!
Майор опомнился от неожиданности, его аура развернулась, коснулась моей и замерла, словно он готовился к дуэли, а не схватке. Я оскалился, ощущая как от ярости кружится голова:
– Применение магии в небоевой обстановке, против своих, только чтобы доказать силу? Хотите пойти под трибунал, тонму майор?
Чужая рука замерла, не завершив жеста активации.
– А вы, тонму капитан?
– За что?
– Ваша подчиненная напала на офицера.
– Только после того, как младший по званию влез в чужую палатку и распустил руки в неуставных отношениях.
Майор вылупился мне за спину. Да, Катирия без доспеха и знаков различия, а хватал за руки он не ее. И что? До него тоже дошло:
– Да вы совсем с ума тут посходили! – майор принялся указывать пальцем на моих бойцов. – Вы подняли оружие на своих же! И где? В сердце зелонской лаборатории! Первое, что я должен сделать, увидев такое – заставить вас сложить оружие! В моей роте больше големов и магов, ничем хорошим это для вас не закончится.
Опередив меня, из-за спины своих големов ответил Ито:
– Как и для вас.
Майор вскинул руку:
– Солдаты!
Женский крик перекрыл лязгнувшую сталь:
– Стойте!
Между мной и майором стояла Маро. Обернувшись, виновато мне улыбнулась:
– Я пойду с ними.
Но я покачал головой:
– Ни за что.
Словно по команде вперед шагнули големы, и теперь уже я закричал:
– Стоять всем!
Мне удалось остановить эту схватку своих против своих в последний момент. По большому счету – за свой счет, огрызаясь, но идя на уступки. Ведь это мне пришлось расстаться с Маро, оторвать ее от сердца с кровью. А ей пришлось в два раза хуже, невзирая на ту решительность, с которой она шагнула между нашими ротами. Теперь каждый день мы жили так, словно он был для нас последним. Ведь никто не мог сказать точно, когда придет конвой. Конвой нашей фемы, вызванного эфирной связью из Кердитара. Только ему я согласился передать Маро, действуя строго по уставу.
Мне пришлось угрожать лейтенанту конвойного отряда, вдалбливая, что Маро – одна из тех, кто выжил возле Пеленора и не должна услышать даже грубого слова во время пути. Я был не прав, грубя ему, но тогда не мог иначе. Тогда я боялся даже коснуться Саха, чтобы привести мысли в порядок. Ведь знал – транс растянет их на сотни часов мучительных переживаний.
А Маро пришлось выйти из палатки, подняться на повозку. И все это с легкой улыбкой, на глазах у майора Зиртоя и его големов. И только я, помогавший ей идти, знал как холодны ее пальцы, чувствовал, как бьет ее дрожь. И ничего не мог сделать. Я не мог бросить роту. Не мог сорвать ее с места прямо сейчас.
Мне пришлось пережить еще шесть бессонных ночей, пока нашу роту не сменила в охране у лаборатории другая, шестая рота нашей фемы. Одна из тех, что прорубалась вместе с нами сквозь химер к Илизу в Кернатуме. Так что легко понять на чьей стороне были их симпатии, когда они узнали подробности о тех, кто возился в самой лаборатории. Я ожидал, что капитан шестой роты доставит приказ о переходе роты в Кердитар, к штабу фемы или хотя бы о снятии меня с должности. Даже надеялся на это. Но нет, его рота была переведена с побережья приказом эфирной связи. По ней же Ларии пришел обычный маршрут с перечнем мест, подлежащих проверке, точь-в-точь повторяющий тот, что не выполнила до конца сменившая нас шестая. И следующий месяц мне пришлось следовать этому приказу. Даже мой отдельный, приложенный к обстоятельствам дела, рапорт, в котором я просил срочного перевода во временный лагерь переселенцев зелонцев, не получил ответа.
