– Забудь. С ними ничего не пройдёт. Вторые – те, кто устал от сотен лет сражений и хотят, чтобы Создательница закрыла мир. «Затворники».
Я выделил главное:
– Хотят? Закрыть?
– Именно.
– Это что? – я не узнавал свой голос. – Новые Отступники? Выросли в самом сердце силы Создательницы? Куда же смотрят «верные»?!
– Э! – снова удивился Ильмар. – Верно слишком близко принял к сердцу мои слова? Прости. Ты же почитаешь Стражей. Не волнуйся. Это не то, это, – Ильмар прищёлкнул пальцами, подбирая слова, – всего лишь непослушание ученика, что выполнил задачу другим методом.
– Вот уж сравнение, – процедил я сквозь зубы.
Но Ильмар лишь пожал плечами:
– По сути, так и есть.
– Они пойдут против её воли.
– Слушай. – Ильмар усмехнулся. – Их много, и, что важней, они ведь из тех, кто родился в павшем Артилисе. Кое-кто и вовсе рассчитывал тогда занять место среди её помощников, а вместо этого сотни лет сражается, прикованный к пескам навечно. Будь уверен, если их лагерь победит в спорах среди Стражей, они найдут, что сказать Создательнице. Никакого вреда они ведь не причинят. Закрыть наш мир означает лишь сместить потоки этого пласта так, чтобы Артилис стал недоступен, закуклился.
– Думаю, если бы это было возможно, то Создательница, вместо создания Стражей, сделала бы так ещё после предательства Отступников. Так надёжнее и проще. К чему тогда были нужны все эти сотни лет битв? Мы только-только окрепли.
– Верно, я тоже так думаю. Но! Кому это лучше знать? Нам с тобой или самим Стражам?
Невольно повторил вслед за Ильмаром:
– Верно.
– Во-от, – Ильмар довольно кивнул. – Я лично дважды разговаривал с «затворниками». Произвести на них впечатление – тщетная попытка. Эти Стражи не так сильны в большинстве и множество раз умирали. А потому не рады видеть здесь тех, ради кого они это делали.
– Звучит странно.
– Почему? Аор, сам подумай – они оставили за спиной свою страну, родных, знакомых и сотни лет сражались именно за них, неспособные туда вернуться. Сотни лет! А потом пришли мы. Совсем не такие, как в их воспоминаниях и мечтах.
Я попытался представить себя на месте Стражей. Тем более, что память тут же подсунула мне два момента. Один – это обломок пряжки с чемодана Маро и истоптанный химерами снег. Другой – наглое лицо майора Зиртоя и его подчинённый, который тянул свои лапы к Маро. Ради первого я прошёл Кеур и Кернатум, но стал бы с таким рвением защищать вторых? Возможно и нет. Но ведь был ещё и канцелярист Каир Равой, который и при первой встрече, и долгое время после вызывал неприятные чувства. Но он же стоял рядом со мной против тёмного бога и он же придержал рапорт о Маро. Тьма подземелья зелонского архимага не смогла нас разделить. Да и с чего я, выходя из ворот Пеленора, стал бы делить тех, кто живёт по эту сторону перевала и кого я буду защищать и тех, кто этого не достоин? Я боевой маг и должен первым встречать врага. Но… Я и не сражался сотни лет без перерыва. Как выглядит смерть для Стражей и чем они за неё расплачиваются? Если они недовольны ей, то значит не всё так просто с этими годами небытия.
Ильмар же продолжал рассказ о Стражах:
– Оставшиеся – ты видел их лидера, Гравоя Шалоса – самые немногочисленные. Я бы назвал их лагерь лагерем сомневающихся, но они предпочитают называть себя «хранителями». Они, верно, слабейшие из Стражей – один Гравой и его заместитель что-то представляют собой среди них. Но их числа хватает, чтобы «затворники» не одержали верх.
– Так выходит именно на них и нужно произвести впечатление.
Ильмар скривился:
– Этим мы и занимались все эти месяцы, охраняя оазисы и создавая всякую ерунду, вместо того чтобы сражаться. Хотя бы за спинами Стражей. То место, где стоит статуя Создательницы, построена как раз «хранителями». Раньше они вечно сновали между оазисами, а мы из кожи лезли, чтобы произвести на них впечатление.
Ильмар постучал костяшками по скамье:
– Думаешь я просто так научился лепить этот проклятый песок? – стянул с себя шляпу, сунул мне её под нос. – Мой шедевр! Четыре разных итоговых материала. И что? Гравой удостоил её мимолётного взгляда. И всё. Всё достижение! Теперь же все эти Стражи на границе пласта. Защищают вход в наш мир и держат защиту того, куда ушла Создательница и Император. Здесь лишь единицы из затворников и хранителей. И с каждым днём их всё меньше и меньше. Не знаю, что там происходит, но оно явно требует всё больше и больше сил. – Ильмар зло пнул песок. – Мы, птенцы, ерундой здесь страдаем. А ведь могли встать бок о бок с ними!
Если судить по границе тьмы, бегущей по землям Гардара, то Ильмар говорил ещё не меньше двух часов, но всему приходит конец. Он вскинул голову, оглядел опустившуюся на гарский хребет ночь и решительно поднялся, напомнив мне:
– Тварей Астрала не опасайся. У тебя ещё ничего не выросло на костях мира, чтобы привлечь что-то сколь-нибудь крупное. Освобождай от песка те свои развалины и этого будет достаточно. Ну и жди меня. Наш разговор ещё не закончен. Нам нужно дождаться смены проверяющего, чтобы он оказался из «верных» и произвести на него впечатление.
– Суметь это сделать.
– Об этом не беспокойся. У нас есть надёжный план. Ты ведь не думаешь… – Взгляд Ильмара пробежался по моей одежде, и он нахмурился: – Верно, а где твой защитный амулет?
– С ним что-то пошло не так и после перехода его плетения поползли.
– Странно. Первый раз слышу о таком. Штука отличная, хотя и здорово стесняет движения. Выходит, твой Исток теперь и не нужен тебе? Хотя нет, – Ильмар оглядел Гвардейца, что всё это время стоял неподвижно, – Голем. Ну хоть он всегда будет с полным сердцем. Тогда будь вдвойне осторожен и постоянно держи активным Доспех.
Мне это живо напомнило нравоучения старшины Пламита новичкам фемы, и я шутливо ответил:
– Так точно, лэр!
Провожая взглядом удаляющуюся фигуру, я обдумывал услышанное сейчас, пытаясь увязать в единую картину с известным ранее. И всё больше приходил ко мнению, что «затворники» неправы. Возможно, я ошибаюсь, принимая исходные условия за результат, но одно то, что все заклинания, разработанные в Гардаре, будут работать здесь точно так же, как и там, говорит о многом.
Подняв голову, я снова оглядел покрытый тьмой хребет в двух днях пути от Гара. Именно там находится та лаборатория, куда должны будут приехать и Маро и архимаг Амилира. Возможно, до этого ещё далеко, но вместо того, чтобы гадать, где любимая находится, почему бы не посчитать, что сейчас я гляжу именно на неё? Там ночь, и она уже спит. Сегодня за разговором я этого не успел сделать, но лучше исправить это сейчас, чем молчать и дальше. И я шепнул:
– Спокойной ночи, Маро.
Теперь у меня есть возможность делать это каждый вечер, а утром желать ей доброго дня. Неважно, что она должна спать целыми днями в ожидании момента, когда архимаги и повелители найдут способ прервать ритуал. Надежда, не отпускавшая меня до сегодняшнего дня; надежда, что я сумею обратить на себя внимание Создательницы, не оправдалась. Если уж старшие и более сильные товарищи по училищу не увидели здесь ни единого её знака за всё это время, то… То вся надежда лишь на обещание Рагнидиса.
