И дело явно не в том, что я теперь не младший мастер и на мне надета амулетная броня, ведь всё это ничуть не улучшило защиту от эфира. Скорее причина в том, что этот пробой открыт в Астрале, руками Стража, да и глядел я на него с другой стороны.
Впрочем, на самом деле, здесь и сейчас – с закрывающим горизонт гигантским межмировым пробоем – это совершенно неважно. Важно то, зачем Гравой вообще открыл его здесь.
Приманка. Где-то там, за горизонтом, город Стражей. Тот, что я видел лишь мельком. Но в городе стоит Храм, а в нём вторая часть Чертогов с Сердцем мира. Гравой дал тёмным гораздо более близкую цель: к чему уходить за горизонт в пески, когда здесь, на вершине бархана, путь в Гардар? Готовый, манящий.
Я отвернулся от портала, взглянул на Гравоя. Пора всё же отвыкать говорить о Гардаре в такие моменты. И дело даже не в чувствах Стражей: они и впрямь правы, Гардар лишь часть мира – как и этот пласт Астрала. Все эти века и Стражи, и воины Гардара защищали весь Артилис. Павший, разрушенный, но всё ещё висящий шаром в небе над нашими головами. Или лежащий костями скал под ногами. Тонкости уже неважны. Особенно здесь и сейчас.
Я глядел в спину удаляющегося от нас Гравоя, что неспешным шагом шёл к поднявшейся над горизонтом арке портала. Вернее, это так выглядело для меня. Для него же, подходившего всё ближе, межмировой пробой наверняка закрывал полнеба и нависал над головой, грозя раздавить.
В другое время я усмехнулся бы подобной мысли. Уничтожить Стража?.. Но не сейчас, когда он остался один перед этим сияющим заревом.
И тут же я оскалился, выбрасывая из головы эту глупую мысль. Кто сказал, что он один? Здесь, за его спиной мы – птенцы Рагнидиса. Мы тоже защитники Сердца и Артилиса.
Я видел, как мои старшие товарищи по училищу растягивались в стороны, готовясь встречать врагов. Глядел, как ко мне идёт Орая. Она не стала подходить вплотную, крикнула, когда между нами оставалось ещё с десяток шагов:
– Твоя задача – охранять портал. Трезво оценивай силы. Помни, что на той стороне тоже не пусто. Патрули, гарнизоны. Им не привыкать, а на метку такой мощи поднимут всю провинцию.
Я кивнул. Поглядим. Я големщик и не так связан ограничениями резерва. Главное, чтобы враг в одном сражении оказался не слишком силён, а уж с его числом, растянутым во времени, можно побороться. Орая скривилась, слова явно давались ей с трудом:
– Если начнут давить, уходи в пески. На север. Рано или поздно доберёшься к Вратам… Ну… ты понял.
Теперь скривился я. Отлично: она, значит, и не задумывается о бегстве, а мне сообщает даже направление, куда я должен драпать. Значит, на меня будут давить, а на них, первую линию – нет?
Орая замолчала, а я ударил себя в грудь кулаком:
– Раиду Опилу!
Отвечать Орая не стала, лишь кивнула перед тем как развернуться. Как бы коротко мы не говорили, но остальные уже успели занять свои места и принялись активировать Истоки. Они оказались у всех, и я отстранённо заинтересовался – они нужны им для чего-то ещё, кроме брони? Кто из них привык глотать сырую ману, кто пользуется для боя другими, кроме стихийных, разделами Искусства? Тут же сам себе и ответил: Орая, к примеру. Она же что-то говорила о защите своего оазиса.
Между фигурами птенцов оказалось почти по две сотни метров и всё равно они не перекрыли всю ширину арки пробоя. Если активация Истоков отлично ощущалась с такого расстояния, то вот всё остальное без «Ока» оказалось почти неразличимо, но ближайшие ко мне птенцы явно использовали полевые Печати. Все же учителя у нас были одни и те же и никто не упускал возможности сделать себя сильнее.
Поняв, что пришла пора и мне готовиться к встрече врага, я бросил быстрый взгляд по сторонам. Гвардеец чуть вперёд и вправо, Солдат ближе к пробою и влево. Паука, как самого быстрого из них, оставил на месте: он успеет куда угодно. А мне лучше поспешить к середине склона соседнего, чуть более низкого, чем с порталом, бархана.
Я разбежался, набирая скорость и полез вверх, отталкиваясь от сползающего под ногами песка своими «Змеями». Ещё и ещё раз. Достаточно. Вот здесь.
Остановившись, я принялся руками отшвыривать песок в сторону. Раз, другой – и ямка для схрона готова. Минута возни с заклинанием и хрустальный шар Истока оказался заключён в скорлупу псевдокамня. Плохая защита, но лучше, чем ничего. Получившееся красноватое яйцо я опустил в подготовленное ложе, прикрыл тонким слоем песка. Коснувшись рукой верхушки, активировал Исток. А после просто съехал вниз по склону на заднице, словно в детстве со снежной горки – только в этот раз вместо одобрительных криков приятелей в спину меня толкала первая волна сырой маны.
Вовремя. Едва я лёгкой трусцой добежал до големов, как на меня обрушился басовитый звук, что-то среднее между оглушительным раскатом грома и звоном разбившегося стекла. Всю огромную ширину арки пробоя на миг завесила сплошная пелена разрядов молний и оставалось только удивляться, что я сначала услышал звук, а затем увидел их.
Через мгновение мне стало не до размышлений о таких мелочах. Сначала я не понял, что вижу: показалось, что по красному песку от портала поползла тёмная тень, лохматясь неровным краем. Спохватившись, вывесил перед собой «Око». Одного его оказалось мало: тень приблизилась, обрела глубину, объём – и только. Впрочем, что с этим делать я уже знал и создал ещё одно «Око». Изображение в воздушной линзе искажалось и дрожало, но позволило различить детали. Это наплывали тысячи тварей, тварей совсем не астральных. Тёмные. Создания того мира, армию которого Тёмный Демиург бросил на Артилис в этот раз.
Это делается незамысловато. Пленные из разных миров описывали всегда один и тот же способ создания простейших солдат: охотничьи команды прочёсывают леса, вылавливая всех опасных зверей. Затем их ждёт ритуал преобразования и если я преобразовывал материалы, пусть и бывшие когда-то живой плотью, то тёмные делали это с живыми существами. Хотя и цель они преследовали другую: подчинение. Зверь получал ментальный поводок, который переписывал его поведение, заставлял служить интересам Демиурга. Тёмный пробой становился для него старшим членом стаи и всё его существование подчинялось его охране и убийствам тех, кого можно найти в окрестностях.
Ритуал также и менял самих зверей, даровал им возможность поглощать ману. Простой способ получить создание, которое за несколько месяцев станет в разы больше, сильнее, выносливее. Путь, которым редко шли даже химерологи Зелона, не говоря уже о химерологах Гардара: слишком много побочных эффектов. Способ хорош, чтобы быстро создать армию слабых тварей, которых обуревает жажда убийства. Но те же зелонцы буквально за несколько лет извели почти всю живность в своих лесах и стали выращивать насекомых.
У тёмных же были целые миры, которые их Демиурги не боялись опустошить ради сражения с нами.
Сейчас на Гравоя мчались тысячи бывших волков, медведей, огромных ящериц, кошек и собак. Десятки видов существ. Ничтожные по силе враги, способные победить только числом.
