– Это все, кто откликнулся на зов.
Ваз замолчал, но я и сам понял, что дальше говорить должен я. Шагнул вперёд, мысли в голове путались и я пожалел, что не сделал глоток из фляги минуту назад. Казалось, рот полон песка, но молчать я не мог:
– Уважаемые Стражи! Я и ещё двенадцать гардарских магов помогали Стражу Гравою в его последнем бою. Он уничтожал тысячи тёмных, а мы добивали тех, кто сумел выжить после его ударов. Из гардарцев к концу битвы уцелел только я, а Гравой оказался смертельно ранен.
Ваз прервал меня:
– Какого размера был портал?
Оглянувшись, я пожал плечами:
– Три, четыре километра по фронту?
Хотелось бы мне, чтобы неподвижные Стражи хоть как-то отреагировали на мои слова, но над трибунами стояла тишина. Я даже не уверен, что мой голос долетал до них, хотя старался говорить громко. Мне ответил лишь Ваз:
– Непосильная ноша даже для него. Пожалуй, лучше бы ему было отступить.
– Возможно. Но, скорее всего, у него не оставалось выбора. Последние недели Гравой обнаружил изменения в Великом заклинании.
– Ты считаешь, что не он, надзирающий за ним, был причиной этих искажений?
Голос прозвучал так, словно говоривший стоял на расстоянии шага от меня. Но это явно голос с трибун. Я снова развернулся к ним, покачал головой:
– Нет. Перед тем как уйти в небытие, Гравой рассказал мне как всё случилось. И пообещал, что его сердца хватит, чтобы от этих слов не отмахнулись.
Сказав это, я и вытащил из сумки сердце Гравоя. Шар из овеществлённых потоков магии, в котором за дни пути я не обнаружил ни грана материальной основы. Стражи по-прежнему молчали. Они казались мне статуями, расставленными тут и там по какой-то странной прихоти создателя этого места.
– Гравой обнаружил изменения Великого заклинания. Он считал, что дело в оазисах, а на деле были использованы Костуры.
Молчание встретило и эти мои слова. Я до сих пор не знал, чем являлись Костуры в самом начале создания этого пласта Астрала, но надеялся на то, что это слово хоть как-то зацепит Стражей. Я на миг сжал зубы. Истуканы. Хорошо!
– Гравой считал, что это сделали «затворники».
Чужой голос оглушил, отразился от трибун многократным эхом. Казалось, что кричали десятки голосов:
– Бросаться такими словами легко.
За меня ответил Ваз:
– Гравой посчитал его достойным доверия.
– Как пожелаешь. – согласился невидимый. – Но Костуры почти рассыпались за эти столетия. Им не под силу исказить пространство. Не хочешь больше ничего добавить, гардарец?
Хотел. Я был уверен, что со мной говорит страж в фиолетовом. Затворник.
– Вы искажали Великое заклинание.
– Ты обвиняешь? Может быть, ты можешь сказать и кто именно из нас этим занимался?
Я, оглядывая трибуны, признал очевидное:
– Не могу.
– Потому что это ложь. А вот следы неуклюжей гардарской магии в руинах Костуров остались.
Так значит, кто-то нашёл места, куда переносился Ильмар. Я заявил:
– Вы обманули одного или нескольких магов, подсказали им, что и как делать. Действовали их руками.
– Смешная история. Продолжай.
Я снова оглядел трибуны. Почему этот неведомый Страж так спокоен? Разве есть разница прямо действовали «затворники» или нет? Облизал губы и постарался, чтобы мой голос звучал уверенно:
– Гравой пытался противостоять вам. Артилис… – а вот при этих словах на трибунах что-то изменилось. Я не заметил ни единого движения, но сейчас фигуры Стражей ничуть не напоминали скульптуры. Я ощущал их взгляды. От них сердце на миг замерло, пропустило один удар, второй. Но в руке пульсировало маной сердце Гравоя и моё словно услышало его ритм, снова забилось. Переведя дух, я мстительно повторил: – Артилис тоже не стоял на месте. Не желал, чтобы за него решали его участь. Так что удивительного в том, что плащ, который тянули к себе четверо, расползся по швам?
– Ясно. – голос безымянного Стража оставался всё так же спокоен. – Как всё и ожидалось. Гардар признаёт свою вину. Гардару здесь не место. Гардар нужно закрыть.
– Стойте. – Я вскинулся, обводя трибуны непонимающим взглядом. – Артилис не признавал свою вину.
На этот раз не было эха, а я отчётливо слышал в чужом голосе злость:
– Закрой рот, гардарец. Артилис разрушен и мы последние его осколки.
– Это только ваше мнение. Мнение ставших Стражами. А что же вы защищали все эти столетия? Разве не его?
– Гардар. Разве не так? Ведь вы же так назвались, отринув прошлое?
– Нет. Мы были лишь одним из осколков целого и не считали себя вправе присваивать это имя. Но мы шаг за шагом возвращали былую силу. Не так давно ещё две земли вернулись под руку Создательницы. Недалёк тот…
Меня перебили:
– Твоё хвастовство лишь делает твою яму глубже. Эти ваши новые земли заставили Создательницу ринуться в безумную схватку.
Несколько мгновений я молчал. Вспомнились мои рассуждения о прошлом Создательницы – наверняка в её прошлом можно найти объяснения и этому нападению на чужой мир. Но говорить вещи, попахивающие кощунством, сейчас явно не лучшая идея. И я упрямо повторил:
– Недалёк тот день, когда мы возродим всю славу Артилиса и объединим все его земли.
– Смешно. Погляди на себя. Обученный только сражаться, искалеченный в угоду силе, использующий отвратительные ритуалы создания материалов из живых существ – это ты собираешься возрождать славу нашей страны?
Такого я не стерпел:
– Смешно. И это говорит мне изменённый специально для сражений, прикованный к Астралу ради силы, использующий отсутствие Создательницы ради своей прихоти. Это ты собираешься возрождать славу павших?
– Наглец.
Голос обрушился на меня со всех сторон и этого я не выдержал, рухнув на колени. Попытался сплести заклинание защиты от звука, но рунная вязь расползалась, а я не в силах оказался удержать контроль над ней: плетение раз за разом разрушалось, перед глазами всё плыло.
– Братья, мне жаль потраченного времени. Я пришёл лишь из уважения к ушедшему Гравою. Ваз, наш давний спор решился сам собой. Забери сердце, его место в крипте памяти. Этой жалкой подделке под мага не место рядом с нами – вышвырни его отсюда, пока мы ещё не запечатали его мир. Терпеть его рядом с собой сотни лет?
Я бросил бесполезную возню с заклинанием и, подняв голову, прохрипел:
– Гравой послал меня к своему заместителю, к «хранителям». Но я вижу, что хранителем был только он и с его смертью больше их не осталось. Знал ли он, что вы только и ждёте повода сменить одежды? Неудивительно, ведь вы росли, равняясь на тех, кто стал Отступниками.
