Из-за небольшого количества направляющих в целях достижения максимального поражающего эффекта предписывалась стрельба только побатарейно или подивизионно. Для сравнения: советская установка БМ-13 имела направляющие для 132-мм снарядов (от 14 до 24 штук) и дальность стрельбы 8,4 км, то есть по мощности залпа она была равна батарее «Нибельверферов».
С целью повышения разрушительного действия реактивных снарядов в 1941 году на вооружение была принята шестиствольная установка 28/32 cm Nebelwerfer 41. На колесном лафете, с нераздвижной рамной станиной, крепилась двухъярусная ствольная ферма. Направляющие вмещали в себя как 280-мм фугасные, так и 320-мм зажигательные ракеты. Залп из 6 ракет занимал 10 секунд, перезаряжание производилось в течение 2 с половиной минут.
Поскольку двигатель для более тяжелых снарядов использовался тот же, дальность стрельбы составляла 1950—2200 м при максимальной скорости 149—153 м/с. Такая дальность позволяла вести стрельбу только по целям на линии боевого соприкосновения.
280-мм фугасная ракета снаряжалась 45,4 кг взрывчатки. Ее попадание по мощности было равно попаданию обычного фугасного снаряда аналогичного калибра. Попадание зажигательной ракеты выжигало пятно 50× 150 м. Боевая часть 320-мм зажигательной ракеты наполнялась 50 л зажигательной смеси (сырая нефть) и имела разрывной заряд взрывчатки массой 1 кг. Принято считать, что первое массовое использование пусковых установок 28/32-см Nebelwerfer 41 имело место на Восточном фронте во время германского летнего наступления в 1942 году. Однако, исходя из данных немецких первичных документов, уже в октябре 1941 года экспериментальные образцы этого вооружения были испытаны под Ишунью
48. Под Севастополем этот вид реактивной артиллерии применялся уже массированно. В документах 1-го учебного реактивного дивизиона сохранился достаточно подробный отчет по использованию различных модификаций 28/32-см Nebelwerfer 41. В числе недостатков указывалось, что при стрельбе этими снарядами с одиночных направляющих последние часто вылетали вместе с направляющими.
Против двух немецких реактивных дивизионов советские войска имели два дивизиона установок М-8. В Крым были направлены два из трех дивизионов 1-го полка реактивной артиллерии (2-го формирования), укомплектованных слушателями высших партийных курсов. Весь личный состав дивизионов состоял из комсомольцев и коммунистов. 2-й дивизион (командир – капитан Черняк) был придан группе Батова, 3-й дивизион (командир – капитан Небоженко) был придан 9-му стрелковому корпусу.
К тому времени, как противник вышел к Ишуньским позициям, у 51-й отдельной армии появилась артиллерия армейского подчинения. Сложность заключалась в том, что она частично была укомплектована трофейной материальной частью. На 2 октября 1941 года 51-й артиллерийский полк армейского подчинения имел в своем составе один дивизион 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 и один дивизион бывших польских 155-мм пушек Шнайдера французского производства, материальная часть которого была получена с трофейных складов. К началу немецкого наступления в составе армейской артиллерии было уже два артполка: один, трехдивизионный, был укомплектован 152-мм орудиями МЛ-20, второй, двухдивизионный (52-й армейский полк), – трофейными 155-мм пушками Шнайдера.
7 октября 1941 года был создан дивизион бронепоездов, в который вошли три бронепоезда: № 1 («Войковец»), № 2 («Смерть фашизму!») и № 3 («Горняк»)
49. В оперативное подчинение 51-й отдельной армии был передан четвертый – флотский бронепоезд «Орджоникидзевец».
3-я моторизованная КДНО была переформирована в обычную стрелковую дивизию, которая получила общесоюзный номер «172». 5-й танковый полк был расформирован, а остатки техники переданы в 157-й разведбат дивизии. На тот момент в строю оставалось 6 танков Т-34 и 12 танков Т-38.
Вместо танкового полка из личного состава 2-й КДНО был сформирован 747-й стрелковый полк. 2-я дивизия народного ополчения (321-я стрелковая дивизия) из-за нехватки личного состава была расформирована
50. Мототанкетный полк был пополнен за счет танкеток прибывшей из Одессы 157-й стрелковой дивизии. За счет вновь полученной и отремонтированной материальной части был восстановлен 1-й батальон, командиром которого был назначен младший лейтенант Довгань. Полк возглавил бывший начальник АБТУ 157-й стрелковой дивизии подполковник Гренадеров, который сменил на этой должности старшего политрука Синкевича
51, бывшего комиссара 10-го танкового батальона. Синкевич стал военкомом батальона.
Накануне начала немецкого штурма Ишуньских позиций началась эвакуация отдельной Приморской армии из Одессы в Крым. Директива Ставки № 002454 от 30 сентября 1941 года содержала строки: «В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу Черноморского флота, и ввиду того, что в настоящее время армия не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, Ставка Верховного Главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова»
52.
Численность эвакуированной из Одессы бронетехники – вопрос достаточно спорный, так как документов сохранилось мало. В отечественной литературе отмечается: «С 1 по 16 октября в Крым на транспортах и боевых кораблях были перевезены все войска (86 тыс. чел.), 15 тыс. чел. гражданского населения, 19 танков и бронемашин, 462 орудия, 1158 автомашин, 3625 лошадей, 25 тыс. т различных грузов…» В другом источнике указывается: «В конце одесской эпопеи 14 исправных танков БТ были эвакуированы в Крым»
53. Количество вывезенных из Одессы танков дается разное. Это связано с тем, что техника вывозилась в два этапа и сводные данные по данному вопросу отсутствуют.
Первой, еще до переброски основных сил Приморской армии, в Крым прибыла 157-я стрелковая дивизия, ранее выделявшаяся ОдОР для проведения Григорьевского десанта. Формирование 157-й стрелковой дивизии осуществлялось на базе 74-й стрелковой дивизии и войск СКВО. Дивизия формировалась по тому же штату, что и 156-я, и изначально должна была иметь в своем составе роту легких танков в составе разведывательного батальона. Но так же как и в 156-й стрелковой дивизии, в отступление от штата, в составе 157-й стрелковой дивизии числится не танковая рота в составе разведбата, а целый танковый батальон (без номера). Накануне переброски в Крым в составе батальона числились 6 танков типа БТ и Т-26, а также 12 танкеток, но вся техника требовала ремонта.
