Противник применил против советских танкеток, обладавших очень слабым бронированием, истребители Ме-109 новых модификаций. Эскадра JG 77 имела на вооружении самолеты Bf.109E-4, в советской традиции называемые по имени создателя «Мессершмидт- 109» или Ме- 109Е. Эта модификация самолета была оснащена двумя 7,92-мм пулеметами, смонтированными в корпусе, и двумя 20-мм пушками MG-FF.
Есть существенное разночтение по количеству атаковавших танков. П.И. Батов дает 14 машин. Немецкие данные – 40 танков. Можно предположить, что советские данные верны и противник завысил количество атаковавших танков, если бы не два факта. В донесениях 46-й пехотной дивизии и 73-й пехотной дивизии дается одинаковое количество атаковавших машин. Это же количество приведено в донесении 4-го авиакорпуса люфтваффе. Данные, полученные из разных источников, сходятся. Второй факт: немецкой стороной были захвачены пленные из 1-го батальона отдельного мототанкетного полка, сформированного на базе бывшего 10-го танкового батальона 156-й стрелковой дивизии. Это подразделение в советских мемуарах не упоминается.
Наличие и боевые действия отдельного мототанкетного полка по непонятной причине вычеркнуты практически из всех воспоминаний. Тем не менее в директиве ГШ ВС СССР, определяющей сроки вхождения частей в состав действующей армии во время Великой Отечественной войны (Перечень 14), указан «отдельный мототанковый полк 51-й армии». Указано, что «полк сформирован на базе танковых батальонов 156-й и 106-й сд». В воспоминаниях ветеранов указывается, что войсковая часть 3031, или 10-й танковый батальон, ранее входила в состав 156-й сд. В начале августа 1941 года батальон был выведен из состава дивизии. Его материальная часть и личный состав были направлены в мототанкетный полк (танкетки) и в 5-й танковый полк 3-й моторизованной Крымской дивизии народного ополчения (танки). По данным воспоминаний А. Петрова, в 10-м отдельном танковом батальоне до его переформирования насчитывалось 80 танков и 27 танкеток
35.
Несмотря на действия советских танков, противнику удалось прорвать фронт 156-й стрелковой дивизии. Командующий 51-й отдельной армией Ф.И. Кузнецов был вынужден ввести в бой резервы.
В 16 часов 25 сентября был подписан приказ, согласно которому с нуля часов 26 сентября 156-я дивизия передавалась из состава 9-го стрелкового корпуса (командир – генерал-майор Ф.И. Дашичев) в оперативную группу П.И. Батова, которому и поручалось продолжать оборону на Перекопе.
Как пишет П.И. Батов, «до 16 часов 25 сентября войска оперативной группы по-прежнему находились в прежних районах и приказов от командования армии не получали». Правда, есть одна тонкость: «командованием» являлся сам П.И. Батов, назначенный на эту должность еще 16 сентября. В распоряжении Батова находилась 3-я Крымская моторизованная дивизия народного ополчения, в составе которой имелся 5-й танковый полк.
П.И. Батов вспоминал: «Но где же другие войска? Штарм утверждал, что они «на подходе». Оба моих офицера искали их на дорогах, ведущих на север от Симферополя. Поздно ночью на наш КП в Армянске примчался подполковник И.И. Федяшев. Едва выскочив из машины, он доложил, что к Будановке подходит один полк из 172-й дивизии (командиром этого полка в то время был майор П.М. Ерофеев, а комиссаром – батальонный комиссар В.М. Гнездилов). Ерофееву пришлось вести свой полк днем. Трижды он подвергался нападению немецких самолетов на этом чертовом футбольном поле. Были жертвы, но в общем полк боеспособен. (Если полк первого эшелона 172-й дивизии в ночь на 26 сентября уже был под Перекопом, то второй эшелон только 27-го числа получил приказ грузиться в поезд со станции Симферополь и прибыл к району боев лишь вечером 28 сентября, то есть тогда, когда наш контрудар фактически захлебнулся.) С полком прибыл начальник штаба дивизии майор Иван Андреевич Жуковин. Комдив должен был приехать только к утру»
36.
По логике воспоминаний Батова, первым прибыл к месту немецкого прорыва 3-й (позднее переименованный в 383-й) стрелковый полк 3-й Крымской дивизии народного ополчения (КДНО), следовавший пешим порядком. Однако, как выяснилось из первоисточников, это не так. Первыми к месту прорыва прибыли 5-й танковый и 1-й артиллерийский полки этой дивизии. Кроме того, переброска пехоты 3-го полка шла не пешим порядком, а на грузовиках, которые и попали под налет немецкой авиации. Эти данные имеются в документах 51-й отдельной армии, их подтверждает и противник. Попытка прикрыть перебрасываемые колонны грузовиков и техники советской авиацией привела к большим потерям. Противник достаточно точно описывает движение советских колонн. Он пишет о 27 (!) сбитых советских самолетах
37. Из них 9 самолетов потерял 182-й истребительный авиаистребительный авиаполк, базировавшийся на аэродром Ишунь. Вопреки общепринятой точке зрения, сложившейся в советской исторической литературе, 3-й моторизованный полк 3-й КДНО в этот день не атаковал. В 3-м полку потерь в этот день нет, и его участие в боевых действиях противник не отмечает.
Суммируя данные документов немецких 46-й и 73-й дивизий, можно сделать вывод, что еще до обеда 26 сентября 1941 года части противника захватили Турецкий вал, за исключением небольшого участка в восточной его части, деревню Перекоп и деревню Кула (совр. Волошино).
Эти данные полностью расходятся с данными П.И. Батова, который в своих мемуарах пишет: «417-й полк выстоял на Перекопском валу…» И в другом месте: «Еще немного – и с Перекопского вала начнет отходить и 417-й полк. Но тут командир полка увидел, что со стороны Литовского полуострова показались боевые порядки каких-то наших частей. Подходил передовой батальон 442-го полка полковника С.А. Федорова»
38.
Противник же отмечает не атаку пехоты, а танковую атаку, и не на восточном фланге, а на западном. Пленные из 442-го полка в этот день в немецких документах не отмечены
39.
Из журнала боевых действий 213-го полка немецкой 73-й пехотной дивизии: «Одновременно из Кулы был нанесен танковый удар для прикрытия отступления противника. Все связи полка были нарушены. Для перестроения боевых порядков и смены измотанного полка времени не было… Авиационная разведка показала, что противник подтягивает свежие резервы, танки находятся в боеготовности. В 12.15 в Куле (Волошино) была замечена группировка противника»
40.
В полдень советские войска нанесли контрудар силами 5-го танкового полка без сопровождения стрелковых частей. По воспоминаниям бывшего командира этого полка С.П. Баранова, «полк был сформирован в Симферополе. Полк имел всего 12 танков Т-34, 16 бронемашин Б-10
41, около 60 танков Т-37 и Т-38, 3 броневика»
42. Источником для формирования полка послужила техника, эвакуированная в августе 1941 года с ремонтных предприятий Запорожской области, расположенных в Мелитополе и Токмаке.
