Корр с Таем ошалело переглянулись, а когда их слегка попустило от эльфяткиной выходки, Ворон сказал Таю:
— Так, сейчас обустроимся, и надо будет этому дикарю хоть какие-то основы местного политеса вдолбить, а то мы с ним еще наплачемся!
Тот, кивнув соглашаясь, зашипел уже на Ли:
— А ты будешь сидеть в покоях безвылазно, пока я не разрешу тебе выйти! Если ослушаешься в этот раз, то я самолично возьму в руки лозину и тебя выпорю! Ясно?! И запомни перво-наперво, здесь — в стенах этого дворца, никакого Вика нет, а есть только его высочество Виктор! — и грозно посмотрел на прижухшего от страха парня, и даже вроде как клыки показал. Таким его Ли еще никогда не видел!
ГЛАВА 2
А в это время сам Вик находился в спальне больного отца и никаким «высочеством» себя не ощущал.
Ему вообще, в данный момент, хотелось стать маленьким мальчиком, зим трех… сползти с этого дурацкого кресла, на котором он сидел, и прямо так — на четвереньках, подобраться к кровати. А забравшись на нее, привалиться спиной к отцу и почувствовав тепло родного человека, забыться в уюте и защищенности его объятий.
Но, конечно же, он не мог себе этого позволить, как бы горько и тоскливо ему сейчас не было.
«— Как так случилось?!» — в каком-то полубредовом состоянии пытался осознать страшную действительность Вик.
Всего-то год назад, когда он видел отца в последний раз, тот был уверенным в себе и своих силах крепким, цветущим мужчиной. Да, не молодым уже, но ведь и не старым, а самое главное — совершенно здоровым! Отчаяние с новой силой захлестнуло Виктора, поднимая у него внутри злобу на неумолимые обстоятельства и наворачивая на глаза слезы.
— Принц, ты задержался в пути, мы ждали тебя еще вчера утром. А ты даже с закатом не объявился. Батюшка твой очень слаб и я дал ему сонного зелья. Так что сейчас он с тобой поговорить не сможет — придется все отложить до вечера, когда он проснется.
«— А-а, это ж Владиус! Он уже был здесь, в спальне, когда я вошел…», — стал приходить в себя от первого потрясения Вик, выдернутый из своих горестных мыслей тихими словами Архимага.
Но, несмотря на упомянутое зелье, отец вдруг пошевелился и приоткрыл глаза:
— Мальчик мой… ты приехал… — прошелестели едва слышимые слова, а между покрасневшими веками блеснули слезы.
Вик не выдержал — плюнул на все условности и рванул с кресла. Уже в следующее мгновение он оказался возле кровати, опустился на колени и взял руку отца в свои.
— Я здесь отец, — ответил он, при этом стараясь не всхлипнуть, как ребенок.
— Я так ждал тебя… — едва слышно произнес тот и видимо сразу после этих слов все-таки провалился в сон — глаза его закрылись, а рот, наоборот, расслабленно приоткрылся, и послышалось хрипловатое замедленное дыхание.
Сзади подошел маг и потянул Вика за локоть:
— Пойдем в другую комнату, поговорим, — и направился к двери.
Принц заставил себя выпустить руку отца. Она, рука эта, которая была не крепкая и сильная, как он помнил, а хрупкая и слабая, безвольно выскользнула из ладоней сына, заставив того еще раз содрогнуться от осознания ужасной перемены, произошедшей с родным человеком.
Двигаясь вслед за Владиусом, Вик старался выдернуть себя из тумана дурного сна, которым ему стало казаться все происходящее с той минуты, как брат произнес первые слова о болезни отца. Для разговора с Архимагом нужна была ясная голова, а не тот горшок с холодным киселем, который сейчас он ощущал на своих плечах вместо нее.
Маг, видимо чувствуя состояние принца, первым делом, когда они вошли в соседнюю комнату, заставил выпить его бокал вина с добавленным туда каким-то порошком. И хотя осевшее густым осадком зелье испортило благородный вкус, но дело свое сделало. Только успев сглотнуть мерзкую гущу, Вик почувствовал, как мысли его перестают жаться по углам в холодеющей оторопи, а начинают двигаться гладко и спокойно.
И тут же мозаика сложилась…
Осколки воспоминаний, фрагменты того, что он увидел по прибытии, кое-какие собственные, неясные до этого мгновения, ощущения, сложились в целостную картину происходящего:
— Это не болезнь, обычная человеческая, да? Это опять магия того чернокнижника, что убил маму? — спросил Вик Архимага.
— Да… — сокрушенно ответил тот.
— Почему ты не уберег его?! — все чувства Виктора, обуревавшие его в эту минуту: горе и страх, отчаяние и паника, были готовы вылиться в злость на Архимага и возложить всю вину за случившееся на него.
— Да-а! В этот раз я не смог! — воскликнул тот, и принц почувствовал, что боль терзает его не в меньшей, а может даже и в гораздо большей степени, чем самого Вика, множась на чувство вины и невозможность изменить прошлое.
Это неподдельное горе, прозвучавшее в голосе Владиуса, немного охладило злобу Вика, разгоревшуюся внутри, и заставило его более трезво смотреть на вещи.
А как иначе мог относиться к своей роковой ошибке Архимаг королевства? Кроме того, что он был главным защитником интересов Правящей Семьи, он и сам был членом ее по своему рождению.
Вскоре, после воцарения Первых человеческих королей на землях эльфов, в Семьях перестали рождаться дети, поголовно наделенные магией. И тогда было решено учредить должность Архимага, в обязанности которого входило оберегать и Семью, и королевство от потрясений. И естественно, что новая сложившаяся традиция предписывала назначать на нее волшебника с королевской кровью — из тех детей, что все-таки были одарены магией.
Может быть, только благодаря Верховным Магам, во времена Смут и смогли выжить прямые потомки Первых королей…
Но, с утратой поголовного владения магией членами королевских Семей, случилась и другая напасть — видимо, как плата за редкий теперь Дар, у волшебников не могло быть детей. И, соответственно, маг не мог быть продолжателем Семьи и наследовать трон.
Правда, когда-то в Ардине был принц, наделенный магическими способностями, который, вопреки уже тогда сложившимся традициям, пожелал править сам после смерти отца. Дело, кстати, было сразу после окончания вековых Больших Смут. Но, ни к чему хорошему это не привело, хотя он и говорил, что взваливает это бремя на себя во благо королевства и Семьи.
Маги, как известно, живут долго и только сила Дара способна ограничить его жизненный путь. Тому принцу, или уж лучше называть его королем Ардина, доступная ему сила магии позволила продлить свой век зим на четыреста. Его родные братья давно скончались и их дети тоже, и внуки, и правнуки… так что к концу жизни короля его окружали только очень дальние родственники, среди которых найти потомка прямой линии Семьи, было очень сложно.
В последние годы своего правления король — маг старел прямо на глазах — здоровье его таяло с ускоренностью пропорциональной прожитым годам, некогда ясный ум мутился, а Дар слабел с каждым днем.
