— А говорят, они поют зазывно… — не унимался парень.
— Можа и поют — я не слышал, — закончил разговор капитан.
А между тем, Лес на берегу менялся. Деревья становились ниже, и чтоб видеть их кроны уже не приходилось задирать головы, а подлесок редел, позволяя заглянуть немного вглубь. Но и теперь ничего интересного заметить не удавалось — обычные поляны и стайки молодой тонконогой поросли.
В какой-то момент взрослые деревья пропали совсем, а кусты и молодняк стали забираться вверх по вырастающему прямо на глазах склону холма.
— Это Охранный Вал начинается? — спросил капитана принц.
— Угу… первый. Там еще второй после оврага с речкой будет, — подтвердил тот.
Лесная растительность отхлынула от берега, забираясь ввысь там, где была земля, а взгляду друзей предстал видно основной состав насыпи, что отгораживала Лес от всего остального Мира. Так сказать, Вал на срезе — огромные правильной формы валуны громоздились, как будто уложенные рукой великана в вполне определенном порядке, выдаваясь в реку не сильно выпирающим молом.
Бирема шла совсем близко от гигантского каменного сооружения, и сквозь плавающие в воздухе клочья тумана были отчетливо видны проступающие на плитах барельефы. Полустертые дождем и ветром за многие тысячезимия, с кое-где обвалившимися фрагментами, они все равно впечатляли. Огромного роста воины, вроде как с крыльями за спиной, держали высокие, с них размерами луки и щиты. Женщины с длинными развевающимися волосами и с теми же крыльями за спиной, но с цветами и фруктами в руках. Животные, своими размерами превосходящие фигуры людей, были и известные, такие как черный вепрь с винтообразными клыками, и мифические, как белый единорог. И все это на фоне чего-то неимоверно огромного, что проплывая так близко было трудно объять одним взглядом — только выхватывались отдельные фрагменты: когтистая лапа, глаз, гигантский завиток шипастого хвоста.
— Да это же дракон!!! — завопил Ли, обрадованный своей догадкой. От его воплей все, стоящие рядом и как будто завороженные грандиозным зрелищем, отмерли. И тут же заговорили, наперебой обсуждая увиденное.
— Ты прав парень. Когда идешь обратно, придерживаясь той стороны, да без туману — то видно лучше, — подтверждал догадку Ли и махал рукой на противоположный берег реки капитан.
— Я столько слышал о нем и вот теперь увидел собственными глазами! — восторженно восклицал Вик.
— Наверно, локтей под сотни две будет? — рассуждал Тай, прикидывая высоту сооружения.
— Ага, где-то так… — соглашался с приятелем Ворон.
А тем временем громада уже сдвинулась вправо, открывая их глазам глубокий овраг, скорее похожий на горное ущелье, обрывистые стены которого образовывали тот Вал, мимо которого они уже проплыли и второй такой же, но размерами вдвое меньше и ниже первого.
Тонкая ленточка, толи мелковатой реки, толи просто бурного ручья на его дне, впадала в реку. В том месте, где речушка потихонечку вплеталась в косу своей полноводной «сестрицы», образовался довольно обширный затон. Видимо «младшая сестра» в половодье не была столь убога, а приобретала вполне бурный характер и силу, и, вырываясь из зажимавших ее сезонный нрав крутых склонов оврага, за долгие годы, которые почти уничтожили барельефы первого вала, она основательно размыла начало второго.
Как успели разглядеть друзья, проплывая мимо, затон довольно большим прудом лежал в глубокой чаше, стены которой когда-то выступающим в реку молом второго вала. То место, которое соединяло пруд с речушкой, в такую бы жару пересыхало, если б норовистая «младшая сестра» не размыла и весь выход из оврага, тем самым позволив «старшей» распускать свои воды до самого затона.
Когда уютный прудик скрылся за размытой, но еще довольной высокой грядой вала, они обратили внимание на берег впереди. А там…
Монстр его величества и те биремы, на которых плыли и, по всей видимости, еще спали придворные господа и дамы, прошли хорошо вперед — на середину реки, где и кинули якоря, легонько покачиваясь на волнах течения.
А вот все остальные, что составляли этот огромный караван, мостились — подгребая, отгребая, разворачиваясь, у пяти причалов пристроившихся к выступающей бочине второго вала. А впереди на многие версты расстилались знаменитые заливные луга Прилидья.
Близ Дриадова Леса больших поселений и городов традиционно не строили — только маленькие деревушки отважных, как во все времена считалось, людей.
Но на лугах, прилегающих к Лесу, останавливались все, и те, кто уже сделал многодневный безостановочный переход вдоль Леса, и те, кто только собирался его совершить.
Поэтому, с одной стороны — никаких построек обозначающих обжитую гавань здесь не было, но с другой, в том высоком месте, где многие тысячи зим «оплывал» в реку второй вал, пять грубо сколоченный причалов все-таки присутствовало.
Ответственность за них нес городской Совет Лиделя, города, что в полутора днях пути отсюда. И, если до столицы доходили слухи, а корабли-то мимо проплывали разные, и военные, и почтовые, и посольские, что с причалами что-то не так, у них там, в Лиделе, кто-то показательно «получал по шеям». С кого-то деньгу хорошую брали, кого-то выгоняли с прибыльного места, а кому-то, и посидеть в крепости приходилось. Так что, как правило, причалы содержались в надлежащем виде, и на радость местным поселянам, каждый раз устраивавшим бойкую торговлю харчами, корабли приставали здесь регулярно.
И вот теперь, когда к берегу подошла их необычайно большая флотилия, на пляже, несмотря на ранний час, творилось самое настоящее светопреставление!
Так как причалы выходили на взгорок, то людской муравейник разворачивался у спуска с него. С «Зимней сестры», хоть и приблизившейся только к первым мосткам, было хорошо видно, какой бедлам там твориться.
С уже отчаливших хозяйственных бирем были снесены и свалены на самом проходе кучи разной поклажи. И теперь слуги перетаскивали на луг все эти тюки, утварь, палатки и ковры, чтоб, значит, достойно обустроить знать, пока еще спящую на кораблях.
Со стоявших сейчас у причала судов начали сводить лошадей, застоявшихся за время долгого пути в стойлах, и конюхи выбивались из сил, одергивая и окрикивая пытавшихся взбрыкнуть.
При этом целая толпа гребцов и команд, с тех — уже освободившихся кораблей, сошла на берег. И теперь несколько сотен человек сновали по нему перекликаясь меж собой и громко торгуясь с деревенскими, покупая у них свежую еду и пиво.
А торговцы — мужики, с только что освежеванными тушами на плечах, бабы с корзинами, какой-то посудой и груженными доверху тачками, метались меж всеми этими людьми, зазывно крича и пытаясь всучить свой товар. Во всю эту какофонию вклинивалось мемеканье баранчиков, визг свиней и кудахтанье кур, живьем приведенных на продажу.
Самый крайний причал был занят биремой, отданной под королевскую кухню. Когда корабль, на котором плыли друзья, проходил мимо, стало заметно, что та почти пуста, а значит, команда давно на берегу и эта посудина с места скоро не сдвинется.
