Она была и собой хороша: с ладной фигуркой, крепкой пышной грудью, рыжеватыми кудряшками и милой очаровательной родинкой над верхней губой. И в общении мила, и ненавязчива — незлыми шутками и игривыми взглядами подбивая его на ответный флирт, а не бурным напором и хватанием за штаны, как баронесса.
Он опять откинулся на подушки и закрыл глаза, вызывая мысленный образ милой графини. Ее маленькая, гордо посаженная на гибкую шейку голова. Чуть приоткрытые блестящие влажным блеском губы, четкий изгиб которых подчеркивает черная мушка. Мягкие золотистые пряди волос спускаются на полные тяжеловатые груди. Соски напряжены, натягивая тонкий шелк платья. Он стал поглаживать свой пах, представляя, как отпустит шнуровку и потянет за вырез, освобождая их из нежного плена. Как проведет рукой по мягкой теплой коже от покрасневшего ушка вниз, по напряженной шейке к округлому плечу. Как обведет его и попадет пальцами в горячую ложбинку подмышки, а потом полной ладонью ощутит тяжесть груди…
И что? А ничего — пшик! Стручок мягкий, сердце спокойно, а рука жаждет сжимать не полную и тяжелую сисечку, а маленькую, мягкую и кое чью другую… бедный — бедный маленький эльфенок!
А утро началось опять с крика и грохота на конюшне. Но в этот раз оттуда никто не выбегал и за ухо никого не вытягивал — только шум усилился смачной отборной бранью.
А минут через десять и кони заволновались, добавив во все более разрастающийся хаос свою лепту — нервное ржание и стук копыт по деревянному настилу.
Из палатки потянулся невыспавшийся народ.
Видя их помятые лица, Ли злорадно подумал:
«— Ага, намаялись в подштанниках-то — по такой духоте!»
А Тай тем временем заглянул в конюшню узнать, что там все-таки происходит и тут же выскочил обратно, зажимая нос рукой.
— Льняна!!! — рявкнул он. — Твоих рук дело?!
А та, не испугавшись нисколько ни его грозного рыка, ни сверкающих глаз, встала — руки в боки, и еще возмущенно так, ответила:
— А не надо было меня за уши таскать и сумку мою кидать! Там, между прочим, тыква с Лялей, бутылка и свирелька были! — и уперлась в него не менее разъяренным взглядом.
Тем временем в конюшню успел занырнуть и также быстро, как Тай, вынырнуть Корр. Только он не нос зажимал, благо тот у него не такой чувствительный, как у Тигра был, а ржал в покатушки, держа себя за живот:
— Ха-ха! Они там все — то мордой, то жопой в отхожий сток макаются — еле успевают! Ха-ха-ха!!
Вик, поверивший ему на слово и не пожелавший убеждаться воочию в вонючих бедах конюхов, вторил ему рядом.
«— Во-во, приваживайте больше приблудных разных — она вам еще и не такое устроит!» — продолжал упиваться своим злорадством Ли, представляя как Тай подхватит что-нибудь тяжелое в руку и погонит вон отсюда Козу Драную.
Но тот испортил ему все удовольствие — не удержав грозного вида, зашелся в хохоте похлеще Ворона с Виком:
— Ха-ха-ха, исправляй, давай! Лошадей хоть пожалей — задохнуться бедные! Ха-ха-ха! — только и махнул он рукой в сторону девчонки.
— Ладно, уж… лошадок пожалею, — снизошла та и, зачерпнув кувшином воды из бочки, стала доставать из своей бездонной сумки какие-то мелкие склянки.
В общем, и в этот раз все вышло по ее… бедный — бедный Ли!
ГЛАВА 5
Было уже к полудню, когда свадебная королевская флотилия подошла к порту Тафуса — последнему месту водной части длинного путешествия.
Лидея, уже два дня как, текла в своем первозданном состоянии — все притоки, наполнявшие ее мощное тело, остались позади. А впереди было только озеро Фандатд, дающее ей начало и питающееся горными речушками с ледников Гномьих гор.
Так что монстр его величества пробирался по ней не спеша и аккуратно, блюдя строгую середину, как будто прощупывая каждую сажень своего пути.
Компания друзей еще утречком перебралась с конюшенной биремы на него. Собрав немудреные вещички, они съехали — поблагодарив дина Волча за приют и гостеприимство, накинув тому за доставленные неудобства сверх договоренного еще половинку серебрушки, да попрощавшись с обиженными конюхами, которые после Льнянкиной мести, так ни разу больше и не отважились есть с ними из одного котелка. На корабле, думается, после их отъезда только божественное круговертие сделали и вздохнули свободно — деньги, конечно, это хорошо, но утраченное спокойствие ничем не купишь.
Девушка, что они приветили своей компанией, вполне обжилась в принцевом шатре за последние десять дней, и теперь встречала их как полноправная хозяйка — накрыв стол и наготовив бочку горячей воды для ванны.
Вик с интересом прослушал восторженный рассказ Роя о своем новом паже: какой он де молодец — и за столом услужить горазд, и в развлечениях заводила первый. А уж как поет, как на фавновой свирели играет — у-ух! И где он, то есть Вик, таких интересных молодых людей находит себе в свиту? Да не простых, а полуэльфов? И не хочет ли он с братом поделиться? А то молоденькие служки Светлого, что при его персоне в качестве пажей состоят, все как один нудные — прям молоко киснет от их постных морд!
Виктор со смехом ответил, что брат сам виноват — таких набирал, а его эльфята ему и самому сгодятся! И пошел ванну принимать, раз такая прелесть все равно готова и только его и дожидается.
А что еще мог сделать Вик? Отдать брату ставшего уже родным Ли? А второго пажа тем более нельзя, по причине что он — это она, девица то есть. А девушке в свите служителя Храма делать нечего. А то откроется правда, не ровен час, и полетит к стручкам собачьим вся репутация братца! Он конечно не святой, как знал Вик, но одно дело где-то в собственном поместье втихаря любовниц содержать, а другое, в официальной свите женщина обнаружиться — это уж… совсем-совсем не дело!
Часа три спустя Вик стоял у поручней биремы и смотрел на приближающийся город.
Как и все людские поселения, разросшиеся на месте старых городов эльфов, этот тоже был очень красив и славился своей ратушей и дворцом на взгорке, доставшимися в наследство все от тех же представителей старшей расы.
И добротная крепость, и жилые кварталы, были традиционно построены из кремового камня, добываемого в каменоломнях за озером Фандат.
Светлый сам по себе, город был еще и умыт ночной грозой, которая и их корабли потрепала на реке и его, видимо, достала. И теперь он сиял на полуденном солнце, слепя глаза, и приветствовал их воспрявшей от ночной воды зеленью и разноцветьем флагов, трепыхающихся на ветру и в порту, и по главной улице вплоть до самого замка.
«— А вот это уже плохо…» — подумал Вик, наблюдая не только флаги, но и толпу, набившуюся на набережную, и цепочку разнаряженных карет, вытягивающуюся к самой пристани. «— Опять поклоны, шарканье ножек, бесконечные речи… и сейчас, и вечером во дворце наместника, и так до самой ночи!» — сделал он немудреное логическое заключение, глядя на все это.
