С корабля друзья сходили последними, когда уже толпа, встречающая своего короля, схлынула с набережной, потихоньку втягиваясь в улицу вслед за медленно ползущими каретами.
Подвох с подарком они прочувствовали, когда им подвели коней.
Вышколенные громадные мерины Вика и Тая, а также благополучный Лионов Туман, стояли смирно, ни обращая внимание, ни на развевающиеся по всей набережной флаги, ни на снующих по пристани слуг с барахлом. Красотка, конечно же, была в своем репертуаре — то есть, пока Корр не посюсюкал с ней и не чмокнул пару раз в морду, она капризничала, шарахалась от тех же слуг и взбрыкивала от каждого хлопка ткани на ближайшем флагштоке, как если бы рядом находился дикий зверь. А получив положенную ей порцию внимания от драгоценного хозяина — успокоилась.
И вот тогда-то к их тесно стоящей группе и подвели подарок Светлейшего.
Молодая гнедая кобылка с черными тонкими ножками и маленькой белой звездой во лбу была красива почти так же, как и Воронова Красотка.
Сначала вроде бы все было хорошо — все поцокали языками, обсуждая гибкие стати, наговорили кучу комплиментов лошадке и поздравлений Лёне. Только вот никто в тот момент не обратил внимания, что конюх-то, ведший в поводу сию красоту, как бы сторонится ее, вытянув руку, и все время косится на морду той настороженным взглядом.
Но не успел тот опасливый конюх и трех шагов сделать, спешно удаляясь от них, как все и началось!
Ли, не ожидающий подвоха от подарка святого человека, без какой-либо опаски нагнулся к своему коню подтянуть повыше стремя, как тут же чудное создание, молниеносно склонив голову, цапнуло его за зад.
Эльфенок с воплем взвился, потирая свое седалище, смеша друзей и пугая нервную Красотку:
— Ты че делаешь?! Дура совсем?! — и набросился с кулаками на лошадь.
Но Тай не дал ему добраться до обидчицы, отстранив его одной рукой, а другой, понятно, потянулся к поводу той. Но кобыла, не задумываясь, кто тут друг, а кто тут нападает, так же стремительно, как и в первый раз, ухватила зубами протянутую к ней длань.
Тай, надо отдать ему должное, не стал скакать и во всю глотку голосить, как эльфенок, а, легонько хлопнув по нежным ноздрям, все-таки подхватил ее под уздцы и слегка пригнул лошадиную голову, заставляя ее стоять в таком покорном положении.
Кобыла, через секунду оправившись от хлопка, попыталась взвиться на дыбы, но удерживаемая мощной силой, стала взбрыкивать задними ногами, чуть не зашибив, пристроившегося в той стороне Ворона.
И неизвестно, сколько бы они так простояли — взмокший от натуги, с вздувшимися на плечах и шее мышцами Тай и пытающаяся вывернуться из его железной хватки лошадка, если бы не опомнилась новоявленная хозяйка сей капризницы.
До этого момента Льняна была слегка занята — сначала смеялась над эльфенком вместе со всеми, а потом, опять же, как все, прибывала в оторопи от случившегося.
— Стой, дитё! — прохрипел Тигр, видя, что она направляется к нему: — Не видишь что ли, какую свинью нам Светлейший подложил с твоим подарком?! Вот уж пошутил — так пошутил! Не лошадь, а дракон какой-то! Даром что мелкая — кулаком и хребет перешибить можно! Мож так и сделать? Чтоб сама не мучилась и людей не калечила! — продолжал он втолковывать девушке, глядя, как она медленно, но безбоязненно приближается к ним.
— Не вздумай бить ее! Я с ней договорюсь, — спокойно сказала та, кладя руку на морду лошади и слегка нагибаясь, чтоб заглянуть в налитый кровью глаз.
Как только ясный зеленый взор встретился с бешеным карим кобыла успокоилась и сама опустила голову, более не натягивая повод. А Льняна придвинулась к ее уху и тихо заговорила:
— Не бойся милая, никто тебя больше не ударит. Никто к тебе больше не подойдет. Ты моя, только моя, — продолжая поглаживать лошадь по морде и твердить свое заклинание, Лёна забрала уздечку из рук Тая.
Потом потрепала кобылку по холке, подтянула стремя, перекинула через круп и пристегнула седельную сумку к седлу. И, о чудо, тот дракон недомерок, что еще несколько минут назад бесновался перед ними, теперь стоял спокойно, как и положено послушной, хорошо объезженной кобылке.
— Мда… эта толи шутка, толи месть за не отданного пажа, Рою явно не удалась, — протянул Виктор, наблюдая эту метаморфозу.
— Дык откуда ему было знать, что его подарочек с подвохом попадет прямо в руки к потомку дриад! — добавил к этому Корр.
А Льняна уже была в седле и в ожидании поглядывала на всю компанию сверху:
— Ну, мы едем?
— Едем! — провозгласил Вик, приметив стоящих рядом двух мужчин в ливреях старших слуг, которых в пылу бурного происшествия они сразу и не заметили. Вот и последние члены их маленького кортежа прибыли.
Новое пополнение их компании состояло из двух уважаемых динов, приданных им в качестве людей, сведущих во всех вопросах по обустройству двора в походных условиях.
Первый был невысоким, щуплым и остроносым, с замашками настоящего лакея — мало говорил и много кланялся. Сразу и не разберешься, что за типчик такой. Звался он дином Рябчем.
Второй экземпляр был куда как интересней с виду — рассудительный, держался со спокойным достоинством, хотя явно был самых простецких корней, толи из кузнецов, толи из забойщиков с мясной лавки — пока история умалчивала, откуда он в обслугу дворца затесался. И это не ему, точно, начальство охрану в дорогу выпрашивало — такой, если захочет, сам с одного удара Тая с ног свалит. И имечко у него подходящее имелось — Вол. Здоров, широк в плечах, шея, как у Льнянки талия, но маленькие глазки под нависшими бровями — умненькие, заинтересованные. Видно недаром ему перед именем приставка «дин» теперь положена — своим умом дослужился.
Вот такой компанией и выдвинулись. Сразу подались на выезд — влево по набережной вдоль стены, не заезжая в ворота города.
Вскоре после того, как последние домишки предместья остались позади, дорога пошла в гору. Река, вдоль которой они так и ехали пару верст, бросая их, вильнула, устремляясь к породившему ее озеру, разлегшемуся где-то вдалеке.
Сама дорога была хорошей — той, что во все времена называли Главным трактом. Прокладывали ее еще древние эльфы, соединяя ею все свои города. Современные, говорят, уже такого не смогли бы сотворить — слабоваты стали. Возможно… кто знает, но факт, оставался фактом — сколько уж десятков тысячезимий лежит та дорога, а до сих пор и все камни кладки целы, и ни одной травинки меж ними не видно.
А люди, заселив отторгнутые у эльфов после Большой Битвы территории, продолжали пользоваться ею, селясь вдоль нее и расстраивая даже мелкие городки до центров провинций.
Но как бы хороша не была сама дорога, но путь, который они сейчас по ней преодолевали, был не из легких.
Сразу после прибрежной долины, в которой разлегся Тафус, Тракт, вклинившись меж пока невысоких гор, начал вилять и крутиться. То он поднимался по склону, откуда была видна покинувшая их река и уже далекий город, то загонял друзей в тенистые прохладные низины, а то кружил, кружил, вокруг проваливающегося куда-то вниз обрыва, ограничиваясь с другой стороны почти отвесной стеной.
