* * *
Официально у меня больше не было фамильяра.
Норида обрадовалась этой новости, даже уточнила: не с ее ли Альфредом загуляла Маруся, раз предпочла остаться дома. Ричи тоже был счастлив отсутствию вредной кошки, слишком часто она запускала в него свои коготки.
А вот Дамиан, наоборот, нахмурился, когда узнал, что я осталась одна.
— Как вы себя чувствуете? — мужчина встретил меня в коридоре после уроков. — С фамильяром расставаться тяжело, но вы прекрасно держитесь.
— Все в порядке, — я благодарно сжала ему руку. — Мы с Марусей изрядно надоели друг другу.
— Неужели питомец может надоесть?
— Если он такой шебутной, как моя кошка, то, поверьте, может!
— Верю, — он улыбнулся. — Но разве вам не скучно в одиночестве?
— Я не одна. У меня есть Норида, Ричи… и вы.
У Дамиана всегда был проницательный взгляд, но в эту минуту, казалось, он видел меня насквозь. От этого сердце застучало быстрее, но я упорно продолжала смотреть ему в глаза.
— У меня есть вы, — повторила чуть слышно, даже не надеясь на ответ.
Но, с удивлением, услышала:
— А у меня есть вы, как бы странно это ни звучало.
* * *
Вечером Дамиан вновь подловил меня в замковых коридорах. Он стоял подле стены, одетый в темный дорожный плащ.
— Викки!
— Господин Дамиан? — удивилась я, наблюдая, как мужчина приближается. — Что вы тут делаете?
— Жду вас.
Он сунул руку во внутренний карман и вытащил небольшую коробочку. Я затаила дыхание: опять оберег? Либо женихи в этом мире особенно щедрые, либо мне повезло на такого нарваться.
Открыв коробочку, Дамиан продемонстрировал чудесный браслет в виде зеленой змейки.
— Она удивительно подходит под цвет ваших глаз.
— Долго выбирали? — хмыкнула я, проводя по браслету пальцем.
Неожиданно змейка дрогнула и изогнула хвост.
— Это она меня выбрала, — пояснил Дамиан. — Магическая малахитка. Маленькая еще, совсем детеныш, но уже ядовитая. Я подумал, что раз вы остались без фамильяра, то самое время завести нового.
— Гм… оригинальный питомец.
Малахитка с любопытством посматривала на меня, явно ожидая каких-то действий.
— Дайте ей имя и совершите привязку. Она станет верной подругой на долгие годы. Вы же полностью порвали связь с кошкой? — вдруг спросил мужчина.
— Да, полностью.
— Вот и чудесно. Эта малышка заменит вам и охрану, и наперсницу.
Он приподнял змейку и положил мне на ладонь.
— Ядовитая, значит, — пробормотала я, наблюдая, как малахитка обернулась вокруг запясть, вновь принимая форму браслета.
— Весьма. Но вас никогда не укусит.
— Смею надеяться. А вас?
Дамиан усмехнулся.
— Думаю, мы подружимся.
* * *
Ритуал привязки я проводила поздно ночью. Благо Дамиан оставил все необходимые инструкции, поэтому не волновалось, что что-то пойдет не так. Да и бабушкина брошь-накопитель работала безупречно.
Я нарисовала пентаграмму, поставила свечи, встала в центр и принялась читать заклятье. Змейка тоже вела себя спокойно и расслабленно. Она была полностью готова к нашим «близким отношениям».
Имя я выбирала долго. Не хотелось иметь вторую Марусю, поэтому к процессу подошла основательно. Вспомнила мифологию своего мира, изучила местные сказания. Посоветовалась с Дамианом, кое-что уточнила у Нориды… В общем, змейка теперь с удовольствием откликалась на Аврору и спала на моей подушке.
Дни шли своим чередом, особо ярких событий не случалось. Ричи с Норидой провели тихую помолвку в кабинете ректора и готовились к свадьбе. Кариша игнорировала меня на уроках, Хайлит, наоборот, придирался к любому слову.
Дамиан каждый вечер приглашал к себе в кабинет и явно стремился к общению. Это безмерно радовало. С каждой минутой, проведенной рядом, я отчетливо понимала, что влюбляюсь все сильнее, но сделать ничего не могла. Дамиан оказался воплощением тех качеств, которые я всегда искала в мужчинах.
Конечно, и у него были недостатки, но, лично для меня, они не имели значения, даже хорошо, что он не полностью идеален.
— Викки, — сказал Дамиан однажды вечером. — Ваша Аврора уже час не слезает с моей руки. Это нормально?
— Вполне. Тем более, вы обещали с ней подружиться, — мурлыкнула я, отпивая из чашки горячий чай. — А вообще, мне кажется, что вы ей просто нравитесь.
— Нравлюсь?
— Да. Как мужчина, — я глянула на него из-под ресниц. — Должна заметить, у нее хороший вкус.
Дамиан чуть заметно улыбнулся.
— Стоит это воспринимать как подтверждение вашей ментальной связи?
— Вполне, — ответила я.
Настоящая Вэлларс потратила год в попытках добиться его внимания, но своей настойчивостью, граничащей с одержимостью, лишь все испортила. Меня же Дамиан воспринимал иначе. Так всегда бывает, когда человек, упорно преследующий тебя на протяжении долгого времени, вдруг теряет интерес. Любому стало бы любопытно, что послужило причиной быстрого охлаждения? Именно это увлекло Дамиана, заставило взглянуть на Викки Вэлларс по-новому.
Но мне хотелось более глубоких эмоций. Хотелось заставить потерять голову, доказать, что любовь может быть нежной и трепетной.
— Уже поздно, вам пора возвращаться, — вдруг сказал Дамиан.
Я посмотрела в окно. Действительно, не заметила, как наступила ночь.
— Вы правы… Пора, хотя совсем не хочется, — я поднялась и протянула руку. — Аврора, дорогая, идем спать.
Змейка переползла с мужского запястья на мое и вновь застыла.
— Я рад, что она вам нравится, — Дамиан погладил малахитку по макушке. — Вы станете замечательной хозяйкой.
— Спасибо. Она, действительно, прелестна. Я очень благодарна за такой подарок.
— Не за что.
Дамиан коснулся моей щеки, убирая непокорный локон. Тепло его пальцев обожгло кожу, заставляя кровь бежать быстрей.
— Знаете, мне очень понравилась ваша ментальная связь, — шепнул Дамиан.
Его губы сухие, но нежные едва коснулись самого уголка моего рта. Легко, словно мазок художника, кладущего первый штрих на свежий холст.
И если наш первый поцелуй случился посреди зала наполненного людьми и от этого был дерзким и демонстративным, то сейчас — в полумраке кабинета — главенствовала мягкость и ласка. Дамиан касался осторожно, немного вопрошающе, не требуя больше, чем я сама захочу предложить.
От него пахло крепким чаем и овсяным печеньем, и чем-то еще… чуть соленым и желанным. С каждым вздохом я чувствовала, как горячая кровь все быстрее бежала по венам, как яростнее билось сердце, как пробуждались чувства.
