— Для чего?
— Ты, красавица, не у меня спрашивать должна, а у хозяйки своей. Я ж её знать не знаю и что у неё в голове не ведаю.
Насторожилась Забава, задумалась, а потом вдруг спросила:
— А давно ли она тут появилась?
— Недели две как.
— Всего? Чудеса… Ты иди, соседушка, пироги отдай. Да вот, держи монетку за труды, но о нашем разговоре молчи.
— Ой, спасибо, красавица! Спасибо! — воскликнула девица и вприпрыжку побежала к дверям.
А царевна за яблоней притаилась и в окно поглядывает.
И верно! Старуха пироги забрала, водичкой алой окропила да в печь поставила. Словно тут и были.
* * *
За ужином Забава кусок не ко рту подносила, а в карман прятала. Четверть часа и блюдо пустое. Старуха довольна, думает и правда всё съела.
Поднялась красавица в комнатку, но двери плотно закрывать не стала. Ждёт чего-то, прислушивается.
Чувствует сердечко, что беда идёт неминучая. Был бы Финист рядом, все проблемы вмиг решил бы! И куда подевался? Жив ли? Здоров?
На закате Забава лягушкой обратилась, выскользнула в щёлочку и поскакала бабку искать. Все углы осмотрела, но никого не увидела. Неужто ушла? Вот незадача. Только хотела смелость проявить, тайны страшные выведать, а старухи нет.
Внезапно темнота дома озарилась тусклым светом свечи. Мягко прошелестела входная дверь. Лягушка шустро забилась под лавку, наблюдая, как бабка вошла в помещение.
Вовремя!
— Кхе, кхе, — кашлянула старуха, поглядывая по сторонам. — Авось пора.
И сделав два неторопливых шага, уткнулась в стену. Огладила кривые полки, поправила вылезшую паклю и вдруг, как-то по-особенному вздохнула. Прерывисто, двоеголосо.
Старые доски покрылись рябью, задребезжали и отъехали в сторону. Забава вздрогнула. Всё в жизни повидала, но такие чудеса в первый раз!
А бабка чуть сгорбилась и вошла в появившийся проход. Лягушка нахмурилась. Идти следом надобно, а ежели заметит? Эх, была не была. Если что, упрыгать можно. Да и тяжеловато старухе скользкую живность ловить. Авось в полутьме не разглядит.
Длинный тёмный коридор вёл куда-то вниз, прямо под дом. Жуть! Но бабка уверенно шагала вперёд, будто множество раз проходила сей тропкой. Забава опасливо двигалась следом. Шаг в шаг, прыг в прыг.
Закончился коридор очередной дверью, но не деревянной, а каменной. Удивилась царевна: и как хозяйка сей булыжник отодвинет? Но старуха справилась, посторонила каменюку и вошла в ярко освещённую комнату. А там — Лягушонка чуть не квакнула во весь голос — к стене Финист прикован! Нашёлся, родимый!
Не с девкой, не с бабой! Один! Всё ещё не женатый!
А старуха всё ближе и ближе к пленнику подходила, всё шире улыбалась.
— Ну как? Надумал что?
— Не отдам тебе Забаву! — твёрдо отвечал Финист, продолжая, видимо, давно начатый разговор.
Царевну аж гордость взяла. Хорош избранник, ой, как хорош! Настоящий суженый!
Бабка вновь покряхтела, руками перед лицом помахала и нежданно-негаданно обратилась в мужика темноволосого, до боли Забаве знакомого. В злыдня проклятого, Демьяном прозванного.
Так вот кто пакости устраивает! Ууу, колдун окаянный, теперь не сбежишь.
— И думать о ней забудь! — Финист сдвинул брови.
— Я-то, может, и забуду, — усмехнулся Демьян. — Да вот она меня вряд ли забыть сможет. Покуда пироги ест, помнить будет! По ночам рыдать, днём за голову хвататься! И только подле меня угомонится.
Сокол тряхнул цепями.
— Зачем девку мучаешь?! Мало тебе кожи лягушачьей?
— Помогла бы кожа, коли она судьбу свою не встретила! Не было б тебя, давно женой моей стала!
— Вот втемяшилось тебе в голову… Отпусти девицу. Любые деньги заплачу.
— Деньги? — захохотал Демьян. — И что же предложить мне можешь?
— А что хочешь?
— Трон хочу. Так сильно хочу, что и на лягушке жениться готов.
— Повелителем болот сделаешься? Не велика честь.
— Почему болот? — Демьян прищурился. — Правителем Медного царства. Удивлён? Вижу, что удивлён. Значит, не говорила Забава чьей дочерью является… Вон оно какое «доверие».
— Шёл бы ты…
— Смотри-ка, на цепях, без еды-воды, а всё противишься. Откажись от Забавы!
— Нет.
— Откажись!
— Нет!
Рассвирепел Демьян, меч вытащил. Охнула Забава, вперёд дёрнулась. Надо бы бежать, спасать Финиста, да лапки, словно к полу прилипли, шага сделать не может.
Вдруг выкатился клубочек заветный, спутал ноги злодея, шагу ступить не позволяет. Поднялся ветер, взвились под потолок пожухлые листья, невесть откуда появившиеся в подземной темнице. Захохотал чей-то голос, завыл, заохал. Глядь! А посреди комнаты Яга стоит, помелом помахивает.
— Сокола моего обижать вздумал?! Ну я тебе!
Затревожился Демьян, не ожидал столь сильных противников. Брови нахмурил, путы клубочка скинул. Руками начал знаки древние вырисовывать, слова волшебные шептать.
А Яга стоит, ухмыляется. Ещё сильнее колдует Демьян, старается, аж испарина на лбу выступила.
Забеспокоилась Забава. А вдруг злыдень сильнее ведьмы окажется? Быть такого не может. Конечно, но мало ли. Ух, и бьётся сердечко от испуга! Так бьётся, что всё тело дрожит, никак не остановится.
Глянула лягушка под ноги, пошевелила лапками, и вдруг ка-ак подпрыгнет! Отлипла от пола, на серединку комнаты выбежала.
Перед Демьяном скачет, внимание отвлекает, мысли путает.
Вдруг позади злодея две руки, словно из воздуха, возникли. Прищурилась Забава: что за невидаль? А руки в это время, в воздухе кренделя выписывали, колдовали усердно. Вдруг — р-раз! — и тяжёлый глиняный кувшин опустился на макушку Демьяна!
Лягушка головёнку вытянула, чтоб разглядеть, кто же так подсобил… Ирод качнулся, и осел на пол, а позади него с довольным видом тётушка Марфа стоит, руки потирает.
— А пусть знает, что я сестрицу одну в подземелья ни к кому не пускаю. Ещё чего выдумал! Супротив нас идти!
Встали две ведьмы плечом к плечу, щёлкнули пальцами и поменяли прикованного Финиста на беспамятного Демьяна.
— Доколдовался, — усмехнулась Яга. — Пущай повисит тут с годик, а там, глядишь, поумнеет. Тогда и освободим.
Сокол благодарно поклонился.
— Спасибо! Не за себя боялся, за Забаву. Как она там одна?
— Не там, а тут, — Марфа подмигнула мужчине и отошла в сторону, открывая вид на счастливо улыбающуюся лягушку. — Куда же без неё? Чем могла помогла. Да, милая?
