Разве что…
Флер! У нее же был флер!
Времени размышлять не оставалось, Кейлер был все ближе. В последний момент, когда он прыгнул в ее сторону, чтобы вонзить в ее тело длинную иглу, она выпустила магию наружу.
Розоватый пухлый, как облака, дым вырвался из каждой клеточки ее тела, обволакивая все вокруг легким, едва заметным туманом с запахом дикой ежевики и малины.
Арлин втянула этот аромат, лишь краем сознания отмечая, что прежде не чувствовала ничего подобного. Да и флер теперь казался ярче и насыщенней. Словно фея стала гораздо более чувствительной, или же ее магия усилилась. Впрочем, может быть случилось и то, и другое. После того, как на Рыбной площади Арлин уже попрощалась с собственной жизнью, что-то в ней бесповоротно изменилось.
Кейлер был уже на расстоянии руки от нее. Он схватил девушку за горло и резко развернул к себе спиной, направив острие шприца в ее шею.
Арлин вскрикнула и закрыла глаза. А в следующий миг Кейлер замер, тяжело дыша. Его кисть с фиолетовой отравой так и зависла в воздухе, а затем пальцы вдруг разжались. Шприц полетел на пол, с громким стуком откатившись в сторону.
Фея едва дышала.
Неужели получилось?
— Кейлер?.. — позвала она негромко.
— Я никогда не замечал, какая ты на самом деле… — прошептал мужчина хрипло, — аппетитная…
Холодный пот прошиб фею.
Мужчина вдруг зарылся одной рукой в волосы Арлин, с силой отклонил ее голову в сторону и опустил губы на сгиб ее шеи, тут же застонав.
Фея скривилась. Рот профессора был склизкий и холодный, как у лягушки.
— Моя хорошенькая, моя сладенькая, — шептал он, облизывая девушку, как леденец.
Фея дернулась, что есть сил, пытаясь освободиться. Но Кейлер лишь крепче обхватил ее за талию, прижимая к себе и одной рукой задирая красный подол ее отвратительной сорочки, которая оказалась не такой уж и длинной. Очень удобной для того, чтобы легко пробраться под нее.
— И почему мне раньше не пришло в голову попробовать тебя до того, как использовать? — шептал он с восторгом. — Сперва наиграюсь, а потом можно будет и в дело пустить… Знаешь, существуют даже целые объединения мужчин, мечтающих переспать с феей. Говорят, это неземное блаженство! — он хрипло засмеялся, сжав ее грудь.
Арлин вскрикнула. Она пыталась вырваться из его захвата, но ей никак не удавалось. Кейлер был гораздо сильнее.
— Интересно, откуда они знают, что это блаженство, если никто не пробовал? — продолжал смеяться мужчина, больно щипая ее за бедро. — А я вот попробую!
Из глаз Арлин сами собой потекли слезы. Это были слезы злости, обиды и безысходности.
У нее ничего не получалось. Ничего! Даже с проклятым фейским флером она не могла вырваться!
— Ну-ну, что ты так брыкаешься, бабочка моя, я не сделаю тебе больно, — промурлыкал профессор, разворачивая Арлин к себе лицом. — Может быть даже сделаю приятно!
Он гадко ухмыльнулся, а его бледно-голубые глаза, казалось, вообще потеряли цвет. Сейчас они казались прозрачными и пустыми.
— Поцелуй меня, мотылечек, — пробубнил он, вытягивая к ней губы.
— Чтоб ты себе язык откусил, — прошипела Арлин, отворачиваясь, и с силой ударила его коленом между ног.
Профессор согнулся пополам и застонал.
Это был шанс!!! У нее получилось!
Однако, не успела она обрадоваться, как Кейлер распахнул руки и всей своей тушей навалился на нее, не давая сбежать. Выпрямиться он пока не мог, но, видимо, нежелание отпускать добычу было в нем столь велико, что он любым способом готов был ее удержать.
Вместе они упали, и теперь проклятый профессор корчился от боли прямо на стонущей от удара об пол Арлин.
В этот момент дверь кабинета распахнулась, и раздался громкий рычащий голос:
— Что здесь происходит?!
Фея повернула голову, не веря собственным ушам. Но она не ошиблась.
На пороге стоял пылающий яростью Рейнар Рес.
— Ой, кто это у нас тут? — раздался сдавленный голос Кейлера над Арлин. Он упер руки по обеим сторонам от ее лица, но физиономию свою тоже повернул к Рейнару. — Неужели сам виновник торжества пожаловал?
— Хватит нависать надо мной, мерзкое существо! — крикнула фея, не в силах больше терпеть близость отвратительного человека, который все больше напоминал ей насекомое.
У нее все дрожало внутри от того, что он прикасался к ней. Такого сильного отвращения она не испытывала никогда в жизни. Казалось, что даже радость от появления Рейнара по силе была не так велика, как эта кипящая в ней ненависть.
Поэтому она отвернулась от ректора академии, снова взглянув на своего похитителя, а затем со всей мощи уперлась ногами в его грудь и толкнула.
Этот маневр оказался таким удачным, что Кейлер, охнув, отлетел на два метра в сторону, сильно ударившись головой об пол, и… замер.
В тот же миг Рейнар оказался возле Арлин и помог ей подняться. А затем просто прижал к себе, тяжело дыша.
Фея закрыла глаза, касаясь ухом его груди и слушая, как быстро и громко бьется его сердце под тонкой рубашкой, втягивая его дикий аромат, напоминающий пылающий костер на снежной горной вершине.
И успокаивалась.
Она боялась, что ее дракайн решит, что она ему изменяла. Боялась, что он снова что-то нелепое придумает у себя в голове и оттолкнет ее. А он — совсем наоборот. Словно даже и не думал ни о чем подобном.
Сердце медленно затихало, сменяя бешеный бег, на тихий ритм.
Арлин казалось, что после нападения Кейлера, если бы ей удалось спастись, она долго не смогла бы прийти в себя. Что нервный стресс превратился бы в истерику, а сама она много часов затем отсиживалась бы в горячей ванне, смывая следы от его влажных ладоней.
Но вот широкие ладони Рейнара мягко коснулись ее, осторожно, словно он мог причинить ей боль, провели по спине, снимая напряжение — и ужас стал отступать, а спокойствие разлилось в груди живительным теплом.
— Я так испугался за тебя, — прошептал он вдруг, медленно погладив фею по голове.
Его голос постепенно возвращал Арлин в реальный мир ко всему тому, что только что произошло и все еще продолжало происходить.
— Как ты тут оказался? — тихо спросила она, не желая открывать глаза и опасаясь, что вот сейчас он вспомнит, что едва ли не выгнал ее из своих комнат. А возможно, вспомнит, что она ему не нужна.
Но Рейнар снова удивил ее. Он только прижал ее к себе еще ближе, словно боялся, что она растворится в воздухе.
— Я… думал о тебе. Постоянно с того самого момента, как ты ушла из ректората. Не мог даже на секунду отвлечься, хотя дела академии и требовали моего безраздельного внимания. В результате я плюнул на все и пошел смотреть на то, как ты проводишь лекцию.
