Павел залез на чердак и обследовал место привязки лестницы. Там же нашел еще кусок веревки. Потом он ступил на лестницу, которая начала под ним качаться из стороны в сторону, и сверху спустился до нижних ступенек.
– Что будем делать? – спросил он своего опытного напарника.
– Ну штиу
[5], – совсем растерялся дядя Вася.
Лапы раскачивающейся металлоконструкции весом килограммов под триста надо было сначала вставить в заготовленные углубления в стене, потом замуровать шлакоблоком и кирпичом. Работенка для классных монтажников-высотников.
Ладно, подумал Павел, начальство не хочет думать – мы будем думать. Попробуем сначала совместить крепежные лапы лестницы с углублениями в стене. Он привязал один конец веревки к нижней перекладине, а второй бросил дяде Васе.
– Теперь, – попросил Павел, – попробуй совместить лапы с местами их крепления в стене.
Павел висел на лестнице, когда дядя Вася, напрягая все силы, стал маневрировать. Был он хоть худой, но жилистый. В конце концов задуманное получилось. Но сил одного старика было недостаточно. Кроме того, каменщику, то есть Павлу, нужно было оборудовать свою рабочую зону. Если, стал он соображать, на крепежные лапы положить две-три доски, то на них можно будет поставить ведро с раствором и кирпичи. Так и сделаем.
Он спустился вниз. Вместе с дядей Васей сходили в бригаду, нашли пару досок, прихватили еще два ведра и попросили в помощь еще одного человека. С ними пошел парень, тоже из новичков, которого звали Айгис, он был из Литвы.
Втроем управляться стало полегче. Айгис и дядя Вася, удерживая лестницу, поставили ее в нужное проектное положение, а Павел, барахтаясь между перекладинами, принимал на импровизированном рабочем месте снизу ведра с раствором и кирпичом и вмуровывал злополучные лапы в стены. Несколько раз он оскальзывался и ненадолго зависал на уровне четвертого и третьего этажей. При этом вниз он что-нибудь ронял, то кирпич, то раствор. Душа трепыхалась, уходила в пятки, но он еще крепче цеплялся одной рукой за лестницу, а другой работал.
Позднее, когда работу закончил, он подумал, что было бы неплохо иметь монтажный пояс с карабином, при помощи которого можно было бы прикрепиться к лестнице и работать, не боясь упасть, обеими руками. Но эта простая и само собой разумеющаяся идея почему-то не посетила головы ни бригадира, ни начальника участка Ивана Ивановича. Ну ладно Петруха – бригадир, недавний военный старшина-сверхсрочник, малограмотный по части техники безопасности, но Иван-то Иванович – мужик с техникумовским образованием, должен был соображать.
Работу они сделали, но шансы грохнуться с той лестницы были реальные.
* * *
Большая часть бед, которые с нами происходят, – от неумения, незнаний и безответственности. Ну, я, самозванец, был неумехой и в первые дни весьма слабо понимал то, что меня заставляли делать. Беда, однако, была не только во мне: я же старался и мог бы сделать гораздо больше, если б меня научили. Но принятая на стройке система не предусматривала ни проверки того, насколько рабочие владеют навыками профессии, ни обучения таких, как я, а их было большинство, элементарным знаниям.
Проработав полгода на стройке, которая все же считалась ударной, я ни разу не слышал, чтобы проводились какие-то занятия по техминимуму или экзамены по технике безопасности.
Наверно, поэтому бригадиры у нас менялись часто. Отставного старшину Петруху сняли через месяц за малограмотные приписки в нарядах.
Были в бригаде, конечно, и специалисты. Немного. Несколько парней – выпускников профтехучилищ из Белоруссии и Литвы, трое пожилых мужиков, бывших зэков откуда-то из Забайкалья, и, конечно, Виктор Чайка, у которого был седьмой, настоящий, не фиктивный (!), разряд каменщика и более чем двадцатилетний опыт работы на стройках.
Виктору было под сорок. Был он женат на прекрасной, очень тихой и покладистой женщине, Маше; они были бездетны и жили в нашем общежитии в отдельной комнате. С Виктором и Машей я часто общался и был дружен.
Как-то, дело было еще в ноябре прошлого года, мы работали на одном из сдаточных домов: устраивали кухонные печи. Хоть печи были заводские, типовые, однако возникли сложности с устройством дымоходов. Случалось, что всю обмуровку делаешь вроде бы правильно, а печь дымит: тяги нет. Двое из нашей бригады неплохо знали печное дело: бывший пэтэушник Айгис и Виктор Чайка. Они и разгадали секрет тяги и показали остальным, что надо делать.
Мы с дядей Васей колдовали около очередного дымохода, когда меня окликнул какой-то человек. Оказалось, местный житель, казах. При галстуке, шляпе: видать, начальник.
– Товарищ мастер, – обратился он ко мне. – Мал-мала дело есть. Харашо заплачу.
– Какое дело? – смахивая со лба пот вместе с раствором, спросил я.
Оказалось, в его доме испортилась печь: дымит. Надо отремонтировать.
– Ладно, – говорю. – Подходите к пяти часам вечера. Что-нибудь придумаем.
На свои знания я, конечно, не надеялся. Нашел Виктора и сказал ему о предложении казаха. Он без уговоров согласился.
В назначенное время заказчик уже поджидал нас на машине «москвич». Мы с Виктором прихватили инструмент и поехали.
Дом казаха был большой, из самана, со стороны улицы побелен. Внутри четырехкомнатный, все комнаты увешены и застланы коврами, по местным понятиям – признак богатства и высокого положения хозяина. Сразу за домом – просторный, огороженный изгородью из ивовых прутьев двор со сбившимися в кучу овечками.
Хозяин показал печь, которая дымила. Конструкция печи была мне неизвестна.
Что делать, я не знал. Виктор взял в руки кирочку и мне велел жечь спички в печурке и смотреть за пламенем. Он стал тихонько постукивать по разным местам, определяя, где проходит дымовой канал, и следя за пламенем спички. Иногда он прикладывал к печке ухо, как врач к груди больного, наконец сказал:
– Здесь! – и долбанул острым концом кирочки по печке. Потом еще и еще раз, пробил отверстие в дымоходе и вынул из печи два кирпича.
– Ведро! – скомандовал печник, и молодая женщина в полосатом халатике и цветастых шальварах быстро принесла пустое ведро. Виктор залез рукой в дымоход, извлек оттуда черный, покрытый сажей кирпич – он-то и был причиной задымления – и полное ведро сажи.
– Нужно еще полведра глины и ведро воды.
Мы немного посидели в ожидании. Женщина принесла то, что было затребовано мастером. Наступила моя очередь: я приготовил жидкий раствор из глины, потом смочил водой два кирпича, намазал на них глину и заложил отверстие в дымоходе.
Закончив, мы с Виктором помыли руки.
– Ну, хозяин, принимай работу, – сказал я.
– Харашо, – сказал тот. В течение всей операции казах только и делал, что сидел на корточках и наблюдал за нами. Никаких попыток что-нибудь принести или унести не предпринимал. Видимо, так у них принято. Он что-то отрывисто крикнул, и все та же женщина принесла газету.
