Лестница привела ее на узкую площадку, от нее вперед шел вырубленный в скале коридор, в конце которого действительно призывно горел огонек. Побежав на него, девочка скоро вновь оказалась перед дверью, на этот раз приоткрытой, – именно из-за нее и лился тот путеводный свет. Не замедляя шага, Саша толкнула ее вытянутыми вперед руками и ввалилась в странную круглую комнату, как ей сперва показалось, вовсе лишенную потолка. За столом посреди нее, склонившись над огромной – больше лекарского атласа – книгой, с пером в руке с задумчивым видом сидел Франц.
Подняв голову, хозяин удивленно обернулся на шум.
– Как ты сюда попала? – спросил он, нахмурившись.
– Там Эд! – выдохнула девочка, ничуть не испугавшись сурового тона – не до того было. – Он… Он упал с кровати… – сбившееся дыхание мешало говорить связно. – Кризис! – выговорила, наконец, она заедающее, подобно ржавой дверной петле, слово.
– Кризис? – переспросил Франц, откладывая в сторону перо и поднимаясь. – Что-то рано…
– Все, как вы говорили, – принялась торопливо уверять Саша. – Мечется, бьется, а стонет так, словно… словно… – она никак не могла подобрать удачного сравнения.
– Ладно, пошли, – перебил ее хозяин, торопливо выбираясь из-за стола. – Если это и правда кризис, время дорого.
Радостно закивав, девочка первой выскочила в коридор.
– И все же, как ты открыла дверь? – задал вопрос хозяин. – Я хорошо помню, как запирал ее на ключ.
Припадок Эда остался позади. Получив заветное лекарство, рыцарь спал, дыхание его было ровным, лоб – едва теплым на ощупь, и то, наверное, это просто ладонь у Саши была слишком холодной. По мнению Франца, проспать больной должен был не менее десяти часов, после чего, собственно, и начнется подлинное выздоровление.
– Я перерезала засов, – ответила девочка, пряча глаза.
– Вот только не надо выдумывать, – рассердился хозяин. – Перерезала стальной засов? Чем это, интересно?
– Ножом, – сказала Саша. – Вот его ножом, – указала она на спящего Эда. – Сами посмотрите, если не верите!
– Надо же, – пробормотал Франц, внимательно осмотрев сломанный замок и теперь перейдя к изучению сотворившего это клинка. – Не иначе, знаменитый «драконий коготь»! Я читал о них, но чтобы вот так держать в руках – даже и представить себе не мог… Удивительно, – заключил он, пряча оружие в протянутые Сашей ножны. – Похоже, наш сэр всадник далеко не прост!
– Конечно, непрост, – согласилась с ним девочка. – А можно вопрос, сударь?
– Задавай, – кивнул хозяин.
– А что это за комната, где я вас нашла? И почему у нее нет потолка?
– У нее есть потолок, – усмехнулся Франц. – Просто не совсем обычный, – секунду он, казалось, колебался. – Ладно, – сказал затем, – раз уж ты все равно сломала замок в двери, пошли, покажу.
– Но я же не нарочно! – уловила в его словах упрек Саша. – В смысле, я не хотела ничего ломать, – поправилась она. – Я сначала стучала, кричала, но вы не отзывались. Что мне оставалось делать?
– Ты все сделала правильно, – утешил девочку хозяин. – И в награду за это я посвящу тебя в одну тайну, – хитро улыбнулся он. – Пошли.
– А как же Эд? – неуверенно оглянулась на спящего друга Саша.
– Ему сейчас няньки не нужны, – заверил Франц. – Ну что, идем? – спросил он, протягивая ей руку.
– Идем! – решилась девочка, крепко сжимая его пальцы.
Круглая комната ждала их, маня распахнутой настежь дверью. Переступив порог, Саша первым делом задрала голову вверх: потолок здесь действительно имелся, но словно хрустальный, полупрозрачный, к тому же, светящийся, как десяток собранных вместе ярких ламп.
– Это особая горная порода, – пояснил Франц, заметив ее взгляд. – Она пропускает свет и даже немного усиливает его за счет эффекта линзы. Потому-то днем здесь так удобно и читать, и писать. Но зато ночью я никогда не зажигаю в этой комнате огонь – он тут же будет виден снаружи.
– Чтобы дикие звери не заметили? – спросила девочка.
– Звери, да. И люди тоже.
– Вы же говорили, что, кроме вас, на планете никого нет? – обернулась к нему Саша.
– Нет, но вдруг прилетят? Вы же, вон, прилетели.
– Понятно, – кивнула Саша. – И что вы здесь делаете? Книги читаете?
– Читаю, – подтвердил Франц. – И переписываю.
– Переписываете книги? – удивилась она. – Зачем?
– Чтобы другие люди тоже могли их прочесть.
– Какие другие люди? – не поняла девочка.
– Ну, вот вы, например.
– Я не умею читать, – виновато развела она руками. – Но знаю очень много букв, почти все! – поспешила заверить она собеседника, испугавшись, что тот сейчас в ней разочаруется и не станет открывать тайну до конца. – А Эд, он, конечно, умеет! – добавила она для пущей убедительности.
– Вот видишь, – сказал Франц. – Значит, он сможет прочесть мою книгу. Если пожелает, конечно.
– Я вот только не понимаю, зачем ее для этого заново переписывать, – заметила Саша. – Почему нельзя дать почитать ту, что есть?
– Говоришь, знаешь буквы? – загадочно улыбнулся хозяин. – Ну-ка, иди сюда, – он подтолкнул ее к столу и развернул к ней лежащую на нем книгу. – Смотри.
– На что смотреть? – не поняла девочка.
– На буквы.
Несколько секунд Саша старательно вглядывалась в текст.
– Разве это буквы? – спросила она, наконец. – Крючочки какие-то непонятные! Даже «А» нету, уж «А»-то я ни с какой другой бы не перепутала!
– А теперь смотри сюда, – Франц пододвинул к ней другую книгу, страница которой была на треть пуста.
– Вот «А»! – радостно воскликнула девочка, тыкая пальцем в знакомый значок. – А вот «О»! А это «Б»! Я ее иногда принимаю за «В», но это точно «Б»!
– Молодец! – похвалил ее хозяин. – Теперь поняла?
– Нет, – призналась Саша, тут же теряя весь свой пыл.
– Эта книга, – Франц указал на первую, – написана старым, дореформенным алфавитом. Ну, старыми буквами, – пояснил он, заметив, что девочка по-прежнему плохо его понимает. – Их – эти старые буквы – теперь почти никто не знает и книгу прочесть не может. А я переписываю ее новым, привычным письмом.
– Так это, значит, раньше такие буквы были? – спросила Саша, переводя взгляд с одной книги на другую. – В виде закорючек?
– Правильно! – обрадовался хозяин.
– Красивые… – завороженно проговорила девочка. – Только похожие все и непонятные совсем. А где здесь «А»?
– Вот, – указал Франц кончиком пера.
– А «О»?
– Вот.
– Почти не отличаются, – заметила Саша. – Их поэтому и поменяли? Чтобы меньше путаться?
