– Я помню, – кивнул Франц, срываясь с места. – Я быстро: одна нога здесь, другая там!
Сэра Климента – нарта из числа давних соратников капитана – Эдуард застал за ощупыванием изувеченной посадочной опоры своего старого «седла» – и ремонт-то требовался пустяковый, но за прошедшие дни ни у кого так и не дошли руки исправить повреждения. Подобно сэру Павлу, выглядел рыцарь невеселым.
– Где вы ухитрились так его покалечить? – проворчал он вместо приветствия. – Ни одной целой ноги не осталось!
– У меня была аварийная посадка, – виновато развел руками Эдуард. Передавать «седло» в таком виде считалось весьма дурным тоном. – Но внутри все в идеальном состоянии! – поспешил заверить он.
– Это мы еще проверим, – хмуро бросил нарт. – Предупреждаю сразу: если мне хоть что-то не понравится – никакого обмена. И не надо мне тут говорить про капитана, пусть, если хочет, сам свое «седло» отдает, а я на всяком хламе летать не собираюсь.
– Внутри все в самом лучшем виде, – повторил Эдуард, откидывая бронеколпак. – Прошу вас, сэр Климент, убедитесь сами!
– Это уж непременно, – проворчал тот, переваливаясь через борт.
Надо признаться, вопреки внешней невозмутимости, за итоги проверки Эдуард немного волновался: никогда не знаешь, где и когда выявится неисправность – вот только что все было в порядке, а вдруг раз – и получите. Но обошлось: как ни старался сэр Климент отыскать хоть что-нибудь, придраться оказалось решительно не к чему. Посадочные опоры не в счет – все, что вне корпуса, считай, и не «седло» вовсе, а так – антураж. Вещь второстепенная.
Покончив с диагностикой, сэр Климент настоял на столь же скрупулезной проверке своей машины, чем и занялся молодой рыцарь. «Седло» нарта ожидаемо оказалось в состоянии, ничуть не худшем, чем Эдуардово.
Наконец, все необходимые тесты были завершены, осталась позади и формальная процедура, в ходе которой прежний браслет Эдуарда исчез в щели под панелью «седла», а его место занял новый – на вид, впрочем, точно такой же. В этот самый момент на площадку воротился Франц.
– Не получилось, – печально сообщил юноша, дождавшись, когда товарищ распрощается с сэром Климентом, и нарт, пробормотав себе под нос положенные случаю любезности, уберется восвояси. – Саши уже не было в доме. Другая девочка сказала, что, должно быть, леди Матильда ее куда-то ее услала.
– Куда это интересно она могла ее услать? – нахмурился Эдуард.
– Не знаю, – развел руками книгочей. – Ее я тоже не застал.
– А, ну так это, значит, не услала, а ушла вместе с ней, – облегченно заметил молодой рыцарь. – Это нормально. Что ж, бегать, искать их по всему Убежищу мы, к сожалению, не можем, – решил он. – Так что, брат Франц, идите к карете, ее уже должны были подготовить. Я перегоню туда «седло», сцепим их – и вперед!
– Хорошо, сэр Эдуард, – склонил голову юноша.
Не прошло и пяти минут, как под задорное «Поехали!» «седло» и ведомый им на жесткой сцепке экипаж унеслись в утреннее небо.
Откинув бронеколпак, Эдуард соскочил на изумрудную траву и с наслаждением потянулся. Перелет выдался не слишком долгим, и все же он успел утомиться и с наслаждением предвкушал ожидавшие его в мансионе сытный обед с неизменной парой кружек эля и мягкую постель.
Отворилась дверца кареты, и показался Франц, одетый в подобающую его новой роли клетчатую ливрею стюарда.
– Если возможно, пойдемте побыстрее, всадник Спурий, – с должным обращением проговорил юноша, указывая на приветливо распахнутые двери мансиона. – Еле дотерпел, – добавил он, – и лишь теперь Эдуард заметил, что его товарищ держится обеими руками за живот.
– Там же в салоне шикарная уборная, – удивленно заметил молодой рыцарь, догадавшись о мучающей спутника напасти.
– Видимо, дверь заклинило… Не смог открыть… Я пойду, если вы не возражаете, – крикнул Франц уже на бегу, – найдись у всадника возражения, высказать их он все равно бы никак не успел.
– Перед взлетом все же проверяли… – пробормотал Эдуард, глядя в спину с каждым шагом ускоряющему свой бег юноше. Затем опустил бронеколпак «седла», шагнул к карете, дверца которой так и оставалась открытой нараспашку, и поднялся внутрь.
Дверь уборной и правда оказалась заперта – так, словно ею решил воспользоваться некстати почувствовавший нужду пассажир. Вот только не было у них в этом рейсе никаких пассажиров! И взяться им пока было неоткуда.
Непонимающе пожав плечами, Эдуард постучал в дверь кулаком.
– Есть кто там?
Ответа ожидаемо не последовало. Молодой рыцарь повторно дернул ручку – в сравнении предыдущей его попыткой открыть дверь результат не изменился.
– Заклинило, говоришь? – озабоченно пробормотал Эдуард, отступая на пару шагов. – Нечему там клинить!
Рука его сама собой скользнула под плащ, нащупывая ребристую рукоять разрядника, но прежде, чем извлечь оружие, молодой рыцарь шагнул к висящему на стене коммуникатору, затейливо оформленному в виде трубки, закрепленной на изогнутых рычажках, и включил внутреннюю связь.
– Кто бы ты ни был, – проговорил он, уверенный, что теперь непременно будет услышан. – У меня в руках разрядник, и его ствол направлен на дверь. Два-три выстрела она, возможно, и выдержит, но потом все равно будет пробита, и тогда оказаться в уборной злейшему врагу не пожелаю. Поэтому отпирай засов и выходи – медленно, держа руки на виду. При малейшем подозрении в злом умысле стреляю на поражение! Считаю до трех и открываю огонь! Раз!.. Два!..
– Не надо стрелять! – раздался искаженный динамиком, но, тем не менее, вполне узнаваемый голос. – Мы выходим!
Если эти слова и удивили Эдуарда, то вся заслуга в этом принадлежала местоимению «мы».
Обреченно щелкнул замок, дверь медленно отворилась, и в салон, уперев взор в пол, вышла одетая в длинную ночную рубашку Саша, а за ней – еще одна девочка – повыше ростом, темноволосая, с широкими, четко очерченными бровями над испуганными карими глазками – так же выглядевшая только что покинувшей теплую домашнюю постель. Едва переступив порог, обе замерли в нерешительности.
– Это что еще такое? – хмуро поинтересовался молодой рыцарь, пряча разрядник в кобуру.
– Это Изабелла, – по-своему поняла его вопрос Саша. – Ты же не сердишься на нас, Эд? – вкрадчиво спросила она, поднимая на него глаза и застенчиво улыбаясь.
16
Александра
Слыша из уст Эда слово «Убежище», Саша представляла его себе совершенно иначе: чем-то наподобие пещеры Франца, только очень большой – там же должен поместиться целый отряд всадников вместе с «седлами»! Насчет размера она не ошиблась – Убежище и было большим, а вот по поводу всего остального… Это была никакая не пещера и даже не несколько пещер – целый город с площадями, улицами и высокими, подчас в три-четыре этажа, домами. Сама Саша никогда раньше в городе не была – только на почтовой станции, и то лишь однажды, – но видела картинки в книге Марты, приблизительно так там все и выглядело.
