– О многом. О послевоенном устройстве Нового Мира. О судьбе нартов. Об участи королевской семьи. О Верфи.
– Сколько вы уже здесь? – задал вопрос молодой рыцарь, приблизительно уже догадываясь, что услышит в ответ.
– Когда пала Столица? Четыре года назад? Пять? Вот с тех самых пор.
– Вы помогли им победить Королевство, а они за это бросили вас в тюрьму… – проговорил молодой рыцарь. – В этом – все Владыки.
– На самом деле, они все разные, – сказала леди Александра. – И в их рядах тоже нет единства. Молодые против старых, имеющие собственную Республику или Протекторат против беззвездных – это в основном бывшие королевские Драконы… Там куча своих противоречий. Когда-то мне казалось, что на них можно успешно играть.
«И доигралась!» – подумалось Эдуарду не без доли неуместной мстительной радости, которой, впрочем, тут же устыдился.
– При Улье в самом деле королевское войско первым напало на Драконов? – спросил он вместо этого.
– Это уже не было королевское войско, – покачала головой графиня. – Это была армия Князей Чужих. И – да, они нас атаковали, едва наша эскадра вошла в систему. По счастью, мы были готовы к такой встрече и тут же ответили, но первый удар нанесли они, не мы. Завершись битва до появления из системы Улья королевского авангарда – все сложилось бы по-иному. Скорее всего, не было бы ни реконкисты, ни падения Столицы. Насколько мне известно, Владыки не вынашивали планов захвата Королевства. Согласно договору, им было обещано большинство систем Чужих за пределами Пограничного Герцогства, и их это более чем удовлетворяло. Но маховик гражданской войны уже раскручивался неуправляемо, и остановить его скоро сделалось невозможным. Хотя кое-кто и пытался. Я, например. Или «главы» Владыки Константина. Но после гибели Константина, прибывшего для переговоров на Руггеру и угодившего там в засаду, устроенную этим молодым идиотом, герцогом Руг, пути назад уже не было.
– Почему вы называете войну между Королевством и Драконами гражданской? – задал вопрос Эдуард. – Сами Владыки зовут ее реконкистой, то есть отвоеванием?
– Потому, что с обеих сторон в ней сражались люди, человечество.
– Но Драконы…
– Истинная драконья кровь давно ушла в хаос. Вам приходилось когда-нибудь бывать на борту молодого Дракона, только вышедшего из Гнезда? – спросила она внезапно.
– Нет, – покачал головой молодой рыцарь. Он и на борту старого-то Дракона не бывал.
– Это вам не «седло», это совершенно чуждая нам машина. В ее кривых креслах невозможно толком усидеть, из кресел – дотянуться до кнопок на пульте, сама система управления – совершенно нелогичная, нечеловеческая, не удивительно, что без помощи Владык мы в ней так и не разобрались. Прежде чем Дракон отправится в свой первый настоящий полет, многое в нем приходится перекраивать вручную. Но и потом он остается пусть и послушен, но не дружественен человеку. Например, женщина не может выносить на борту ребенка. Помните Гнездо? Помните его Черный Трон? Его узкое сиденье, в которое приходится втискиваться чуть ли не боком, нелепые длинные подлокотники? Экраны – чтобы на них посмотреть, необходимо встать? Верфь не такова, там все удобно и продумано. Гнездо же, как и его порождения, создавались не для людей – для существ, отстоящих от нас, наверное, не ближе, чем Чужие. Для прежней, истинной драконьей крови. Не ведаю, куда она делась, возможно, процесс вливания в нее людей шел постепенно, не один десяток или даже не одну сотню лет. Но результат мы видим. Драконья кровь переродилась. Желая того или нет, люди победили Драконов. Победили изнутри. Поэтому теперь споры между Гнездом и Верфью – внутреннее дело человечества. Гражданская война.
– Прошу меня простить, миледи, – осторожно проговорил молодой рыцарь, – но не потому ли вы говорите так, что ищете себе оправдание? За падение Королевства, за избиение и порабощение нартов?
– Оправдание? – впервые за время разговора на лице графини отразилась какая-никакая эмоция. Но было это не возмущение, не обида – легкое удивление странному вопросу. – Оправдание перед кем? Космосу и хаосу плевать на любые мои оправдания, а на суд всех прочих плевать уже мне.
Не зная, что ответить на это, Эдуард промолчал.
– У вас есть еще вопросы? – поинтересовалась леди Александра, видя его замешательство. – Если есть – задавайте. Полагаю, для этого они все и устроили – чтобы вы спрашивали, а я отвечала. Иначе, зачем еще?
– Устроили?
– Не думаете же вы, что наша встреча здесь – случайна?
Положа руку на сердце, до этого момента молодой рыцарь склонен был полагать, что так оно и есть.
– То, что Виктор говорил об идущей Тьме, – правда? – поспешил, тем не менее, воспользоваться предложением он. – Что якобы Чужие заслоняли нас от нее, а теперь она идет на нас?
– Чего не знаю, того не знаю, – пожала плечами графиня. – Тьма, говорите? Почему бы и нет – она всегда следует за светом… Что до Виктора, то на вашем месте я бы вполне доверяла его словам. Он органически не способен лгать – никому, за исключением, быть может, самого себя. Так что если он что-то сказал – значит, верит в это. Другое дело, что, как и любой человек, он способен заблуждаться. Но заблуждаться искренне, без лукавства.
– Он… навещает вас здесь? – вопрос сорвался с уст Эдуарда неожиданно для самого молодого рыцаря.
– Нет, – покачала головой леди Александра. – Этого они ему не позволяют. Еще вопросы? Только не такие глупые.
– Вы… Вам известно, что стало с Еленой? – осмелился он, наконец, затронуть одну из самых болезненных для себя тем. – Хранительницей Гнезда? – уточнил он, опасаясь, что графиня не вспомнит, о ком идет речь, но та все верно поняла сразу.
– Как его хранила, так и хранит, – равнодушно бросила женщина. – Во сне.
– Во сне?
– В наркотическом дурмане, если выразиться точнее. Владыки ей не доверяют, однако нуждаются в ней: без леди Елены Гнездо уснет, и у них не будет юных Дракончиков. Поэтому они держат ее в полубессознательном состоянии. Но живой и здоровой – телесно. Такая же судьба, вероятно, ждет принцессу Александру, попади она им в руки.
– Что? – выдохнул Эдуард, невольно сжимая кулаки.
– Владыки не склонны отказываться от однажды оправдавших себя решений. Хранительница Гнезда под их полным контролем – то же будет и с Хранительницей Верфи.
– Вы сказали – будет? – уточнил молодой рыцарь. – То есть, Саша пока не в их власти?
– Саша? – с ухмылкой переспросила графиня. – Не знаю. Мне, знаете ли, не докладывают последние новости. Может, и в их.
– Вам все равно? – понял Эдуард.
– Нет, – покачала головой собеседница. – Мне не все равно. И леди Елену мне тоже искренне жаль. Но сделать я, увы, ничего уже не в силах – ни для нее, ни для юной принцессы. А может, уже и королевы – без королевства, армии и… будущего.
– А Виктор? – спросил молодой рыцарь.
