Руки Эда на автомате послали в излучатель новую порцию энергии, глаза же прилипли к экрану. Происходило что-то совершенно непонятное. «Седло» графа Штерна нелепо рыскало из стороны в сторону, то резко теряя, то вновь немного набирая высоту. Нет, это не автоматическая посадка проигравшего в поединке, это… Это граф уводит почти неуправляемую машину прочь от ристалища и трибун! Но почему?!
На мгновение Эду показалось, что полет «седла» графа выровнялся, но не успел он толком осмыслить, что это должно означать, как то задрало нос к небу, на пару секунд встав почти вертикально, и камнем рухнуло вниз.
Взрыв взметнулся в каких-нибудь пятидесяти метрах от торца зрительской трибуны.
27
Александра
Низко надвинув на лицо к апюшон, Александра яростно продиралась через запрудившую улицу пеструю толпу. Проводить с планеты гроб с телом графа Штерна собрались десятки тысяч человек – не только все население лагеря, но и, похоже, поголовно жители соседних городков и деревенек. За наскоро возведенный за ночь барьер, окружающий готовый к взлету графский кортеж, суровая стража пропускала лишь титулованную знать и их спутников, прочие же рыцари и их оруженосцы вынуждены были стоять за периметром вперемешку с простыми торговцами, крестьянами и городскими обывателями. Что все они рассчитывали отсюда углядеть, кроме бьющихся на порывистом ветру приспущенных бело-синих и красно-зеленых стягов, Александра не представляла.
Настроение в толпе, впрочем, царило отнюдь не траурное, ясно было, что большинство собравшихся привела сюда вовсе не скорбь, а лишь праздное любопытство. Тут и там велись оживленные разговоры, то и дело перерастающие в жаркие споры, едва до драки не доходило.
– Точно вам говорю, графа застрелил какой-то странствующий рыцарь! – убеждал собравшихся молодой фермер в высоких кожаных сапогах, вышитом кафтане и щегольском плаще на одном плече – вырядился, словно на праздник. – Взломал печать и застрелил. Граф у него в прошлом году невесту увел и опозорил, вот он и отомстил!
– Чушь! – решительно возражал ему стоящий рядом торговец-подмастерье. – Граф такого никогда бы не сделал, всем известна его строгая мораль! Рыцаря-убийцу нанял наследник графа, его взбалмошный племянник виконт Даку.
– Да не нанимал никто никого! – не менее горячо вступил в разговор лохматый мальчишка-оруженосец. – Вы хоть понимаете, что такое печать? Как ее сломаешь? «Седло» графа подвело. Двигатель засбоил, такое не так уж и редко бывает! Если кто и виноват, то только собственный оруженосец графа, что не проверил «седло» перед вылетом.
– Если так, то почему же тогда стража арестовала рыцаря, а не оруженосца? – язвительно спросил кто-то.
– Да никого не арестовывали – болтовня это все!
– Как это болтовня? Сид, приятель мой, сам видел, как рыцаря взяли под стражу. Говорит, молодой совсем. Асат.
– Все беды от этих выскочек-асатов!
– Но-но, дружище, полегче!
– Асат? Тогда это точно не виконт Даку. Тот с асатами вести дел нипочем не станет!
– Конечно не виконт! Это все козни сэра Арчибальда, второго капитана герцога! Он давно копал под графа, ну и теперь, если все сойдет ему с рук, займет, наконец, место покойного. Ну а обвинят во всем, естественно, какого-нибудь безответного асата…
– Да как вы смеете! – бросился на говорившего пожилой рыцарь в бело-синем плаще. – Сэр Арчибальд – кристально честный воин, всей душой преданный Его Светлости герцогу!
– Да я что, я ничего!.. Так, сболтнул по глупости…
– Вот я тебе покажу: сболтнул! Стража!
– Не надо, не надо стражу! Да здравствует герцог!
– Да здравствует герцог! Да здравствует герцог! – охотно, но нестройно подхватила толпа.
Презрительно поморщившись, Александра еще интенсивнее заработала локтями.
* * *
– Я же запретила искать меня! – сердито процедила графиня Анна из темноты букмекерской кабинки.
– Прошу меня извинить, моя госпожа, – потупилась Александра. – Но обстоятельства…
– Какие еще обстоятельства?
– Наш Эдуард арестован стражей, – выпалила девушка, поднимая блестящие глаза на мачеху.
– Естественно, – невозмутимо пожала плечами та. – Было бы странно, если после всего, что случилось на ристалище, они позволили бы ему спокойно убраться восвояси…
– Но… – нёбо пересохло, и говорить было тяжело. – Его обвиняют в убийстве графа! Несмотря на то, что каждому ясно: он никак не смог бы сам снять печать…
– Должны же они кого-то обвинить. Смерть графа Штерна – событие грандиозное. Можно сказать, историческое. Публике непременно должен быть представлен преступник, иначе рано или поздно она начнет задавать разные вопросы. Никому не нужные вопросы.
– Но…
– Сопли подотри, девочка! – потеряла, похоже, терпение графиня. – Ты с самого начала знала, чем должна закончиться операция! Что теперь за истерика?
– Я не знала! – голос Александры предательски дрогнул. – Я не думала, что будет именно так…
– В таком случае это и вовсе не делало бы тебе чести, – сухо отрезала мачеха. – Но я все же куда лучшего мнения о тебе, чем ты почему-то хочешь казаться. Все ты прекрасно понимала. Может быть, с какого-то момента сама боялась себе в этом признаться, но не могла не понимать! Это не первое твое задание, и ты не дура, хоть и пытаешься с завидной настойчивостью уверить меня в обратном.
Александра повесила голову. В словах мачехи было слишком много правды. Слишком много. И все же…
– Как мы можем помочь Эдуарду? – вновь осмелилась она поднять глаза на собеседницу.
– Никак, – развела руками графиня.
– То есть мы бросим его на произвол судьбы?
– Ты требуешь у меня отчета? – ледяным тоном проговорила графиня.
– Нет, моя госпожа… Я лишь прошу… Прошу совета.
– Совет тут может быть один: с первой же каретой улетай с Флоры. Лучше всего – в Напли. Пару недель выждешь там, и можешь перебираться в Руг. Ну да что тебя учить, сама все прекрасно знаешь. Здесь тебе больше делать нечего, свою задачу ты выполнила – и выполнила отлично.
Трудно сказать, насколько искренней была эта похвала, но обычно от графини и такой было не дождаться. Вот только радости она сейчас Александре не принесла, только новую тупую боль.
– Не забывайте, моя госпожа: по легенде я его оруженосец, – сказала девушка, собрав в кулак остатки воли. – Мое внезапное исчезновение будет выглядеть подозрительно…
– Да кто там смотрит на оруженосцев, – отмахнулась мачеха. – Езжай и не заморачивайся, никто здесь о тебе и не вспомнит.
– Есть еще один момент, – произнесла Александра, помедлив. – У него – «драконий коготь». У Эдуарда.
