Минут через десть, когда свободных мест на скамьях уже не осталось вовсе, стража ввела Эдуарда. По залу прокатился гул, многие в задних рядах поднялись на ноги, чтобы лучше рассмотреть подсудимого, другие тут же принялись им за это выговаривать. Александра сама едва удержалась от того, чтобы вскочить с места, и, вцепившись пальцами в колени, впилась глазами в узника.
Полторы недели заточения не прошли для Эдуарда даром: он заметно осунулся, лицо имел бледное, волосы не помешало бы вымыть, а щетину на щеках и подбородке побрить. Впрочем, держался юноша неплохо: спины не горбил, голову нес высоко, рук не прятал, и только глаза зыркали из-под ресниц немного затравленно. По обычаю кортик и браслет у него не отобрали, и левая ладонь Эдуарда возлежала на эфесе, придавая позе подсудимого даже некоторую надменность.
Александра коротко стрельнула глазами в сторону графини – как та прореагирует? – но мачеха на узника, кажется, вовсе не смотрела, полностью погруженная в созерцание украшающих интерьер зала скульптур.
Между тем Эдуард занял предназначенное для него место слева от кресла судьи – стоя, сидеть подсудимому не положено, – обвел собрание тоскливым взглядом и, наконец, встретился глазами с Александрой. Та попыталась изобразить на лице ободряющую улыбку. Юноша очень трогательно приподнял плечи и двинул бровями, словно извиняясь перед своим оруженосцем за все, что с ним произошло. Взгляд Александры мгновенно затуманился, когда же зрение ее вновь прояснилось, Эдуард смотрел уже в другую сторону.
Дело в том, что в зал как раз входил судья. Оказался это ни мало ни много – сэр Томас, маркиз Фру, троюродный брат правящего герцога, седой, но вполне еще крепкий старик, получивший свой высокий титул как официальный наследник нынешнего повелителя Флоренци в силу бездетности последнего. На нем была подобающая случаю длинная черная мантия, поверх которой красовалась массивная цепь нержавеющей стали, символизирующая непорочность правосудия. Большинство из публики, не исключая графини де Тэрако, сэра Арчибальда и, разумеется, Александры, кто споро, кто с нарочитой неспешностью, поднялись на ноги, приветствуя вошедшего. Сидеть остались лишь несколько самых знатных рыцарей в первом ряду, очевидно, полагающие себя выше или равными старому маркизу, но и они вежливо склонили головы в знак уважения к его статусу судьи.
Степенно прошествовав к пустующему креслу, сэр Томас занял судейское место, опустились на свои скамьи и зрители. Примостившийся одесную судьи секретарь извлек из серебряного футляра перо и изготовился вести протокол. Выступивший откуда-то из-за спины маркиза сэр Донован провозгласил: «Именем Его Светлости герцога Флоренци!» – и в зале установилась тишина.
– Дело по обвинению сэра Эдуарда Драконья Кровь в убийстве сэра Станислава, графа Штерна, к слушанию открыто, – пробубнил куда-то себе под нос судья, – чтобы разобрать его речь, Александре приходилось прислушиваться, задние же ряды, вероятно, и вовсе мало что могли понять. – Милейший сэр Донован, доложите суть дела.
Бородач сделал еще один шаг вперед, оказавшись на самом краю возвышения, и встав вполоборота к залу, заговорил.
– Сего года сего же месяца седьмого числа во время турнирного поединка, проводившегося по стандартным правилам согласно статуту Владимира Второго со всеми оговоренными королевской властью изменениями и дополнениями, сэр Эдуард, иначе именуемый Драконья Кровь, произвел боевой выстрел по «седлу» своего противника сэра Станислава, графа Штерна, в результате которого последнее потеряло управление и рухнуло на поверхность. Сэр Станислав погиб на месте. Сэр Эдуард свою вину в происшедшем отрицает, причину происшедшего пояснить затрудняется.
Речь распорядителя, не в пример бормотанию судьи, звучала громко и четко.
– Проведенным дознанием установлено следующее, – продолжал бородач. – Накануне поединка на «седло» сэра Эдуарда согласно ордонансу Карла Второго была наложена печать. Проверка не выявила признаков снятия или взлома указанной печати, тем не менее, не подлежит сомнению, что роковой выстрел был произведен из «седла» сэра Эдуарда.
Судья поднял вверх руку, останавливая докладчика.
– Как такое возможно, сэр Донован? – задал вопрос он.
– Не могу знать, Ваше Сиятельство, – склонил голову бородач. – Я лишь излагаю достоверно установленные дознанием факты, делать выводы не входит в возложенные на меня полномочия.
– Хорошо, сэр, продолжайте, – кивнул маркиз.
– Касательно личности обвиняемого, сэра Эдуарда, выяснено следующее, – вновь заговорил распорядитель. – Уроженец баронства Кар герцогства Ан. Возраст по королевскому стандарту шестнадцать полных лет. По происхождению асат. Возведен в рыцарское достоинство менее года назад Бертой Смит, именуемой также Берта Большая, на тот момент баннеретом первого конруа барона Карского, получив «седло» из квотной конюшни баронства. Однако, не принеся личной присяги барону Карскому, покинул Кар. Обучение рыцарскому искусству проходил в школе Мастера Луча сэра Роджера Кружка Доброго Эля на Утэнно, графство Тэрако…
Александра, не поворачивая головы, вновь бросила короткий взгляд на мачеху – графиня словно и не слышала упоминания всуе своего родового владения.
– …Во время пребывания в школе сэра Роджера обменялся «седлами» с сэром Кретьеном Пробей Щит, ныне братом Ордена Человечества. Тогда же принял имя Драконья Кровь. Нынешний Большой Флоренцианский турнир – первый в карьере сэра Эдуарда. В первом туре он одолел сэра Дмитрия с Царры, несмотря на то что шансы его противника на победу оценивались значительно выше. По завершении поединка сэр Дмитрий заявил протест, утверждая, что его «седло» было повреждено неизвестными лицами, что, по его мнению, и послужило причиной поражения. По результатам проведенной проверки протест был отклонен.
Сэр Донован выдержал короткую паузу, словно подводя черту под изложением биографии обвиняемого, и Александра уже даже решила было, что доклад распорядителя завершен, однако, бородач продолжил.
– Из иных обстоятельств, могущих иметь значение для принятия решения по рассматриваемому делу, следует отметить следующее. Вечером накануне завершившегося трагически поединка между сэром Эдуардом и сэром Станиславом, уже после процедуры наложения печати, при попытке проникнуть к «седлу» сэра Эдуарда стражей были остановлены сэр Андрей, барон Карский, и его капитан леди Берта Большая в сопровождении слуг. Несмотря на предупреждение часового, указанные лица приблизились к «седлу» и открыли бронеколпак, однако под угрозой применения стражником оружия, отступили. О происшедшем часовой доложил сержанту, тот, однако, счел инцидент незначительным и сообщил о нем лишь после случившейся трагедии. За допущенную халатность сержант понес наказание в соответствии с внутренним Уставом гвардейской стражи. У меня все, Ваше Сиятельство.
Бородач поклонился судье и отступил назад, далеко, впрочем, не уйдя.
– Благодарю вас, сэр Донован, – проговорил маркиз. – Сэр Эдуард, – повернул он голову к обвиняемому. – Вы по-прежнему не признаете за собой вину в убийстве сэра Станислава, графа Штерна? Прошу отвечать «да» или «нет».
