Когда Гарро ответил, в его голосе чувствовалась сдержанная улыбка:
— Такое звание мне вполне подходит, брат.
— Но если вы не из сынов Ультрамара и не один из вероломных щенков Лоргара, что вы делаете на Калте? — Гай холодно посмотрел на чужака. — Я здесь командую и требую от вас ответа!
— Я не оспариваю ваше право командовать, но мои полномочия шире. Смотрите, — Гарро слегка наклонился, и в свете ламп показалась скрытая руна, изображенная на наплечниках его доспеха: стилизованная литера «I», с помощью мезонного луча вписанная в атомную кристаллическую решетку керамита.
— Печать Малкадора…
Рубио знал этот символ; они все его знали. Это был личный знак Регента Терры, и те, кто был им отмечен, получали право действовать от имени самого близкого доверенного лица Императора. Эта руна позволяла Гарро беспрепятственно проходить везде; выражая волю Малкадора, он также мог отменить любой приказ, даже отданный старшим офицером. Гай резко вздохнул, и Рубио понял, что его командир думает о том же.
— Я прибыл на Калт по приказу Сигиллита и Императора, капитан. Это все, что вам нужно знать, — на данный момент.
В глазах Гая не было ни нерешительности, ни страха:
— Пусть так. Но предупреждаю: не мешайте мне выполнять задание. Когда отступники попытаются прорвать нашу оборону, эта метка вас не защитит.
Когда капитан ушел, Рубио заметил, что чужак опять рассматривает его.
— Вы брат-кодиций Тайлос Рубио?
— Просто брат Рубио. Никаких других званий.
— Как скажете.
8
В холодном белом свете, отраженном от лунной поверхности, лицо Малкадора казалось призрачным и безмятежным. Он жестом указал Гарро, что тот должен делать:
— На колени, Натаниэль. Пусть адепт выполнит свою работу.
— Как прикажете, — Гарро нахмурился, встал на одно колено и, прижимая шлем к груди, посмотрел Малкадору прямо в глаза.
Адепт Механикум склонился над ним, и Астартес почувствовал острый запах биосмазки и машинного масла. С шипением посыпались крупные желтые искры, и незащищенную кожу шеи опалил жар. Он слышал, как шипит мезонное копье, со скрежетом прорезая пластины брони: поток частиц слой за слоем вносил в керамит неизмеримо сложную наносхему.
— Приняв этот символ, ты присягаешь мне на верность. Ты будешь беспрекословно выполнять мои приказы — до последней капли крови.
— Если это послужит делу Императора, — воин прищурился.
— Непременно.
Гарро ощутил, как разум псайкера старается проникнуть в его собственный, и собрался с силами, хотя и понимал, что не сможет сопротивляться этому тягостному внутреннему взору.
— И снова я вижу ярость, Натаниэль, но теперь она направлена вовне. Она сжигает тебя желанием отомстить твоим братьям-предателям, поквитаться с Тифоном и даже призвать к ответу самого примарха — за то, что тот посмел поверить, будто сможет склонить тебя к измене.
— Да, — он ронял отрывистые слова, сдерживая холодный гнев, охвативший сердце. — Я не стану этого отрицать.
Малкадор мрачно кивнул:
— Время для мести еще придет, но сейчас выслушай мой приказ. Не давай волю злобе! Задание — прежде всего.
С этим Астартес молча согласился. Так уже было раньше, на борту «Эйзенштейна»: ему пришлось пожертвовать всем, чтобы доставить на Терру предупреждение о предательстве Хоруса, и выполнение этой задачи было его главной — и единственной — заботой. Если истории суждено было повториться, его уделом будет та же роль, и он сыграет ее добровольно — во имя Императора.
В воздухе резко пахло раскаленным керамитом, и Гарро прислушался к тому, как потрескивает, остывая, нанесенная на доспех печать. Адепт отошел, выполнив свою работу: метка была оставлена, и теперь Гарро должен был принять все, что последует дальше.
Малкадор с осторожностью извлек Либертас из ножен. Гарро видел, что ему трудно удержать оружие — оно не было предназначено для рук обычного человека. Сигиллит опустил острие огромного меча к полу:
— И наконец, клятва.
Гарро положил ладонь на обнаженный клинок и кивнул. Назад дороги не было.
— Натаниэль Гарро, принимаешь ли ты свою роль в этой миссии? Клянешься ли ты не повиноваться ничьим приказам, кроме моих? Готов ли ты принести этот особый обет?
— Клянусь долгом, возложенным на меня, и этим оружием. Во имя Его.
Сигиллит приподнял бровь, услышав такую формулировку, но ничего не сказал. Забрав меч из его рук, Гарро склонился в низком поклоне и в этот миг заметил свое отражение в высоких окнах. Он был рад вновь носить доспех и кирасу с орлом спустя столько времени, но цвет брони все еще казался чужим. Цвета Гвардии Смерти остались в прошлом; на их место пришел серый безликий оттенок призраков. Его вид вызывал в Гарро странное чувство, которое он затруднялся выразить словами.
— Что я должен делать?
— Ты покинешь цитадель Сомнус и отправишься в странствие по галактике для того, чтобы собрать группу людей. Это будут Астартес из всех легионов — как лояльных, так и изменнических. Ты найдешь их и привезешь ко мне, не оставив нигде следов своего присутствия.
— Но ради чего?
Отвернувшись, Малкадор посмотрел на сине-белый шар Терры, стоявший высоко в ночном небе Луны.
— Ради будущего, Натаниэль.
9
Приближался рассвет, но таких рассветов холодная, покрытая изморозью поверхность Калта еще не видела. Ночью уровень кислорода в атмосфере продолжил падать, и теперь ставшая токсичной газовая оболочка планеты истончилась до предела. Вскоре недостаток кислорода убьет всю местную флору и фауну, и планета превратится в пустыню. Останется только война.
Облаченный в герметичный доспех, Рубио молча наблюдал, как воин по имени Гарро быстрыми и аккуратными движениями готовит болтер к схватке. Видно было, что это оружие ему досконально знакомо, а множество почетных отметок, вытравленных кислотой на корпусе и рукоятке, свидетельствовали, что болтер послужил своему владельцу во многих боях.
Гарро подчеркнуто старался держаться особняком, но Рубио видел, что это показное. Астартес внимательно наблюдал за всем, что происходило вокруг, и его взгляд снова и снова возвращался к капитану Гаю, который обходил позиции роты.
«Так Гарро здесь из — за него? Неужели Гай совершил какое — то прегрешение, и теперь этот чужак, явившийся из тьмы, собирается забрать брата-капитана?» На эти вопросы у Рубио не было ответов, но он точно знал одно: Натаниэль Гарро прибыл на Калт, чтобы судить их.
Вероятность того, что агент Сигиллита вынесет им нелестный приговор, рождала в сознании Рубио темные мысли; другой же внутренний голос имел смелость задаться вопросом: а по какому праву этот человек может ставить под сомнение действия воинов 21-й роты?
