— А кто хочет прятаться от этих галактических дебилов? — спросила Лиза.
— Мы можем увидеть родителей, Лиз, — напомнила Настя.
— Я хотела сделать это мягче, а не появляться так, с мужем, детьми и внуками на буксире, — поджав губы, произнесла сестра.
— Нда, перспективка-то мрачная, — произнес Януарий.
Все разом посмотрели на хазаанца. Вопрос выбора отпал. Яна не могли переместить никуда, кроме палеолита.
— Тогда динозавры, — сказал Драгос, глядя на всех присутствующих по очереди.
— Надо подготовиться, — сказал Зейн. — С нами дети, среди которых новорожденный младенец.
— У нас есть оборудование для выживания, — сказал Арьял.
— Хорошо, — подытожил Зейн. — Кейн, вы вылетаете сейчас. Я хочу, чтобы вы с Рэги успели долететь до вулканской планеты и подняли защитные щиты.
— Я останусь, — сказала Ксора.
— Ксо? — непонимающе спросил Василий.
— Ксадриан должен же с кем-то говорить, — ответила она. — Меня он точно не тронет.
— Я остаюсь с тобой, — твердо сказал Василий, и добавил, видя, что любимая собралась возразить. — Не спорь. Я тебе нужен.
— Это правильное решение, — сказал Драгос. — Всем остальным готовиться к перемещению. Берите только самое необходимое для жизни. Учтите, там не будет ничего. Надя, ты должна отдохнуть.
Все закивали в знак согласия и стали быстро расходиться. Рэги, поцеловав Максимильяна, тихо произнесла:
— Слушайся деда и не рискуй собой понапрасну.
— Хорошо, мам, — ответил молодой вулкан.
— Кейн, я хочу поцеловать Давида, — обратилась к мужу Рэг.
— Я тоже, — кивнул король вулканов. — Иди, я приду за тобой.
Регина, вздохнув и еще раз обняв сына, ушла. Кейн подошел к сыну и, положив руку ему на плечо, сказал:
— Если Звезды позволят, мы избежим большой беды. А если нет, помни Макс, ты наследник Алтэрэи. Береги себя и младших братьев и сестер. Семья, Макс — это самое важное в жизни.
В двенадцать лет, Максимильян был уже высок. Он с десяти лет участвовал в заседаниях королевского двора. Коротко кивнув, молодой вулкан нахмурился.
— Хорошо, пап.
— Я тебя люблю, сын, — сказал Кейн. — И мама тебя любит. Вы с братом самое главное в нашей жизни.
Лиза подошла к Василию и Ксоре и, вздохнув, сказала:
— Берегите себя.
Через несколько часов, наступил рассвет. Заповедник озарил новый день. Регина с мужем уже вылетела с лунного космопорта, а остальная семья удачно перенеслась в прошлое. Наде пришлось сделать несколько рейсов, чтобы переместить всех. Арьял сильно волновался, но его супруга выдержала нагрузку. Лиза захватила с собой медицинское оборудование на случай непредвиденных обстоятельств.
На Земле остались только Василий и Ксора. Сотрудников Заповедника не стали оповещать, так как им не угрожала опасность.
— Как думаешь, долго ждать? — спросила Ксора, наблюдая, как бабочка порхает над цветком в саду.
— Посмотрим, — со вздохом сказал дракон, обнимая её со спины.
Глава 28
Спустя несколько томительных дней, Ксора почувствовала присутствие эфира. Она, как и в прошлый раз, вышла на террасу для наблюдения за ночным садом.
«Ты любишь сад?» — тихо раздалось в голове Ксоры.
«Я люблю любое место в Заповеднике. Он прекрасен в любое время суток» — мысленно ответила она. — «Что ты решил? Каков твой приговор для нас?»
«Для нас? Ты считаешь себя частью их семьи?» — произнес эфир, с едва уловимой ноткой удивления.
«Да. Я и не мечтала об этом, но они приняли меня» — печально произнесла Ксо. — «А я принесла им войну»
«Я не чувствую их на планете. Они бросили тебя и этого дракона» — обвинительно прозвучал голос Ксадриана в голове женщины.
«Они в безопасности от тебя. Я осталась, так как знала, что вернешься. Ты не сможешь причинить мне вред, а Василий отказался покидать меня» — честно призналась Ксора.
«Смелый» — фыркнул эфир.
«Любящий» — поправила его Ксора.
Женщина ждала его вердикта и не настаивала на любезности. Поняв, что эфир тянет время, она спросила прямо:
«Каково твое решение?»
«Знаешь, я ведь считал этот вопрос решенным. Вердикт этих двух семей был вынесен уже давно. Корпус лишь ждал удобного момента» — признался Ксадриан.
Ксора в ужасе задержала дыхание, поняв, что ничего не изменилось. Ксадриан был жесток и холоден, решая вопросы только исходя из политики и власти.
«Но потом пришло сообщение о тебе» — продолжил говорить эфир. — «Я сразу понял, что ты моя дочь. Никто из эфиров не связывался с другими представителями Вселенной. Они были в шоке» — фыркнул Ксадриан.
Ксора почувствовала, как слезы текут по её щекам.
«Когда я прибыл за тобой на станцию, то был в ярости. Медицинская капсула показывала безумие. Столько переломов и моментов смерти. И вдруг этот вулкан врет мне о том, что ты умерла, а позже спокойно говорит, что улетела. Одного этого было достаточно, чтобы лишить их жизни. Они врали эфиру и укрывали, а возможно и пытали другого»
Вдруг Ксора нахмурилась. Да, у Ксадриана был аргумент в его пользу, но все же это не оправдывало убийства дорогих ей людей.
«Я проследил за ними, а потом увидел рождение девочки. Это так непостижимо. Нет во Вселенной большего чуда, чем рождение потомства» — печально произнес Ксадриан. — «Мы лишены этого чуда. Эфиры заплатили за бессмертие именно этим. Возможностью воспроизводить потомство»
Эфир встал рядом с Ксорой и посмотрел на звездное небо.
«Даалейцы нарушили закон» — неожиданно произнес Ксадриан. — «Они не имели права прилетать в эту планетарную систему. Когда корпус узнал это, они уже уничтожили все следы человечества на Земле. Теперь их больше не существует»
«Зачем ты мне это говоришь?» — недоуменно спросила Ксора.
Эфир посмотрел на дочь взглядом «дослушай-меня-до-конца»
«Наша родная планета — Эфиран. Мы не были одиноки во Вселенной. Космос кишел чудовищами пострашнее трегунов и канданов. И мы были в состоянии войны веками, если не больше. Наши ученые постоянно стремились усовершенствовать нас. Все для битвы, все ради победы. В какой-то момент мы достигли кажущегося превосходства. Восемьсот воинов стали практически неуязвимы. И я был среди них. Если кто-то умирал в бою, то спустя время возвращался в строй. Казалось, мы стали непобедимы, уничтожая врагов. Только наши враги оказались умнее. Пока мы воевали в космосе, они нанесли удар по самому главному. Нашему дому. Эфиран был взорван. От нашего дома остались лишь камни и пыль. Мы остались обескровленными на этой войне. Осталась лишь цель — месть. И мы победили»
