Вошла Дебби с полными руками папок и смятением на лице.
– Там одна леди рвется к вам. Ей не назначена встреча, и мистер Кинг прямо сказал, чтобы вас сегодня не беспокоили, но она не уходит. Ой!
Упомянутая леди прошествовала в кабинет вслед за Дебби. Высокая, сухощавая, уверенная в себе и немолодая.
Я встал, улыбаясь, и пожал руку Хилари Маргарет Пинлок.
– Все в порядке, Дебби, – сказал я.
– О, прекрасно. – Она пожала плечами, положила папки на стол и удалилась.
– Как поживаешь? – начал я. – Садись.
Маргарет Пинлок села в кресло для посетителей и скрестила худые ноги.
– Ты выглядишь полумертвым, – изрекла она. – Полупустая бутылка одновременно и наполовину полная.
– Ты оптимист?
– Как правило, – подтвердил я. Она была одета в коричневатосерое твидовое пальто в мелкую крапинку, которое мало оживлял пасмурный апрельский день. За стеклами очков ее блестящие глаза казались маленькими; розовая помада кораллового оттенка смягчала рот.
– Я приехала кое-что рассказать тебе, – объяснила она. – Довольно много всего, между прочим.
– Хорошего или плохого?
– Факты.
– Ты не беременна?
Она явно позабавилась.
– Я пока не знаю.
– Шерри?
– Да, с удовольствием.
Я встал и достал из шкафа с бумагами бутылку и два бокала. Налил. Подал ей щедрую порцию "Харвея".
– Я вернулась домой вчера, – сказала она. – Я прочитала о том, что тебя опять похитили на обратном пути. В самолете были газеты. Потом я услышала в "Новостях", что тебя нашли живым и здоровым. Я рассудила, что лучше приеду и повидаю тебя вместо того, чтобы передавать информацию полиции.
– Какую информацию? спросил я. – И я думал, ты вернулась в прошлую субботу.
Она степенно пригубила шерри.
– Да, должна была. Тем не менее задержалась. Из-за тебя. Это стоило мне состояния. – Она посмотрела на меня поверх бокала. – Я расстроилась, прочитав, что в конце концов тебя снова схватили. Я видела... ты боялся этого.
– М-м, – промычал я горестно.
– Я разузнала о том судне для тебя, – сказала она.
Я едва не расплескал шерри. Она улыбнулась.
– Точнее, о том человеке. О человеке в шлюпке, который преследовал тебя.
– Как?
– После твоего отъезда я наняла машину и заглянула во все места на Минорке, где, по слухам, швартовались яхты. Ближайшая к Кала СантаГалдана пристань называется Сьюдадела, и я решила, что яхта скорее всего направилась именно туда, когда они потеряли твой след. Но к тому моменту, когда я начала поиски, судна там уже не было. – Она сделала глоток шерри. – Я расспросила англичан с одной из яхт в гавани. Они сказали, что накануне вечером приходило шестидесятифутовое судно с английской командой на борту, которая поговаривала о попутном ветре и о рейсе в Пальму. Я попросила описать капитана, и мне ответили, что на том корабле настоящего капитана будто бы не было, а только высокий молодой человек, ужасно злой с виду. – Хилари замолчала и собралась с мыслями, а после продолжила свое повествование: Понимаешь, все яхты в Сьюдаделе швартуются под прямым углом к пристани, кормой вперед. Так что они располагаются бок о бок, очень близко друг к другу, и с кормы можно сразу сойти на берег.
– Да, – сказал я. – Понимаю.
– Поэтому я просто прогулялась вдоль всего ряда, задавая вопросы.
Там оказались испанцы, немцы, французы, шведы... все национальности. Англичане заметили другую английскую команду только потому, что те были англичанами, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Да, – подтвердил я.
– К тому же в тот вечер это была самая большая яхта в гавани. – Она сделала паузу. – Так что в субботу я не полетела домой, а поехала в Пальму.
– Это большой порт, – заметил я.
Она кивнула.
– Мне понадобилось три дня. Но я узнала имя того человека и довольно много о нем самом.
– Пообедаешь со мной? – предложил я.
Глава 13
Мы пешком дошли до "Ла Ривьеры" в конце Хай-стрит и заказали мусаку.
Ресторанчик был, как всегда, переполнен, и Хилари перегнулась через стол, чтобы ее никто не услышал, кроме меня. Ее простое волевое лицо выражало интерес и решительность: и тому и другому она нашла достойное применение, когда проводила свое расследование ради меня. Она осталась верна себе, сосредоточившись на решении проблемы, и не заботилась о том, чтобы произвести впечатление как женщина. Директриса, подумал я, не любовница.
– Его зовут, – сказала она, – Аластер Ярдли. Таких молодых людей, как он, целая армия. Они скитаются по Средиземному морю и приглядывают за яхтами, пока владельцы благополучно сидят по домам в Англии, Италии, Франции и так далее. Молодые люди живут на берегу моря и нежатся на солнце. Они ведут весьма привольную жизнь. Их никто и ничто не связывает, и они берутся за любую работу, что с выгодой для себя используют судовладельцы.
– Звучит заманчиво.
– Праздный образ жизни, – дала она краткую характеристику.
– Я бы не отказался бросить все прямо сейчас, – сказал я.
– Ты сделан из более твердого материала.
Из пластилина, вспомнил я.
– Рассказывай дальше об Аластере Ярдли, – попросил я.
– В течение двух дней я безуспешно наводила справки. Мое описание его внешности подошло бы, наверное, доброй половине населения. Я, конечно, видела корабль, но сомневалась, что узнала бы его вновь, поскольку я не специалист в этой области. В Пальме два причала, у обоих полным-полно яхт.
Некоторые пришвартованы кормой вперед, как в Сьюдаделе, но еще дюжины стоят на якоре вдали от причалов. Я наняла лодочника, чтобы он прокатил меня по всей гавани на моторной лодке, но безрезультатно. Он наверняка решил, будто я не в себе. Я действительно была очень подавлена и готова признать поражение, но тут он – лодочник, я имею в виду – сказал, что есть еще одна гавань, поскромнее. Плыть туда меньше суток, и почему бы не поискать там.
Итак, в среду я взяла такси до порта Андраитекис.
Она прервала рассказ, чтобы попробовать мусаку: блюдо только что подали и пахло оно восхитительно.
– Ешь, – велела она, энергично работая вилкой и указав на мою почти не тронутую тарелку.
– Да, – сказал я.
После памятного обеда с Джосси это была первая горячая пища, к которой я прикоснулся, и мне полагалось бы с жадностью наброситься на нее. Однако сырная диета сыграла со мной скверную шутку: у меня пропал аппетит.
Как выяснилось, я вообще не мог есть нормально. Накануне вечером, когда журналисты наконец ушли, я так и не сумел поужинать, как и позавтракать сегодня утром.
