Подведение итогов такого рода не могло остаться без ответа. Но Ламу со Швайнштайгером уже посоветовали не затягивать обмен ударами. «То, что сказал бывший одноклубник в каком-то блоге, нас не интересует. Ни Бастиана, ни меня, ни команду», – уверял Лам в ходе одной из послематчевых пресс-конференций на Зебенерштрассе. Швайнштайгер нанес контрудар, предложив Кану посмотреть на самого себя: «Я отлично помню, что прежде Кан больше всего ненавидел чтение критики в свой адрес со стороны бывших коллег. От такого прославленного футболиста ожидаешь, что он не забудет о собственных словах».
По прошествии семи лет история кажется Кану некрасивой. «Сегодня я понимаю, что те заявления были абсолютно лишними, – признает он. – Понятно и то, как Басти тогда на них отреагировал. До сих пор у меня было не так много возможностей поговорить на эти темы по душам. Но шанс еще выдастся».
НИ ОДИН ТРЕНЕР НЕ СМОЖЕТ ИЗБЕЖАТЬ ЧУВСТВА ЛЮБВИ К БАСТИАНУ ШВАЙНШТАЙГЕРУ. ИМЕННО ЛЮБВИ!
Вместе с тем Кан договорился до того, что начал выявлять различия между стилем управления прежних лет и стилем сегодняшних лидеров: «Мы ведь не носились с ревом по округе целыми днями. В «Баварии» Оттмар Хитцфельд сказал Штефану Эффенбергу: выдели четырех-пяти человек, это будет твой костяк, на них можно будет опереться при управлении командой. Выбор пал на Джованни Элбера, Йенса Йеремиса, Браццо Салихамиджича и меня. Сегодня мало что изменилось».
У Швайнштайгера с Ламом иное видение. Швайнштайгер в интервью 2014 года журналу Focus рассказывал, что настрой в рядах «Баварии» и национальной сборной к тому времени стал более спокойным и деловым. «Я вырос среди представителей поколения, отличающегося категоричностью суждений, – поколения Оливера Кана и Михаэля Баллака. Сейчас я играю бок о бок с молодежью. В СМИ обсуждают их индивидуальный стиль и мастерство дриблинга или даже аналитические таланты, признавая, что в футбольном отношении они, пожалуй, чуточку превзошли предыдущее поколение. Которое, в свою очередь, отличало неистребимое стремление к победе. Я учился и продолжаю учиться у обоих поколений».
В том числе и всему, что касается лидерства: «Разумеется, я не могу подойти к партнеру во время игры и вежливо осведомиться, не угодно ли ему будет в следующий раз прикрыть свободную зону немного раньше и, по возможности, усилить оборону. Тут необходимы четкие указания. Но даже в этом случае я отдаю себе отчет в том, с кем я разговариваю. Передо мной индивидуальность, командный игрок или лидер? Особенную осторожность приходится проявлять с индивидуальностями, они самые чувствительные. С более молодыми игроками я, как правило, обговариваю все заранее: после тренировки, за чашечкой кофе или в дороге».
Опыт, набранный за время пребывания связующим звеном между несколькими поколениями, роднит Швайнштайгера с Ламом. Разница в их характерах, упомянутая Йоахимом Левом в интервью (см. главу 22), ярче всего проявляется на примере ставшего известным случая с Баллаком. После того как Баллак, капитан немецкой сборной, в матче «Челси» – «Портсмут» получил разрыв связки вследствие фола Кевина-Принса Боатенга, из-за чего сорвалась его поездка в Южную Африку, в самый разгар ЧМ-2010 вице-капитан Лам бросил ему вызов. «Мне нравится быть капитаном, со своими задачами я справляюсь на отлично, так почему я в таком случае должен расставаться с повязкой?» – задавался вопросом Лам накануне полуфинала со сборной Испании. На вопрос о том, насколько велика вероятность, что после ЧМ Лев все-таки оставит место капитана за Баллаком, Лам ответил коротко: «Поживем – увидим».
Баллаку уже было не суждено защищать честь страны в сборной. И случившееся ранит его до сих пор. «Способ был выбран крайне некрасивый, – комментирует Михаэль сегодня. – Капитан остается капитаном, даже если у него травма. Но я и представить себе не мог, что кто-то, временно носящий капитанскую повязку, может заявить о своих притязаниях на нее».
В 2010 году Швайнштайгер был также удивлен словами Лама. Когда слухи сделали новый виток и заговорили о том, что партнеры Лама по команде единодушны с ним, Швайнштайгер встал на его защиту: «Ничего не было оговорено. Я еще сам удивился, ведь время для того заявления было не самое подходящее. О чем я и сказал Филиппу».
В национальной сборной Йоги Лев наградил Швайнштайгера званием «лидер команды в эмоциональном плане» – не путать с формулировкой Хитцфельда «агрессивный лидер». Однако ни вторым Каном, ни вторым Эффенбергом, ни вторым ван Боммелом Швайнштайгер не стал, пусть даже его и не пугали мелкие стычки. Красноречивым примером может служить пресс-конференция в преддверии матча со сборной Аргентины в четвертьфинале ЧМ-2010, на которой Швайнштайгер в зале, полном журналистов, вспомнил о потасовке на ЧМ-2006, случившейся после нереализованного пенальти: «Нужно видеть, как аргентинцы жестикулируют, как пытаются повлиять на арбитра. Это отсутствие уважения к сопернику. Такое поведение подчеркивает их характер и менталитет». Эти острые выпады с радостью отражал наставник аргентинской сборной Диего Марадона в том же стиле: «Что с тобой, Швайнштайгер? Ты нервничаешь? У нас нет времени думать о Швайнштайгере. Все мысли у моих ребят лишь о том, как взять реванш за поражение на чемпионате мира 2006 года. Меня не интересует, что ты думаешь о наших пенальти, или то, что мы, по твоим словам, не умеем проигрывать».
Словесная перепалка заканчивается самым мирным образом после победы сборной Германии 4:0 и достижений Швайнштайгера, среди которых была организация гола для Арне Фридриха. Игра на эмоциях оправдала себя. Журнал 11 Freunde высказался по этому поводу метко: «Швайнштайгера можно было бы назвать наивным, но в конце концов эти высказывания свидетельствуют об уверенности, которая необходима успешному футболисту. За этой словесной грубостью скрывается очарование дворового футболиста, которое заглушить в нем не под силу даже самым строгим медиаконсультантам». Сложно представить, что подобную атаку очарованием предпринял бы Лам.
В коллективной памяти Швайнштайгер и Лам запечатлелись как два совершенно разных человека, два лидера новой закалки – не альфа-самцы, но первые среди лучших. «Они открывали рот лишь тогда, когда это было необходимо. А когда нечего было сказать, они брались за футбол, показывая другим, как в него надо играть», – говорит журналист Марсель Райф. Профессор философии Гюнтер Гебауэр описывает тип Швайнштайгера так: «Изменились не только представления о лидере футбольной команды, изменения претерпели и представления о мужчине в целом. На смену мачо с армейским характером а-ля Михаэль Баллак пришли новые лица. Швайнштайгер уже не маршал, но и не главарь банды, ему не нужны жесты, к которым прибегали Кан, Эффенберг или Баллак, чтобы подчеркнуть разницу в положении с остальными членами команды. Авторитет Швайнштайгера строится на общении, личных примерах и наставничестве. Он является олицетворением лидера нового типа, лидером-посредником, в нем циркулирует энергия».
Говоря о смене поколений, Пауль Брайтнер подчеркивает первостепенное значение фактора спортивной подготовки: «Бастиана Швайнштайгера и Филиппа Лама я считаю воплощением перехода от футбола по указке к футболу, на который приятно смотреть, в который играют с артистичной легкостью. К футболу, который складывался в условиях большей свободы и который, следовательно, в большей степени связан с личной ответственностью».
