Пришел час икс. Надо было идти за визой. На ногах будто чугунные гири, захожу, получаю документы – отказ. Еще раз посмотрел – точно отказ. Если честно, я обрадовался. Тут же позвонил родителям и сказал, что раз не получилось, как хотели они, теперь я буду действовать сам. «Дайте мне год, и я буду в сборной», – объявил я им. Пришел к Светлане Михайловне и попросил свести меня с тренером Николаем Великовым из «Юбилейного». Она ему позвонила, и оказалось, что меня ждут уже завтра на тренировку.
– Что так поздно пришел? – чуть ли не вместо приветствия спросил Великов.
– В Америку собирался.
– Жаль. Пришел бы раньше, у тебя была бы возможность кататься с Юлией Обертас. Она как раз приехала из Украины, отличная партнерша для тебя была бы, а сейчас других партнерш для тебя нет. Если только одна одиночница – Наташа Шестакова. Как раз тоже из Перми.
Наташе было лет 13 или 14, мне 18, она была намного ниже предыдущей партнерши, и это доставляло нам обоим неудобство. Но выбора у меня не было. Я начал кататься с новой партнершей.
Глава 6
Когда я пришел в «Юбилейный» к Великову, который, мягко говоря, не был самым лучшим другом моего пермского тренера, последний на меня страшно обиделся и некоторое время здоровался сквозь зубы. Но выбора у меня не было. Не могу сказать, что мы с Наташей составляли идеальную пару. По отдельности мы оба были неплохи, но вместе почему-то не могли даже прыгать. Плюс началась обычная травля новичков, будто я вернулся в свое детство. Меня называли деревней, оскорбляли, писали гнусные записки, бывало и такое, что могли испортить экипировку – например, налить шампунь в ботинки. Выхожу на лед и совсем не могу кататься. Тренер недоумевал, а я опять молчал. Законы я знал: скажешь, что случилось, и все – стукач, а это уже никаким шампунем не смоешь. Отношение ко мне изменилось только после сборов в Швеции, куда нас с Наташей сразу забрал тренер – кстати, это была моя первая осознанная поездка за границу.
Мы жили в городке Виндельн, ну как городке – деревня из трех улиц и университетский кампус с катком, но для неизбалованного человека – целый новый мир. Самой запоминающейся была горная река, где мы ловили форель. Огромная, с порогами – грохот стоял на километры. Вокруг лес, где вдоволь грибов, черники и голубики. Мы собирали и потом относили на кухню. Наверно, мы были первыми, кто вообще этим занимался – шведы были равнодушны к своим лесным богатствам. По ночам вокруг кампуса постоянно бегали ежики, и мы их прикармливали молоком.
В Виндельн мы возвращались каждый год на протяжении 4 лет – к следующей поездке у меня как раз сменилась партнерша.
Мы с Наташей катались почти год вместе. Нашими сильными сторонами были прыжковые элементы, и это, пожалуй, все. В остальном – только проблемы: играла свою роль разница в росте и парной подготовке. Мы выступили на нескольких внутрироссийских соревнованиях, занимали призовые места, но больших побед не было. На Первенстве России могли бы бороться за попадание в сборную, но Наташа во время исполнения короткой программы пробила себе ногу коньком. Мы снялись не докатавшись.
Однажды, когда мы тренировались с Наташей, меня отозвал Великов.
– Хочешь кататься с хорошей партнершей? Я вижу, что вы с Наташей не подходите друг другу и долго не протянете.
– Конечно, хочу.
– Присмотрись к Маше Мухортовой, она с Пашей Лебедевым катается, у них сложные отношения, но я пары разбивать не буду. Если она сама согласится к тебе перейти, то не возражаю.
Мухортова и Лебедев были как кошка с собакой – постоянно ссорились, доходило чуть не до драк, ни одной спокойной тренировки. Ничего не выходило и у нас: Наташа была еще ребенком, а я нарцисс на льду, никакого взаимодействия, никакого понимания друг друга. Я начал обхаживать Машу. Причем исключительно с рабочими намерениями, но в силу возраста, и ее, и моего, наверно, ей показалось, что с какими-то бо́льшими целями, нежели катание. В общем, мы подружились. И в конце сезона я не выдержал и позвонил ей с предложением кататься вместе: «Вы с Пашкой друг другу не подходите, мы с Наташей тоже, но вместе с тобой у нас есть шанс». Она согласилась.
И вот произошла рокировка: Шестакова с Лебедевым, а я с Мухортовой. У первых сразу взаимодействие на льду, все получается, а у нас – нет. Снова-здорово: практически заново учимся кататься, по тысяче раз повторяем одни и те же элементы. Но меж тем попадаем в сборную.
Мы достойно выступили на предсезонных контрольных прокатах сборной, и нас отправили на этапы юниорского Гран-при – в чешскую Остраву и польский Гданьск.
По короткой программе в Остраве мы заняли, кажется, второе место, катаясь под «Звезды белых ночей» Шварца, и вышли на произвольную. Волнение такое, что словами не передать. Это был все-таки мой первый опыт выступления на таком уровне. Надо сказать, Маша была опытной, она не раз уже ездила на соревнования такого уровня, у нее было понимание, что и как, это я был необкатанный, меня трясло.
И вот произвольная программа – под Рауля ди Бласио «The Day when Loving You». Мы вышли на лед как на войну… и упали с верхней поддержки. Маша в крови, у нее шок, ее трясет. Надо сказать, что Великов – невероятный психолог. Точно знал, что, начни он тогда ее жалеть и успокаивать, страх упасть остался бы у нее навсегда. Маша открывает калитку со льда, подходит Великов и спокойно отталкивает ее обратно на лед: мол, иди, катайся.
Нам дали 2 минуты на проверку, все ли хорошо, обработку ссадин, и мы должны были продолжить кататься с того места, на котором остановились. Надо себя было как-то собрать. И я вдруг начал вспоминать всех, кто надо мной издевался: в Перми, в Питере, – где они все? Я тут, на льду, на Гран-при. А что с ними? Честно говоря, стоит сказать всем этим людям спасибо, именно они закалили мой характер, я стал по-спортивному злее и напористее. И каждый раз в юности именно мысли о них заставляли меня побеждать на льду. Я выходил на лед убивать. Я был гладиатором.
Мы чисто все сделали, и судьи за то, что мы такие герои, точнее, Маша – герой, нас оценили. Мы заняли первое место.
Наверно, надо объяснить. Падение не значит, что ты проиграл. Упасть может любой, даже чемпион. Но вот твоя собранность и способность вернуться в игру – это имеет значение.
Я пытаюсь подобрать слова, чтобы объяснить, чем для меня было то первое место, но не могу. Мысли прыгали: как обрадуются родители, что скажет отец, как это круто в первый же год у Великова так взлететь, тем более доказать, что это было не зря, тому же Тюкову.
Но не только тем знаменателен был тот турнир. Именно там и тогда, в 2003 году, мы познакомились с Таней. Она заняла второе место со своим партнером Петро Харченко, выступая за Украину. Кто бы мог сказать тогда, что это была встреча с моей будущей женой. Наше знакомство не было каким-то особенным, мы даже не могли предположить, как все сложится дальше, вокруг не зазвенели фанфары и не случилось озарения, что это нечто эпохальное – мы просто пожали друг другу руки. Кстати, познакомила нас именно Маша: они приятельствовали и регулярно посылали друг другу какие-то посылки, подарки… Но до того, как мы начнем кататься вместе, нам обоим предстояло пройти многое.
