Среди действующих пилотов тоже есть люди, олицетворяющие собой исключительную трудовую этику, и, возможно, некоторые циничные читатели будут удивлены, услышав в этом контексте имя многократного чемпиона мира Льюиса Хэмилтона. В 2017 году я возвращался с мексиканского Гран-при в компании партнера Льюиса по Mercedes Валтерри Боттаса, как раз после того, как Льюис выиграл свой четвертый чемпионский титул. Я спросил: «Каково это, работать с Льюисом?» – на что Валтерри ответил: «Мужик, я и не представлял, как много он работает». Когда смотришь на Льюиса со стороны, складывается впечатление, что он постоянно пропадает на вечеринках и модных показах, что он не сфокусирован должным образом – в газетах такого рода критику можно встретить повсеместно. Однако Валтерри сказал мне, что когда Льюис работает на треке или находится на базе, его концентрация и внимание к деталям и текущей работе не имеют себе равных. Этому не следует удивляться, ведь мы знаем, что результаты приходят благодаря приложенным усилиям. Невозможно добиться того, чего добился Льюис, не пытаясь лезть из кожи вон. Людям надо понять, что когда Льюис работает на гоночной трассе или на базе, он полностью включен в процесс, и под словом «полностью» я подразумеваю полностью. Нет никаких вечеринок и других отвлечений. За все то время, что Льюис выступает в гонках, начиная от подросткового возраста и до сегодняшнего дня, я не встречал ни одного инженера, который бы работал с ним и говорил: «У Льюиса есть талант, но он не работает так усердно, как надо». Что касается его жизни за пределами трассы, то могу сказать, что невозможно иметь такое тело, как у него, не проводя безумное количество часов в спортзале. Он обладает прекрасной способностью структурировать ту работу, которую ему необходимо проделывать с машиной и командой, и отделять ее от своей личной жизни. Одна из составляющих успеха пилота заключается в умении не быть зацикленным на работе все время, в жизни должно находиться место отдыху и восстановлению, и Льюису, как кажется, удается поддерживать этот баланс очень и очень успешно. Его навыки тайм-менеджмента восхищают, его усилия по поддержанию блестящей физической формы очевидны, а его концентрация на трассе – настоящий пример для подражания.
За себя могу сказать, что, на мой взгляд, главной причиной, по которой я задержался в McLaren на девять сезонов, было не то, что я был быстрее Мики Хаккинена или от природы талантливее его, а то, что я работал с невероятным усердием – неумолимо, постоянно, всегда. Я никогда не пропускал тестовые заезды, садился за руль так часто, как только мог, с энтузиазмом и в больших подробностях делился своими впечатлениями от машины с инженерами, являлся на спонсорские мероприятия и действительно старался; мне было не все равно. Не каждый гонщик выбирает такой подход. Кто-то, как Хуан Пабло Монтойя, например, был очень талантливым пилотом. Но при этом, как считали некоторые, он был несколько дерзким и грубоватым как человек. Справедливости ради, многие люди считали это частью его шарма и любили его за это, однако его карьера в Ф1 была сравнительно недолгой, как, впрочем, и карьера в Indy или NASCAR. Сейчас он, вероятно, вполне доволен этими короткими карьерами, но почему у кого-то, кто считается чрезвычайно одаренным от природы пилотом, ничего толком не клеится?
Самое приятное по части трудовой этики заключается в том, что это не сложно, это не высшая математика. Просто вставай каждое утро спозаранку и берись за дело; задай вопрос: «Могу ли я сегодня сделать что-нибудь сверх?» Если ответ «да», то начинай делать. Позвольте рассказать вам об еще двух примерах предельной концентрации и целеустремленности в автоспорте: Найджеле Мэнселле и Эдриане Ньюи.
Сначала история из личного. Пробившись через несколько второстепенных гоночных серий, таких, как «Формула-3000», я, наконец, сумел застолбить за собой место тест-пилота в команде «Формулы-1» Williams в 1992 году. Это была уникальная возможность. Дело было не только в том, что команда регулярно побеждала в гонках – в 1992 году Найджел Мэнселл стал чемпионом мира на всепобеждающем Williams FW14B, – а еще и в том, что следующие три года меня окружали люди из числа самых легендарных пилотов автоспорта, а также такие громкие имена, как Фрэнк Уильямс, Патрик Хэд и Эдриан Ньюи. Для парня, которому едва исполнилось двадцать, это была невероятная возможность. Я упорно трудился ради этого шанса, и когда он выпал мне, я был готов. С точки зрения обучения и становления меня, как гонщика, это был потрясающий опыт.
Мне, как части той команды, посчастливилось поработать с тремя чемпионами мира: Найджелом Мэнселлом, Аленом Простом и Айртоном Сенной. В 1992 году, будучи новичком-тестером, я толком не пересекался с Найджелом Мэнселлом, поскольку был всего лишь молодым парнем, а он был именитым чемпионом мира. Но мне не потребовалось много времени, чтобы заметить, что он – и это неудивительно – был предельно сфокусирован (как все чемпионы) и трудолюбив. Чего многие люди не замечали, так это того, сколько труда и работы Найджел вкладывал в молодых ребят за пределами базы или гоночной трассы, стремясь помогать детям, которым не так повезло в жизни. Это распространялось и на его общение с молодыми картингистами, пробивавшимися на вершину автоспорта: он помогал им и давал советы. В моем музее находится письмо, которое Найджел любезно адресовал моей сестре и в котором великодушно ободрял ее и призывал продолжать попытки преуспеть в картинге.
Я бы сказал, что за пределами трассы Найджел не был таким искушенным стратегом, как Прост или Сенна, но это вовсе не критика, ибо никто не ставил под сомнение его быстроту на треке. Найджела всегда уважали за его скорость. У некоторых людей есть особые качества, и Найджела, помимо его крупных габаритов, всегда отличали храбрость и чрезвычайная преданность делу. Он был очень отважным пилотом в эпоху, когда «Формула-1» была исключительно опасным видом спорта. Если он принимал решение пройти поворот на полной скорости, его правая нога никогда, н-и-к-о-г-д-а не отрывалась от педали. Можно многому научиться, наблюдая за таким человеком. А вы когда-нибудь отрываете ногу, когда дело принимает серьезный оборот и начинает пугать?
Я вернусь к обсуждению этой решимости позднее, а пока вернемся к нашей теме: несмотря на свою природную скорость и невероятную храбрость, Найджел подкреплял все это колоссальным объемом усердной работы. Он бешено концентрировался на работе, в этом не может быть сомнений, и я подозреваю, что причина кроется в его происхождении – он был выходцем из рабочего класса.
Найджел не раз сотрудничал с другим человеком, чья трудовая этика породила немало легенд: речь об Эдриане Ньюи. Ныне занимающий должность технического директора формульной команды Red Bull Racing, Эдриан является самым успешным конструктором и техническим лидером в нашем спорте. Его машины выигрывали ни много ни мало десять Кубков конструкторов в составе трех разных команд – Williams, McLaren и Red Bull Racing, – а шесть различных пилотов становились чемпионами мира на спроектированных им болидах. Выпускник факультета аэродинамики и астронавтики Университета Саутгемптона Ньюи впервые поработал в «Формуле-1» в составе команды Fittipaldi, после чего вошел в штат производителя гоночных автомобилей March, где спроектированные им болиды принесли чемпионские титулы 1985 и 1986 годов Элу Ансеру и Бобби Рэйхолу, выступавшим в серии CART (Indycar). В «Формуле-1» он добился успеха своими впечатляющими проектами Leyton House March, после чего присоединился к команде Williams, где работал вместе с техническим директором Патриком Хэдом.
