Стартовал сезон 1966/67, и Йохан, которому исполнилось уже 20 лет, считался краеугольным камнем того сооружения, которое методично выстраивал Ринус. Вот его слова во «Франс Футбол»: «На газоне он был моим координатором, моей палочкой-выручалочкой. Он точно знал, что я хотел. Это был не только великий игрок. Он был силен в тактике. Индивидуалист в некотором роде, но всегда на службе у команды». И команда эта выигрывает все, что только можно, на своем пути. В Эредивизи она рисует на табло безжалостные цифры: 7:0, 5:0, 5:0, 5:0, 8:3, 8:0, 6:1, 8:3, 6:0, а далее тьма-тьмущая из 4:0! И Йохан был не последним, кто пировал: он забивал, как никогда, сразу заняв лидирующую позицию в рейтинге бомбардиров. Михелс явно нацелился на международное признание, тем более ведь чемпионами Нидерландов они уже стали. Кубку чемпионов (прежнее название Лиги чемпионов) вскоре предстоит стать его экспериментальной площадкой и территорией приключений «Аякса».
В первом туре двойная победа против турок из ФК «Бешикташ» (2:0, 2:1) была словно некой формальностью. Но в следующем туре на пути амстердамцев встал ужасный «Ливерпуль» с его легендарным тренером Биллом Шенкли. Для «Ливерпуля» и его игроков – чемпионов мира-1966 «Аякс» – это мелкая сошка. «Красные» («Редз») являются ультрафаворитами…
7 декабря 1966 года в первом матче 1/16 финала «Аякс» принимает у себя ребят с реки Мерси, и амстердамский Олимпийский стадион охватывает настоящая битломания. Именно на этом стадионе «Аякс» играет свои крупные матчи в рамках еврокубков и Эредивизи (благодаря своей вместительности в 60 000 человек). Обычные встречи национального чемпионата и других кубков проходят на небольшом стадионе «Де Мер» (20 000 человек максимум). Против «красных» аяксовцы играют в белом, единственный раз за всю историю (в цветах прово?). Михелс выставляет классическую схему 4–2-4: Балс – Сюрбир, Пронк, Сутекаув, ван Дёйвенбоде – Грут и Мюллер – Сварт, Кройфф, Нюнинга, Кейзер. Сквозь плотный туман, опустившийся на Амстердам, с трудом различимы ворота… В эту среду, 7 декабря, как удар грома в ясном европейском небе: «Аякс» разбивает в пух и прах «Ливерпуль» со счетом 5:1! Раздраженный Билл Шенкли сразу же обвиняет «Аякс» во всех грехах: «Эта команда играет в самый оборонительный футбол, какой мы еще не встречали». Билл заявляет, что в ответном матче «красные» выиграют со счетом 7:0! Аяксовцы страшатся адского приема, который их ожидает на «Энфилд Роуд», и еще меньше представляют, что они могут выбить с турнира великий английский клуб. Но, несмотря на обещание легендарного английского тренера разделать под орех своих соперников, у Кройффа оказался порох в пороховницах. 14 декабря он забивает два гола (2:2) вопреки агрессивной толпе и вызывающей робость атмосфере. Великие «красные» уходят через заднюю дверь. А о Йохане трубит вся Европа!
Первый шаг сделан, Михелс смакует это: «Матч с «Ливерпулем» стал для меня важной вехой, с которой началось европейское признание. Это также доказывает, что мы достигли международного уровня». Но победа над «Ливерпулем» – всего лишь этап. Плотный туман, который накрыл первый матч в Амстердаме, отсылал к аллегории, несущей некоторую долю смиренности: идеальный футбол, о котором мечтал Михелс, был еще в туманном будущем… Четвертьфиналы играли уже против «Дуклы» (Прага). 1 марта 1967 года в Амстердаме «Аякс» ничего не мог поделать, и на табло была зафиксирована ничья 1:1. Неделю спустя на стадионе «Юлиска» «Аякс» ведет 1:0: Сварт забил на 65-й минуте, и уже близок был выход в полуфинал… Но дыры в обороне губят эту красивую мечту. Тонни Пронк зарабатывает пенальти на 72-й минуте (1:1), а затем центральный полузащитник и капитан Фриц Сутекаув забивает гол в свои ворота после подачи противника мяча с углового в самом конце матча (87-я минута). 1:2, исправить ситуацию уже нельзя: чистый вылет. Но «Аякс» ведь доминировал на поле над «Дуклой»… Ринус Михелс рвал и метал! По приезде в Амстердам он тут же включает имя Сутекаува в трансферный список.
Вылет с турнира от клуба «Дукла» (Прага) вскрыл некоторые внутренние суеверные приметы в «Аяксе». Перед каждым европейским матчем Михелс просил врача команды Сало Мюллера всегда надевать лыжную шапочку и приносить специальную сосиску osseworst, купленную в «Херго», кошерном мясном магазине на Бетховенстрат. Но перед матчем с «Дуклой» в Праге жена Мюллера забыла положить счастливую шапочку в сумку мужа… И с сосиской случился провал: «Херго» был закрыт, и сосиска не куплена. Другой ритуал, свойственный «Аяксу», определял порядок очереди на массажный стол к доктору Мюллеру. И порядок очереди должен был скрупулезно соблюдаться! У каждого игрока был свой номер. Сварт – третий по счету, Бенни Мюллер – четвертый, а Йохан Кройфф – первый или второй. Если кто-то отсутствовал (был в туалете или говорил по телефону), необходимо было его дождаться. Каждому добряк Сало Мюллер говорил небольшое словечко, подбадривающий комплимент. Например, Йохану говорил Yogi twee (он его так называл – Йоги – без всякой на то особой причины). Twee означает два. В общем, все это переводилось как «забей два гола, Йоги».
Из суеверия Йохан всегда играл в старой, поношенной обуви, пусть и дырявой. Самородок «Аякса» был еще и ипохондриком: Йохан мог вызывать Сало Мюллера семь раз в день, жалуясь то на воображаемую боль в колене, то на невыносимую боль в шее. Он успокаивался, только когда добряк Сало осмотрит его в десятый раз. В конце концов Сало ему советовал принять аспирин и ложиться спать и не забивать себе голову. Только тогда Йохан успокаивался: «Спасибо, Сало. Ты добрее всех на свете». – «Не за что, Йохан… Зови меня, если понадоблюсь…» Добрый доктор Мюллер в какой-то мере тоже был ему вместо отца, которому он всегда мог выговориться и доверить свои тревоги. Как в случае с «добрым копом», роль которого отводилась доктору, и «злым копом» Ринусом Михелсом… У Йохана были и другие священные ритуалы. Он поведал о них нидерландскому репортеру в 1972 году: «Перед матчем я жевал жвачку, шел на поле и слегка хлопал по животу нашего вратаря. Потом я выплевывал жвачку на половину противника».
В апреле 1967 года Йохану исполнилось 20 лет… Его популярность возрастала с тем, как «Аякс» перехватывал инициативу в стране и начал блистать в Кубке Европы после подвига над «Ливерпулем». Игры за сборную были все еще под запретом, и в связи с этим над ним витал, хотел он того или нет, ореол молодого бунтаря. Рассказывают, что он пользовался некоторыми привилегиями. Что мог курить свой «Кэмел», когда ему вздумается, или даже опаздывать… Он отрицал все это в интервью «Экип магазин» от 21 апреля 2012 года: «Нет, нет, это неправда! Не один я курил, причем не больше и не меньше остальных, а уж опаздывать на тренировки – это уже совсем из области фантастики. Михелс никогда бы не позволил. Правила были едины для всех. Тренер суров, но справедлив. Я могу это засвидетельствовать лучше других. Никто в «Аяксе» не платил столько штрафов, как я, за те нарушения, на которых меня ловили. В 18 лет никто мне не указывал, что мне надо делать, я всегда поступал по-своему. Но Михелс меня никогда не баловал. С 18 до 24 лет я был у него в подчинении. Поверьте, это закаляет характер».
Йохан больше проказник, чем бунтарь, он любит забавляться над властностью своего наставника Ринуса: «Я обожал это! Делать что-либо запретное, и чтобы тренер это не заметил… Важно было ухватиться за малейшую возможность получить преимущество. Такая душевная организация прекрасно ложится на игру, на футбол». В том же интервью «Экип магазин» он рассказывает интересную историю о вечной игре в кошки-мышки, в которую он играл с Ринусом: «У меня была привычка убегать с пробежки, чтобы перекурить, как только тренеры отвернутся. Как-то Михелс меня засек… Вместо того чтобы меня оштрафовать, он лишил меня в 7.30 утра выходного дня, заставив бегать в лесу. Я был один, тогда как остальные игроки отдыхали после всех фиест, что были накануне. Михелс пришел с опозданием, в то время как я, естественно, был вовремя. Он мне сказал, даже не выйдя из машины: «Забавно, наверно, стоять на холоде в такой час». Затем развернулся и уехал к себе. Я уже не упомню всех матерных слов, которые я тогда высказал ему, пока возвращался домой. Я только надеялся, что он не расскажет другим игрокам, как он обошелся со мной! Но, конечно же, на следующий день это первое, что он сделал, и все вволю посмеялись надо мной».
