21 мая 1967 года «Аякс» снова одерживает победу на чемпионате, записав на свой счет 122 гола в 34 матчах Эредивизи! И этот рекорд еще не побит до сего дня, на 2015 год. Девятый номер «Аякса» подтвердил свой статус ключевого игрока: Кройффи стал лучшим бомбардиром первого дивизиона со своими 33 голами. В итоге 41 гол в сорок одном матче с учетом всех соревнований. Став футболистом года в Нидерландах, он часто появлялся на обложках газет, привнося желанный вклад в продвижение ФК «Аякс» на международной арене. 7 июня «Аякс» взял в придачу Кубок Нидерландов в матче против «НАК Бреда» (2:1 в доп. время) благодаря Йохану в том числе, подарившему клубу первый дубль за всю историю… И вот, имея в рукаве такие козыри, он отправился договариваться о продлении контракта со своим дорогим клубом. 15 июня 1967 года он подписал свой второй профессиональный контракт сроком на четыре года. Пересмотр его зарплаты позволил ему перейти с суммы 15 000 до 35 000 гульденов в год, плюс премиальные за достижения клуба. В Англии в том же июне 1967 года Дэйви Джонс, которого ныне называют Дэвид Боуи, выпустил свой дебютный одноименный альбом «Дэвид Боуи» на лейбле «Дерам Рекордс». Полный провал. За опыт приходится платить. Но ему было на тот момент всего 20 лет, и у него впереди была вся молодость, чтобы однажды прорваться…
На поле двадцатилетний Йохан заряжает всех своей энергией благодаря своей харизме, он мог бы сплотить целое поколение, он – воплощение успеха и независимости, причем совершенно нового характера: лишь английские поп-звезды смогли добиться этого и завоевать заскорузлое общество. В своей знаменитой работе Brilliant Orange («Великолепные оранжевые») Дэвид Уиннер привел проливающие свет слова Карела Габлера, бывшего тренера в амстердамской молодежке и тонкого знатока «Аякса», об особенной значимости Йохана 67-го года: «Кройфф был чем-то вроде примера для нас, каким был Джон Леннон в Англии. Он выражал тот взгляд на вещи, ту общую логику, которая была у нашего поколения. Он быстро сообразил, что мог бы извлечь выгоду из своего огромного таланта и заработать денег. Но он понял также, что его карьера может закончиться однажды. Он знал, что у него талант, который можно продать важным людям, готовым платить за это, и он без устали, со всей ожесточенностью торговался, при этом повторяя знаменитые в 60-х годах слова: «Когда моя карьера завершится, я больше не смогу показать на себя пальцем и заявить в булочной: Я – Йохан Кройфф, дай-ка мне хлеб».
Йохан по-своему нарушает устоявшиеся правила, ставит под сомнение начальство, бросает вызов власти, и все это ради личной выгоды! «WE WANT THE WORLD AND WE WANT IT NOW!» – ревет в 1967 году Джим Моррисон, еще один великий голос молодого поколения… Его требовательная натура созвучна с натурой многих молодых людей его времени. «Кройфф спровоцировал все эти конфликты, потому что он начал задавать вопросы, которые задавало его поколение: почему все организовано именно так?» – пояснял Карел Габлер. В 1966–1967 гг. и другие талантливые молодые голландцы заставили говорить о себе. Артисты Саймон Постума и Марике Когер запустили проект The Fool, эта группа дизайнеров имела огромное влияние в психоделическом движении шестидесятых годов. Устроившись в Лондоне, они регулярно работали с «Битлз». Саймон и Марике сами шили костюмы для своего всемирного ТВ-шоу All You need is love. Они также оформили пианино Джона Леннона и покрасили фасад бутика «Битлз Эппл» в Лондоне, где выставляли свои товары (одежда, мебель, рисунки)… Саймон Постума и Марике Когер одного возраста с Йоханом Кройффом, у них одна творческая свобода и вместе с тем потрясающе свободная от предрассудков деловая хватка.
Саймон, Марике, Йохан… Избранные дети эпохи, которая меняется так быстро, как уменьшается длина юбок! Несправедливо связывали Йохана с движением «Прово» и другими протестными движениями, он на самом деле истинный представитель зарождающегося либерально-анархического поколения, но с уклоном вправо («И даже очень вправо!» – настаивает Дэвид Эндт). В точности как его альтер эго Мик Джаггер, всегда открыто голосовавший за партию консерваторов… Саймон Купер прекрасно описал политический портрет с двойным ликом Йохана, дитя беби-бума и шестидесятых: «С одной стороны, он был против старого закосневшего мира, но с другой стороны, он защищал свои личные интересы. Было сообщено о новом пришествии неолиберального общества, для которого деньги играют важную роль, являясь социальным маркером успеха и респектабельности. В 1971 году, в то время как мир высказывался за «левые» идеи, он заявил о себе в качестве скандального налогоплательщика, выступающего против налогов: «Я против того, чтобы у меня крали деньги из моего собственного кармана!»
Чтобы не метаться из стороны в сторону, Йохан всегда и в нужный момент будет заявлять о своей аполитичности, правда, это никого не обманывало, так как его аполитичность была такого же плана, как у нашего Мишеля Сарду. На своем собственном сайте на вопрос «идеальный политик» в рубрике «мой китайский портрет» он ответил: «Должен быть честен. Тот, кто приносит пользу обществу. Я не связан ни с одной партией, поэтому не назову ничье имя». Подобное изложение взглядов настолько же наивное, насколько лицемерное.
20 лет. Самый замечательный возраст? Для Йохана – да! Все у него спорится. Даже на любовном фронте… «Дорогая весна, возвращайся. Дорогая весна, приходи скорее…» Во время свадьбы его друга Пита Кейзера, состоявшейся 13 июня 1967 года, Йохан повстречал Данни Костер, которая была на два года младше его.
Симпатичная блондинка, дочь амстердамского бизнесмена Кора Костера. В свои 47 лет Корнелиус Йоханнес Костер, или просто Кор Костер, является типичным амстердамцем, как и Йохан (у них одинаковое второе имя – Йоханнес). У них одна гогма хитрых парней, они оба индивидуалисты со страстью к деньгам, оба громко говорят, у обоих сильный пригородный говор, и оба – нонконформисты, но старший, правда, более жизнерадостный. Как и Йохан, Костер не испытывал уважения к властям и питал отвращение к типам в костюмах. Оба мужчины были похожи также в том, что высказывали все прямолинейно и начистоту, не боясь конфликтов, главное – добиться цели…
Детство у Кора прошло без отца, а в молодости он вкалывал на судостроительных верфях. После войны Кор Костер специализировался на рискованных проектах малого бизнеса, например на сбыте ценных часов на вес золота, которые он привозил из Швейцарии, загружая их в бак своего мотоцикла. Затем он переключился на торговлю бриллиантами, которыми на весь мир славится амстердамская площадь Дам. Во время Второй мировой войны он был отправлен в Латвию на принудительные работы, нидерландский аналог французской STO (принудительная отправка на работы в Германию). Ходили слухи, что Кор Костер был членом СС во время войны. Но доказательств этому не было никаких, и 28 ноября 2011 года посмертно он был оправдан по этим обвинениям (Костер умер в 2008 году) по итогам расследовательной комиссии NIO (голландское исламистское радиовещание). После войны он сделал себе состояние на золоте, серебре, часовых изделиях и украшениях.
К 1967 году, когда он знакомится с молодым аякским асом, Кор уже был известным торговцем ювелирными украшениями, возглавлял процветающую компанию «Костер Даймондс» и проживал в самых живописных кварталах Амстердама. Но он быстро обнаруживает, что хахаль его дочери Данни в долгах как в шелках: «До своей свадьбы Йохан сидел без гроша в кармане. Он совершенно не разбирался в брутто и нетто, – рассказывает Мартен де Вос, бывший партнер Костера, в своей книге «Аяксовцы» (De Ajacieden). – У него даже не было сберегательного счета». Ювелир предлагает ему свои услуги. Кройфф расскажет об их первой встрече так: «Когда мы познакомились, он мне сказал: «Кто тебе помогает?» Я ему ответил: «Никто». И с этого момента он меня всегда сопровождал на переговоры с руководством клубов. Мы даже не осознавали тогда, что изобрели маркетинг, рентинг…» Правда, Кор Костер пребывает в неведении о закулисье футбола, ведь тогда профессия агента еще не существовала. Но он знает все о феномене Кройффа, этого паренька, который зажигает Амстердам и притягивает толпы на стадион.
