Проиграть в 2010-м было особенно обидно, потому что тренер Мартин Йол так сильно в меня поверил и дал мне капитанскую повязку, и победа стала бы отличным способом ему отплатить. Его приход стал глотком свежего воздуха после работы Марко ван Бастена.
Стиль Йола не сильно отличался от моего первого тренера в «Аяксе», Хенка Тен Кате. Я был бы только рад, если бы Тен Кате остался, но едва я перешел в «Аякс», он перешел в «Челси» и стал ассистентом главного тренера. Он привел меня в клуб, и при нем я почувствовал, что в меня верят. Он пришел из «Барселоны» с той философией, которая подходила мне. В первых матчах под его руководством я чувствовал себя комфортно, кроме того, он говорил по-испански, что сильно упрощало мою жизнь после трансфера в 2007 году. В пятницу я подписал контракт, но закончить работу с документами до субботнего матча за Суперкубок Голландии не получалось, однако уже во вторник в квалификационном матче против «Славии» он незамедлительно бросил меня в бой. Я забил в своем первом матче за «Аякс» в чемпионате и в домашнем матче, и это было отличное начало под руководством тренера, с которым я сразу сработался.
Фанаты сразу же начали хорошо ко мне относиться в благодарность за то, как я рвался в их клуб из «Гронингена», и в целом я чувствовал себя как дома. Я мог положиться на тренера и отлично начал сезон. Также я быстро сдружился с Габри, которого «Аякс» выкупил из «Барселоны» и с которым я позже воссоединился в Испании, где сейчас он является тренером второй команды «Барселоны».
Габри, игравший под руководством и Тен Кате, и Франка Райкард в «Барселоне», сказал мне, что у обоих тренеров схожий игровой стиль в плане того, чего они требовали от команды. Уверен, если бы Тен Кате остался, мы бы продолжили успешно работать вместе, но в октябре ему предложили стать ассистентом тренера Авраама Гранта, и он перешел в «Челси». Было очень грустно расставаться с тренером, с которым я добился превосходных отношений.
Адри Костер стал временным исполняющим обязанности главного тренера, и мы уступили первенство в самом конце, проиграв в последнем матче. Он был очень спокойным и прямолинейным тренером. Тот сезон был полезен для него в плане развития его тренерской карьеры. Под его руководством я учился, но я не чувствовал от него той поддержки, которая исходила от других моих тренеров.
В конце моего первого сезона «Аякс» должен был возглавить большой человек. В июле 2008 года клуб назначил на пост главного тренера Марко Ван Бастена. В том сезоне я забил 28 мячей за 43 игры под его руководством, и это был шаг вперед по сравнению с 22 мячами за 42 игры в первом сезоне. Однако мы стали только третьими, а взаимопонимание между мной и человеком, который должен был стать тренером моей мечты, так и не появилось.
Перспектива работать под руководством такого великого футболиста – одного из лучших форвардов в истории – была очень привлекательной, и первые впечатления были положительные. Он был очень строг как тренер, и мне это нравилось. Если он хотел что-то сказать, то не держал слова в себе. От каждого игрока он требовал максимальной концентрации с самого начала. Но спустя несколько недель я понял, что его методы мне не подходят. Он был очень неподатлив в плане тактики, и я часто чувствовал, что не вписываюсь в его игровой стиль.
Он был особенно страстно увлечен единством команды, еженедельно собирая игроков для какой-то совместной деятельности. Я считал, что мы должны быть едины на поле; нет никакой нужды так зацикливаться на единстве вне игры. Это казалось навязыванием. Казалось, он слишком многого требовал от нас.
Я не был согласен с его методами, и он об этом знал. Также он знал, что в раздевалке выражал недовольство не только я, – были и другие игроки, которые предпочли бы провести время вместе со своими семьями, нежели заниматься упрочнением «единства». Однажды мы пошли в художественную школу, чтобы порисовать вместе, но объединила нас только одна мысль: «Какого мы тут забыли?» Но по крайней мере нас объединяли одни и те же чувства.
Недавно я летел на самолете с бывшим товарищем по «Аяксу» Дарио Цвитаничем, и мы заговорили о том периоде и тех вещах, которые Ван Бастен заставлял нас делать. В половине случаев нам хотелось провалиться сквозь землю. Это было невыносимо.
На этих «уроках искусства» нам говорили случайные слова, и мы должны были рисовать все, что приходит нам в голову. Среди нас было пять или шесть человек, которые пытались найти в себе Ван Гога. До уровня голландских мастеров никто не дотягивал. Я этого не понимал.
Мы не стали чемпионами лиги в том сезоне, но тренер все равно не отступал от идеи, что можно укрепить командный дух игроков, заставляя их заниматься вещами за пределами поля. Я помню, как за три недели до окончания сезона «АЗ» заранее обеспечил себе чемпионство в 2008/09. Ван Бастен отправил нас на поиски сокровищ… да-да, на поиски сокровищ.
Пять человек набивались в Citroen 2CV и колесили по Амстердаму в поисках магических тайных знаков, в то время как в 35 километрах от нас «АЗ» праздновали победу в лиге. Почувствуйте разницу. Они побеждают, а мы катаемся на крохотных машинках.
Были вещи, которые я действительно не мог понять. Сейчас я могу рассказывать об этом, но тогда меня это выводило из себя.
Отношения с Деннисом Бергкампом были лучше. Он приходил к нам время от времени, работая ассистентом, и присоединялся к нам при игре в пас; тренироваться и наблюдать за ним было просто потрясающе. В детстве я смотрел игру Денниса за «Арсенал», и он был превосходным игроком. Еще я помню, как он забил один из моих самых любимых голов в истории против Аргентины в чемпионате мира 1998 года, обработав мяч после длинной передачи, обыграв Роберто Айялу, эффектно сместившись в центр и забив гол высочайшего качества. Этот мяч выбил Аргентину с турнира.
Было невероятно, что я в свои 20 лет играю вместе с ним. С нами также работал Франк де Бур, и когда они брали мяч и начинали играть, это было что-то. Я понимал, что эти парни играют на совершенно другом уровне. Ван Бастен, естественно, тоже принимал участие, и поначалу он тоже играл в «футбольный теннис», но это было совсем не то; не было той теплоты и легкости в том, как он это делал. Со временем наши отношения ухудшались, и с течением времени и, как ни странно, с каждым моим забитым голом все становилось хуже и хуже.
Со временем я стал предполагать, что Ван Бастен не любил меня, потому что я подбирался к его рекорду по забитым голам. Помню, меня не взяли в состав команды в Лиге Европы, когда я был на грани того, чтобы превзойти его голевую серию. Может быть, дело было не в этом, но меня волновало, не является ли это чем-то большим, чем просто совпадением. Болельщики любили меня, а я делал свою работу – забивал голы. Но Ван Бастен всегда заострял внимание на тех вещах, в которых, как он думал, я не был хорош. У нас не произошло ни одного серьезного конфликта; я просто никак не мог понять его отношения ко мне, и мы так и не нашли общий язык.
Возможно, все из-за того, что я не был типичным игроком «Аякса» со спокойным, уравновешенным характером? Я часто получал желтые карточки в тот год, и его это раздражало. Может, были какие-то личные мотивы? Или ему не нравился мой игровой стиль? Он любил аккуратный, чистый футбол, техничный и вдумчивый. Я же был игроком, который готов наваливаться на соперника, бороться с ним без устали и всегда идти вперед.
