Это было потрясающее, невероятное чувство. Но в то же время я не мог думать ни о ком, кроме Софи. Я думал: «Когда уже это закончится, поскорее бы!»
На следующий день я, наконец, вылетел в Испанию. Я не мог спать, а в голове крутилась всего одна мысль: «Подожди». Когда я добрался до Барселоны и увидел, что у Софи все еще есть животик, я вздохнул с облегчением.
Но на этом все не закончилось. Я добрался до Барселоны 15 июля, а 28-го мне нужно было играть в квалификационном раунде Лиги чемпионов в команде «Аякса» против ПАОК. Только я приехал, как мне снова нужно было уезжать на предсезонную тренировку. Я позвонил тренеру, Мартину Йолу: «Прошу, мне нужно немного времени. Дайте мне десять дней здесь, в Барселоне, и я смогу потренироваться пару дней перед игрой 28-го. Я в достаточно хорошей форме после чемпионата мира».
Он дал добро. Я провел несколько дней с Софи в Барселоне, а затем вылетел в Амстердам на первую игру, которую мы сыграли вничью 1: 1 с моим забитым голом. Ответная встреча должна была состояться 4 августа в Греции, но 2 августа Софи сказала мне: «Я только что вернулась от врача, и он предупредил, что 5 августа я должна быть в больнице в полдень. Если ребенок не родится сам, они будут вызывать роды».
Я подумал: «Как я смогу быть здесь к полудню 5-го числа, если я буду играть в Греции вечером 4-го?»
Я встретился с руководством и рассказал о своей ситуации. Я не играл на выходных, потому что меня удалили из игры за Суперкубок Голландии против «Твенте», поэтому я знал, что мне не обязательно присутствовать в Амстердаме на выходных. Но я мог пропустить рождение своего ребенка, потому что задержусь в Греции до позднего вечера 4-го числа.
Тогда «Аякс» пошел мне навстречу и организовал рейс лично для меня, на котором я сразу после игры вылетел домой. В клубе даже не знали, пройдем ли мы квалификацию Лиги чемпионов, но сделали все для меня, и я всегда буду им за это благодарен. Если бы я купил обычный билет, я бы ни за что не добрался до Барселоны к полудню.
Мы сыграли вничью со счетом 3: 3 и смогли пройти дальше благодаря мячам, забитым на чужом поле. В том числе и моим. Я обязан был это сделать для них. А затем я со всех ног помчался в аэропорт.
В Барселону я прибыл в два часа ночи, а в 2.30 попал домой и увидел истощенную Софи. Я сказал ей: «Поверить не могу, завтра у нас родится ребенок». Мы болтали с ней об этом, радуясь и в то же время переживая, и уснули примерно в 3.30 ночи. В 4.30 у Софи отошли воды.
После всего этого, после чемпионата мира, квалификационных раундов Лиги чемпионов, после всей нервотрепки и переживаний, после моего отсутствия, телефонных звонков и сообщений, перелетов и путешествий, серии пенальти, игры рукой, парада и давления, я успел. В последний момент. В 9.16 утра родилась Дельфина.
Она меня дождалась.
***
Дельфи был уже почти год, когда Уругвай пошел еще дальше и стал чемпионом Кубка Америки в Аргентине.
Уругвай и Аргентину разделяет эстуарий Ла Плата, пересечь который можно было буквально за пару часов. Можно добраться на лодке от Монтевидео до Буэнос-Айреса, и в тот июльский день 2011-го многие уругвайцы так и сделали. Они тысячами перебирались через реку. Это было похоже на вторжение или миграцию.
Год спустя после чемпионата мира мы вышли в финал Кубка Америки, где играли против Парагвая. Матч проходил на стадионе «Монументаль» клуба «Ривер Плейт», и трибуны были под завязку набиты уругвайцами. Здесь было больше фанатов Уругвая, чем Парагвая, и, возможно, даже больше, чем Аргентины. Они проводили соревнование, но мы выбили их из четвертьфинала со счетом 5: 4 в серии пенальти.
Между Уругваем и Аргентиной нет ненависти, но каждый наш матч – это серьезная схватка на футбольном поле. У меня всегда были очень хорошие отношения с Аргентиной, но азартному соперничеству это не мешало.
Мы всегда говорим им, что все то, чем хвастаются аргентинцы, на самом деле принадлежит уругвайцам, например, самая лучшая говядина, вареная сгущенка и даже легендарный певец танго Карлос Гардель; они же всегда говорят, что Уругвай – это небольшой городок Аргентины.
Для аргентинцев была кошмаром сама мысль о том, что Уругвай может выиграть Кубок Америки у них дома, как это произошло в 1916 году на первом Кубке Америки, проходившем в честь столетия Аргентины, и в 1987-м, когда Энзо Франческоли играл против Рубена Соса. Более того, у нас теперь было 15 титулов – больше, чем у них. Это еще больше добавляло нам удовольствия. Аргентинские СМИ были в ярости; они думали, что они – фавориты. Они должны были ими быть. Но мы их обыграли. И теперь мы были в финале, завоевав их стадион в их день.
Слушать, как болельщики поют национальный гимн Уругвая на стадионе «Монументаль», было просто невероятно. Он начинается с призыва к свободе и заканчивается словами: «Героически мы исполним (свой долг)». Это удивительный гимн, и не только потому, что я так считаю: я где-то видел, что его признали вторым среди самых лучших гимнов по всему миру, сразу после «Марсельезы». У меня мурашки по коже, когда я пою его, а когда игроки слушают, как его поет целый стадион, это производит неизгладимое впечатление. Думаю, он вдохновляет еще больше, когда ты слушаешь его в чужой стране.
Софи всегда смеется надо мной, когда я начинаю говорить о патриотизме, но я очень горжусь Уругваем. У нас небольшая страна, в которой очень немного проблем, особенно по сравнению с другими странами Латинской Америки. Уругвай – скромная страна, но очень дружная и счастливая. В 2013 году журнал The Economist признал нас страной года. Будучи вдали от дома, я становлюсь еще патриотичнее. К сожалению, я не могу бывать там так часто, как мне бы хотелось. По правде говоря, думаю, я скучаю по тем вещам, которых даже не замечаю, или не уделяю им должного внимания, пока я здесь, хотя на расстоянии я понимаю, что мне не хватает именно их. Я запоминаю хорошее. И оказаться в «Монументале» и увидеть родину такой, услышать ее такой было просто потрясающе. Повсюду были голубые футболки. Было действительно трогательно праздновать победу перед болельщиками. Некоторые баннеры высмеивали Аргентину – на одном из них изображалось, как «правильно» пить матэ. Завоевать Кубок Америки было потрясающе; сделать это в Аргентине – тем более.
Внутри сборной была схожая атмосфера, что и годом ранее, с тем же чувством единства и сплоченности. Но были и отличия: мы жили в отеле, а не в закрытой ото всех базе, так что мы могли видеться с семьями каждый день. Время пролетало быстрее – происходило больше событий. Дети футболистов играли вместе. Софи была вместе со мной с Дельфиной. Я давал интервью перед турниром: «Мне нравится идея, что моя дочь сможет сказать: “Мой папа выиграл Кубок Америки”». И даже говорить об этом было для меня очень волнующе. Кроме того, это меня мотивировало: это стало едва ли не обещанием, которое я должен был сдержать.
Мы прибыли на чемпионат действительно в хорошей форме: уверенные, подготовленные, собранные. Мы вышли из группы, сыграв вничью с Перу и Чили и обыграв Мексику. Затем мы встречались с Аргентиной, хозяевами чемпионата, и подумали: «Ну вот, опять». Год назад мы играли в Южной Африке, в 2010-м, а теперь встречались с Аргентиной у них дома. Нам удалось избежать матча с ними в 2010-м, но годом позже нам все же пришлось с ними играть. Тогда мы чувствовали давление; мы знали, что нам придется постараться и приложить все усилия, чтобы одолеть их.
