Тем вечером нам нужно было быть очень сильными и физически, и психологически, потому что было трудно избавиться от ощущения, что их невозможно победить. Шел дождь, было ветрено, и я думал: «Сегодня мы вылетим». Если мы не смогли победить солнечным днем – а мы проиграли два предыдущих матча в лиге против «Сток», – как нам победить во время дождя и ветра?
Поэтому, когда мы дали им отпор и одержали верх, мы были счастливы. Мы по-настоящему праздновали свою победу и то, как нам удалось ее одержать: мы очень гордились ей, это дало нам огромный толчок. Это значило, что мы готовы выигрывать кубки.
Далее мы победили «Челси» со счетом 2:0 на «Стэмфорд Бридж» с голами от Мартина Келли и Макси Родригеса, а потом в полуфинале выбили «Манчестер» со счетом 3: 2 по сумме двух матчей. Перед полуфиналом, который игрался в два этапа, мы не сыграли ни единого матча у себя дома за весь чемпионат.
Победа над «Челси» и «Манчестером» показала, что даже несмотря на то что мы были не в лучшей форме, мы оставались на верном пути. «Если мы смогли выбить их с чемпионата, разве мы можем не победить?»
Финал проходил на «Уэмбли», на котором я раньше не бывал. Это невероятный стадион, один из лучших, на которых я играл. Было что-то особенное в атмосфере, чего я никогда по-настоящему не испытывал: начиная с толпы фанатов, половина из которых была в красном, и заканчивая подготовкой, давлением и волнением. Проход в раздевалку, мое огромное фото на шкафчике, чувство ожидания, слово «финал» на обложке программки матча, выход на разминку на уже полный стадион, шум болельщиков… мелочи, которые навсегда остаются в твоем сердце. Все по-другому. Я взял программку и сохранил ее. Однажды я достану ее и вспомню этот кубок.
После матча раздевалка стала исключительным местом. У нас было несколько новых игроков, мы испытывали огромное напряжение, но было чувство, что мы сделали что-то стоящее. Мы поняли, что мы хотим продолжить развиваться.
Через несколько месяцев в конце Кубка Англии финал против «Челси» показался другим. Снова мы прошли впечатляющий путь: «Манчестер Юнайтед» и «Эвертон», наши главные соперники, вылетели еще по пути. Но тогда Дидье Дрогба победил нас в одиночку. У нас был шанс выравнять счет после 2: 1, когда вратарь противника отбил мяч Энди Кэрролла прямо от линии ворот, но Дрогба был в тот день поразительным. Он прыгал между двумя нашими центральными защитниками в одиночку и постоянно перехватывал мяч. Я знал, что он один из лучших, но в тот день он все равно меня поразил. Мне нравится его отношение к игре: думаю, что форвард должен быть именно тем игроком, который воодушевляет остальную команду своим настроем. Его энтузиазм должен быть заразителен. Он должен вести команду. И Дрогба делал это. Его было невозможно остановить!
«Челси» хорошо играли, но мы чувствовали, что сделали достаточно, чтобы довести игру до пенальти. Мы не обязаны были победить в финале ради Кенни Далглиша и хотели сделать это скорее из личной гордости, но мы чувствовали, что из-за нашей подготовки на лиге он был под давлением, и видели в кубках и его, и наше собственное спасение. Мы знали, что нашему тренеру, который так много сделал для всех и который оказал мне так много личной поддержки, можно помочь, если мы выиграем кубки. И мы хотели ему помочь – мы были ему многим обязаны. Мы уезжали из «Уэмбли» довольные, даже несмотря на поражение. Ни Кенни, ни игроки не чувствовали, что кого-то подвели.
Я ушел из клуба в конце сезона, думая, что Кенни продолжит работу в качестве тренера. Я был в Уругвае, когда узнал, что его уволили, и это ранило меня до глубины души, потому что он был мне очень близок, особенно после той проблемы с расизмом (о которой я расскажу в следующей главе). Тогда он сказал мне не беспокоиться о том, что обо мне пишет пресса, не позволять ей меня достать, и его поддержка была очень важна для меня и моей семьи, когда мы переживали непростые времена. Среди игроков было огромное уважение к Кенни – за все, что он представлял в этом клубе, за все, что он сделал, и наша привязанность к нему была искренней. Футболист всегда хочет побеждать, но было тяжело видеть, как тренер, который столько помогал нам в последние четыре месяца предыдущего сезона, находится под таким давлением. Он поддержал нас тогда, и мы хотели помочь ему теперь. Он транслировал целеустремленность, которую мы пытались воплотить в нашей игре.
Когда он потерял работу, было тяжело это принять. Я не знаю, в каких отношениях Кенни был с владельцами, и, в общем, это не мое дело. Он уехал в США, где его поставили перед фактом. Нам казалось, что это была скорее проблема взаимоотношений Кенни и владельцев клуба, чем вопрос о том, чего мы добились в тот год, – это была проблема личного характера, которую они обсуждали вдали от чужих глаз. Игроков никто не спрашивал; по моему опыту, их никогда не спрашивают.
В клубе уже было два или три тренера после Рафы Бенитеса, и, возможно, Кенни использовался для того, чтобы поддержать клуб в определенный момент, и его не считали человеком, который может вести проект в будущем. Они считали, что клубу нужны изменения. В футболе всегда так.
Пускай решение сменить тренера было правильным, пускай мы могли это понять, пусть некоторые могли даже быть рады переменам, тем не менее это было больно. Правда в том, что футболисты могут быть достаточно рассудительными, и, с одной стороны, перемены всегда к лучшему. Когда приходит новый тренер, происходит некое возрождение, чувство, когда все пытаются проявить себя, будто у всех появляется второй шанс. Хочется показать ему свои амбиции и целеустремленность команды. И конечно, он делает то же самое.
Руководство клуба разослало всем игрокам формальное текстовое сообщение, в котором говорилось, что Кенни больше не с нами, что клуб благодарен ему за все, что он сделал, и желает ему всего наилучшего, но пришло время двигаться вперед. Они выслали письмо до того, как был опубликован пресс-релиз. Это было очень официальное заявление.
Кенни привел меня в «Ливерпуль», он поддерживал меня. Я хотел бы встретиться с ним лично и поговорить при других обстоятельствах, но я просто прислал ему сообщение, в котором благодарил его за то, что он дал мне шанс, благодарил за все и желал ему удачи. В своем ответе он желал мне всего самого хорошего и говорил, что мне нужно держаться за свой характер и свой подход к игре.
«Никогда не меняйся», – писал он мне.
5
«Расист»
По итогам заседания на мне навсегда закрепилось клеймо.
Использовал ли я испанское слово «negro» в том конфликте с Патрисом Эвра 15 октября 2011 года в матче «Ливерпуля» и «Манчестер Юнайтед»?
Да.
Одинаков ли смысл слова «negro» в испанском и английском языках?
Категорически нет.
Расист ли я?
Категорически нет.
Я был в ужасе, когда понял, в чем меня обвиняют. И я все еще злюсь и переживаю, что мне уже никогда не избавиться от этого пятна на моей репутации.
***
Я знал, что игра «Ливерпуля» с «Манчестер Юнайтед» – это один из самых важнейших матчей в английском футболе из-за многолетнего соперничества, и, возможно, противостояние обострилось еще сильнее, когда «Манчестер Юнайтед» превзошел «Ливерпуль» по количеству чемпионских званий. Это была не первая моя игра против них. Мы играли с ними в прошлом сезоне, и не возникло никаких проблем – обычные стычки и споры, но ничего такого, что стоило бы запомнить.
