Каждый день я шел на базу и тренировался один. Это был мучительный период. Я провел четыре блестящих сезона в «Тоттенхэме», я наслаждался любовью болельщиков и уважением публики, и мне было тяжело из-за того, как завершается моя карьера в «Шпорах». Между тем, команда вернулась из Америки, но я и дальше тренировался один. Понятно, что всей моей «подготовкой» было только некачественное накопление сил для сезона. В один из этих тяжелых дней мне позвонил директор «Реала» Хосе Анхель Санчес. С ним был и президент Флорентино Перес. Их поддержка в тот момент для меня много значила и сделала возможным сохранить веру в то, что в конце концов все встанет на свои места. Они сказали мне, что они со мной и что они ждут меня, призвали быть терпеливым. Они разговаривали с Леви и объявили мне, что переговоры идут.
Это были по-настоящему тяжелые переговоры. Обо всем, что происходило, рассказывали мне мои менеджеры и сам Жозе Моуринью. Леви сводил их с ума, потому что каждый раз, когда казалось, что обо всем уже договорились, он находил что-то новое. А я был все в большем стрессе. Так же, как и Ваня, и вся моя семья. Когда я вернулся в Лондон, я договорился с Ваней, что она останется в Задаре с ребенком, чтобы они проводили время на море. Через некоторое время она присоединилась ко мне, потому что казалось, что переговоры заканчиваются. Мне даже два раза объявляли: «Наконец обо всем договорились, ты летишь в Мадрид!» – а когда я счастливо направлялся в аэропорт, получал новое сообщение: «Все отменяется, опять какая-то проблема».
Во второй раз я на самом деле находился на грани нервного срыва. Я расклеился. Ване я несколько раз страдающе говорил:
– Как Леви может быть так несправедлив по отношению ко мне, что я ему сделал?
Мы с Ваней решили, что это мучение, очевидно, будет какое-то время продолжаться и что будет лучше, если она ради сына Ивано вернется в Задар. Не было смысла тратить время в Лондоне. Под конец трансферного окна и разрешения моей ситуации ко мне приехали родители.
Несколько раз за этот длинный период переговоров и споров я боялся, как бы «Реал» не передумал. Сама мысль о таком сценарии вгоняла меня в сильный стресс. Очень важную роль во всем этом процессе сыграл Моуринью. Он был полон решимости и стремления к цели меня привести в клуб. Он настаивал в «Реале», что нужно реализовать задуманное, и тогда, когда главы клуба теряли терпение с Леви. Как мне говорили, Моуринью даже однажды и сам позвонил президенту «Тоттенхэма», пытаясь подтолкнуть его на договор, «потому что в противном случае «Реал» действительно мог передумать». Принимая во внимание все обстоятельства, для «Тоттенхэма» это бы не было лучшим итогом. Иметь разочарованного игрока, которому отказали в билете на, может, последний поезд к вершине мирового футбола, значило не только потерять большие отступные. Несмотря на то что они опять бы меня заставили, как год назад, по договору остаться в «Тоттенхэме», в этот раз риск долговременного падения моей формы был очень реален.
После одной из таких одиноких тренировок на закрытом поле за клубными помещениями я пошел принять душ. Когда я вышел, перед раздевалкой я встретил Леви. Он редко приезжал на базу. В этот раз он не мог пройти мимо меня. Он был особенно сух и холоден в коротком разговоре, который он начал вопросом:
– Как дела, ты в порядке?
Я ответил:
– Я попросил бы вас сдержать слово, которое вы мне дали. Я хотел бы играть в финале Суперкубка с «Барселоной», не крадите у меня эту возможность.
Тогда он мне сказал:
– В понедельник я отпущу тебя, и можешь идти.
Я надеялся, что это могло быть правдой, но легче мне не стало. Слишком много случилось тем летом, чтобы сразу, за пять дней до закрытия трансферного окна, в один момент почувствовать облегчение.
Но в воскресение вечером, 26 августа, менеджеры объявили мне, что в этот раз на самом деле клубы смогли договориться и что завтра я лечу в Мадрид! Там уже были Ваня и Ивано, которые из Задара полетели с Марио Мамичем и Предрагом Миятовичем.
В конце концов, этот день наступил. Я наконец хорошо выспался, и мы с родителями в понедельник утром полетели в Мадрид. Я чувствовал себя легче на целую тонну. За время этого приятного полета я думал, как будет выглядеть мой первый день в «Реале». Это были особенные моменты. В мыслях пролетали картинки прошлого, все те ступеньки, на которые нужно было подняться, чтобы осуществить свои футбольные мечты.
В аэропорту меня встретили сотрудники «Реала» и репортеры клубного телевидения. Они транслировали каждый момент моего великого понедельника. У меня было ощущение, будто я самый важный человек в мире. Все это произвело на меня сильное впечатление, как будто одним движением отброшены назад все мучения, которое я пережил в прошлые месяцы. Я почувствовал необходимость после всего позвонить Дэниэлю Леви.
– Спасибо вам, что вы сделали возможным уход и такой большой шанс. Мне жаль, что все так завершилось, но я благодарен вам за прошедшие четыре года. Я желаю вам и клубу всего самого лучшего в будущем.
Леви – человек, которого тяжело вызвать на эмоции. Он был и в этом отношении строго профессиональным.
– Спасибо и тебе за все, что ты сделал для «Тоттенхэма». Я желаю тебе удачи в новом клубе.
Медицинский осмотр прошел хорошо. Мы направились на стадион «Сантьяго Бернабеу». Прежде всего я пошел в офис президента Флорентино Переса, где подписал договор и сделал протокольную совместную фотографию перед впечатляющими трофеями «Реала». Еще пока я поднимался по лестнице, многочисленные сотрудники выходили из своих кабинетов в коридор, чтобы увидеть меня и поздороваться. Я был взволнован. Вход в дом «Реала» сразу очаровал меня силой организации и особенной атмосферой, которая царила в этом футбольном храме. После пресс-конференции следовало представление болельщикам на поле. Вход в раздевалку культового клуба особенно меня впечатлил. Футболка с номером 19 была готова перед шкафчиком с моим именем. Я выбрал этот номер среди еще двух свободных, 5 и 16. Любимая десятка была у Озила, первая альтернатива 23 у Черышева, а 14 носил Хаби Алонсо. Мой номер 19 мог читаться как сложение единицы и девятки, который давал магическую цифру, которую я всегда хотел носить. Я быстро переоделся, и когда меня позвали люди из клуба, я в первый раз вышел из туннеля «Реала» на поле, на котором должен буду подтвердить, что я достоин этой формы. Сердце колотилось изо всех сил. Обычно я не люблю формальности, но у «Реала» был протокол, который все должны были уважать. Минута, когда ко мне на поле «Бернабеу» присоединились Ваня и Ивано, мама и папа, при возгласах поддержки моих новых болельщиков, сделала этот понедельник одним из самых особенных и важных дней в моей жизни.
Принимая во внимание плотный график тренировок, я довольно сильно опаздывал. Тем не менее, я хотел успеть вовремя на первую тренировку на базу в Вальдебебас. Я хотел как можно скорее познакомиться с партнерами по команде и, наконец, и с тренером вживую. Мне как можно скорее нужен был футбол, чувство, что я часть команды, тренировки и игра. Когда я приехал на базу, первым я встретил капитана Икера Касильяса, который поприветствовал меня и сказал, чтобы я чувствовал себя как дома. Часть игроков была уже на поле. В раздевалке я застал Кака, который меня тоже сердечно поприветствовал. Криштиану Роналду обратился ко мне, как будто бы мы старые друзья: «О, наконец-то ты пришел!»
