Швейцария нас разгромила со счетом 4:2. Я вышел за двадцать три минуты до конца и успел показать только, насколько я был не готов и бесполезен.
Со Штимацом у нас были добрые отношения. Хотя сначала мне было странно, что он стал главным тренером, потому что с людьми в Хорватском футбольном союзе до недавнего времени он не мог найти общий язык, особенно со Здравко Мамичем. В СМИ это неожиданное перемирие встретили с негодованием: эта негативная атмосфера была постоянным бременем эры Штимаца. Многие в Хорватии говорили, что нам, игрокам, нужно бы повлиять на отношения ХФС и сборной, но это было невозможно. В конце концов, это было нелогично. Игроки должны играть, а не проводить политику национального футбольного союза и выбирать или, тем более, сменять главных тренеров. Проблема нас, игроков, была в том, что негативная атмосфера и антипатия публики по отношению к ХФС начали превращаться во враждебность по отношению к сборной. Единственное, что нам оставалось в такой напряженной ситуации – сфокусироваться на игре и отдалиться от всех проблем вне поля.
В осенней части отборочного турнира мы вошли в хороший ритм. Два сентябрьских матча были завершены победой над Македонией и ничьей с Бельгией, главным конкурентом за первое место в группе отборочного этапа ЧМ в Бразилии 2014 года. Октябрь принес две важные победы: над Македонией и Уэльсом в Осиеке. Последний матч мы сыграли как нельзя лучше, в необычайной атмосфере, которую тогда, как и всегда, создали жители Славонии. К сожалению, такая атмосфера стала редкостью, а разлад в сборной ощущался все более ярко.
Дозированные минуты
Когда я переходил в Испанию, у меня было представление, что там показывают более техничный футбол по отношению к Английской лиге, но при этом он требует меньших физических усилий. Из матча в матч я понимал, что я заблуждался. Тактически и технически он был на высоком уровне. Но меня удивил уровень агрессивности, особенно на гостевом матче. В Ла Лиге почти каждый противник, если ты не выкладываешься на сто процентов, умеет создать большие проблемы. Все технически и тактически подкованы, готовы к высокому ритму игры. В Англии трибуны более корректны, болеют за своих и мало интересуются соперником. В Испании другой менталитет, зрители более темпераментные. Больше так называемых горячих полей, чем, скажем, в Севилье или на меньших стадионах, где публика стоит почти над головой и создает огромное давление. Такие гостевые матчи не очень-то приятные.
Знакомство с действительностью испанского футбола и адаптация к «Реалу» приносили довольно много проблем. Но для меня это было ожидаемо: я думал, что будет еще хуже. Основной проблемой было то, что это я не прошел подготовку. После начальной эйфории и повышенного уровня адреналина, который меня охватывал, за вхождение в центрифугу повседневности «Реала» и давящего ритма пришлось платить. Я начал немного беспокоиться. Моуринью был опытным тренером, поэтому обращал на меня особое внимание и дозировал минуты. Тогда мне казалось, что это несправедливо, потому что я, как и любой игрок, играть хотел всегда. Иногда, как, например, на «Камп Ноу» во втором «Эль-Класико», я вообще не выходил в игру. И это через три дня после гостевого матча Лиги чемпионов против «Аякса», которого мы победили со счетом 4:1. И там девяносто минут я провел на скамейке. Я думал, что он экономит мои силы для «Барсы». Именно поэтому Моу – великий тренер. Он постепенно готовит тебя, пока ты не дойдешь до максимума. Последовала серия выступлений, которые были возможностью научиться правильно дышать и укрепить ноги, подготовившись к тяжелому ритму матчей. Против «Реала» (Сарагоса) я забил и свой первый матч в футболке «Реала». Левой ногой! Колебания уровня формы были все-таки постоянными на протяжении всего осеннего сезона. В Лиге чемпионов я играл, но против дортмундской «Боруссии», когда мы проиграли 2:1, я провел один из своих самых плохих матчей.
Журналисты следовали за «Реалом» постоянно. Давление было неимоверным. Все время до моего приезда из Лондона подробно рассказывалось обо всем том, что происходило. Все ждали развязки моей истории, потом появилась эйфория, когда сначала все было так хорошо. Но ситуация изменилась. Давление становилось все сильнее из-за череды плохих матчей. Обсуждалось, на какой позиции я на самом деле должен играть. Центральный, атакующий или классический бокс-ту-бокс – полузащитник. Такие рассуждения обычно бывают знаком того, что игра, которую вы показывает, неубедительна. Я был уверен, что дело не в позиции, а в моей неподготовленности. Я показал, что могу играть на всех позициях середины поля, но лучше всего чувствую себя на той, ради которой меня привел Моуринью. На позиции восьмерки! Тут больше всего проявлялись моя способность к быстрой трансформации оборонительной игры в атакующую, мое владение мячом и умение навязать ритм игры. Кроме того как восьмерка я мог присоединиться к нападению, прийти в завершающий момент и ударом с расстояния отправить мяч в сетку противника. Моуринью, на мое счастье, с самого начала думал так же. Иногда он ставил меня на мою позицию, но лучше всего я чувствовал себя на середине поля, части, на которой создается игра.
С критикой СМИ я всегда хорошо справлялся. Я не беспокоился, потому что я точно знал, как это работает. Все зависит от того, как играешь. Я узнал из хорватских СМИ, которые в свою очередь передавали сообщение испанских, что проведен опрос, в котором читатели портала объявили меня худшим новым игроком Ла Лиги летнего трансферного окна. Это было в то время, когда я еще не знал испанский. СМИ влияют на разных людей сильнее или слабее, но я всегда считал, что только сам игрок отвечает за то, какими будут его результаты. Поэтому для меня самым важным было чувство, что я могу быть на уровне «Реала». Я видел это и на тренировках, и на матчах. Ни на один миг я не сомневался в себе. Я только не мог поторопить время, которое было нужно, чтобы я был абсолютно готов. Я должен был быть терпеливым.
Тем временем я был очень активным на тренировках. Одновременно я старался как можно скорее овладеть испанским. Я смотрел даже мексиканские мыльные оперы. Коммуникация всегда очень важна. Когда я приехал в Англию, я тоже не очень хорошо говорил. В школе мы, конечно, выучили основы, но на своем опыте я понял, насколько, встречаясь с разными акцентами, мало понимаешь. Но я не избегал разговоров. Изо дня в день ты становишься лучше и вскоре чувствуешь, что можешь равноправно войти в диалог. Понимаешь, что тебе говорят, можешь все прочитать и становится легче быть частью группы. Я знал, что так должно быть и в Испании. Я думаю, что выучить язык значит выразить уважения к стране, в которую ты приехал жить. Сначала мы разговаривали на английском, как с тренерами, так и с игроками. Особенно хорошо на английском говорили Кака, Роналду, Алонсо, Арбелоа. Но уже во втором сезоне в Мадриде я был на хорошем уровне castellana.
В начале 2013-го последовали новые успехи в Кубке короля, мы прошли «Сельту», потом «Валенсию», наконец, в двух матчах победили «Барселону» и в мае в финале боролись с «Атлетико». Я был не очень доволен количеством игры в этих матчах. Я чувствовал себя все лучше, но у Моуринью, очевидно, был другой план. В первый раз я потерял терпение в гостях у «Депортиво». За десять дней у меня было довольно много бесполезных поездок. В первом матче с «Манчестер Юнайтед» на «Бернабеу» тренер дал мне последние 15 минут. Через четыре дня я не играл из-за карточки, полученной в матче против «Райо Вальекано». Наконец в Ла-Корунье я был в первом составе. Я думаю, что играл хорошо, но не уверен в правильности решений четвертого судьи. Мне кажется, за одну 57-ю минуту на поле вышли четыре новых игрока. Три были из «Реала», что было необыкновенно. Когда я увидел свой номер среди тех, кого заменяют, я сразу покинул поле возле ворот «Депортиво». Непосредственно перед этим моментом я был в игре, и судья мог присудить штрафной за нарушение. Но мне было все равно. Я опять покинул поле при счете 0:0. В конце концов «Реал» победил со счетом 2:1. После этого матча я был зол. Я решил поговорить с Руем Фариа, правой рукой Моуринью. Это было почти как поговорить с самим Моуринью, потому что Руй точно передал ему все, что я сказал. Мы были на поле Вальдебебаса, и я высказал все, что думаю.
