Штрафной тренер запомнил вот так: у Гросика мяч немного ушел, Фабиан обошел одного, Глик второго, мяч отскочил от одной штанги в сторону противоположной. Роберт въехал с ним и одним из соперников в ворота. Счет 2:2.
– Тачдаун, – смеется Адам Навалка.
– Полное безумство, – говорит Якуб Квятковский.
– В тот момент только Левандовский мог сделать нечто подобное. Ни один другой футболист. До мяча ему было дальше, чем остальным. Но он побежал быстрее всех. Он бы въехал в ворота в любом случае, что бы ему ни попалось по дороге. Я до сих пор не уверен, кто ударил по мячу: он или пытающийся его задержать соперник, – говорит Збигнев Бонек.
– Когда я просматриваю этот эпизод, то думаю, что, если бы нужно было протолкнуть вместе с мячом в ворота автомобиль, он бы протолкнул. Там, где шла борьба за этот мяч, спорт уже закончился. Там решала сила. Сила мышц и сила воли. Роберт верил, что забьет, и знал, как это сделать, – рассказывает Томаш Завищляк.
– А самое интересное началось потом. Игроки бросились его поздравлять, а он схватил мяч и побежал ставить его в центр. «Еще один забьем, может, у нас получится», – говорит Навалка.
Но не удалось, судья закончил матч после этого гола, Михал Паздан повис в объятиях Робертa в центральном круге. Ничья, спасение. Уже известно, что Польша сыграет, по крайней мере, в стыковых матчах. Большего все равно нельзя было добиться, победа не обеспечила бы путевки, потому что в это самое время Ирландия неожиданно победила Германию. И в последнем туре отборочного турнира нужно было или выигрывать у Ирландии, или делать ничью со счетом не крупнее 1:1.
Для шотландцев эта ничья означала вылет из отборочного турнира. Они выходили со стадиона как оглушенные. В Варшаве их футболисты так ударили Левандовского, что он едва доковылял до конца матча, a к автобусу шел из раздевалки с большим компрессом изо льда на ноге. В Глазго, после того как Роберт заметил на конференции перед матчем, что судья должен внимательнее относиться к таким ситуациям, местные таблоиды назвали его главным плаксой. На одной из обложек, если бы он ее видел, он мог бы полюбоваться собой в пеленках и с соской. А потом этот плакса в пеленках делал с ними что хотел и в последней атаке лишил их участия в чемпионате Европы. Он начал, он закончил.
Тогда он был в творческом ударе. Это были осенние недели 2015 года, когда он мог почувствовать себя лучшим бомбардиром в мире. Пять голов в матче с «Вольфсбургом», два с «Майнцодом», три в Лиге чемпионов с «Динамо» (Загреб), два с «Боруссией» (Дортмунд) и теперь два в матче с Шотландией.
14 голов меньше чем за двадцать дней.
Лионель Месси лечил травму, у Криштиану Роналду заклинило оружие, a Левандовский забивал гол за голом. И жаждал следующих.
– Я подошел к нему на поле, чтобы поздравить, a он говорит: «Но Шотландия уже не имеет значения, мы должны обыграть Ирландию», – вспоминает Якуб Квятковский. После победы над Германией он услышал от Робертa: «Но это уже не имеет значения, спокойно, мы должны выигрывать следующие матчи».
– A в матче с Гибралтаром, в начале отборочного турнира, его первом турнирном матче с повязкой капитана? Мы вели со счетом 4:0, 5:0, а ему все было мало. Соперник уже был разгромлен, a он: давайте еще забьем, – вспоминает Адам Навалка.
– Нам попалась группа хороших лидеров, жаждущих успеха. Веселых парней, которые знали, насколько они хорошие футболисты, что они еще мало выиграли со сборной и что время уходит. Им уже было мало хорошей игры в клубе и пополнения суммы на счете. Они хотели, чтобы у них были воспоминания, ощущение того, что они чего-то добились вместе. Они получили тренера, который им подходил. Они не упустили своего шанса, – считает Збигнев Бонек.
Адам Навалка в начале работы со сборной сильно закручивал гайки, кричал, подгонял. Збигнев Бонек получал СМС от знакомых журналистов: «ничего не получится, звезды взбунтуются, нет времени даже в туалет сходить». Но никто не взбунтовался. Гайки были закручены, чтобы потом можно было немного ослабить прессинг. Все учились друг у друга.
На первых сборах в Гродзиске все тренировались со щитками, как велел тренер. На следующем в Абу-Даби тоже. A на сборах в марте уже не все. После первых товарищеских матчей все сразу убегали на перерыв, как в «Гурнике» (Забже) во времена Навалки. A потом уже так маниакально за этим не следили. Как говорит Камиль Глик: «Определенные вещи мы себе объяснили».
– Мы договорились: пусть у каждого будет больше свободы в распоряжении своим свободным временем, потому что они точно ничего не сделают во вред команде. A тренер умеет слушать. Его штаб всегда в полной боевой готовности. Мы хотели ответить ему тем же, – рассказывает Роберт.
С Навалкой они много говорят. Кофе, прогулки. Тренер нашел подход к футболистам, звонит, советуется с ними.
– Он звонит не только игрокам, но и нам, женам, – говорит Анна Левандовская.
Збигнев Бонек отмечает, что когда он смотрел в Глазго на команду, то видел тот уже упоминавшийся Гданьск лета 2014 года, матч с Литвой, тот, на котором Роберт надел повязку.
– Некоторые уже тогда могли отправиться в отпуск, но не ушли, предпочли поехать на сборы. Мы впервые играли в два нападающих. Мы играли хорошо, должны были забивать гол за голом. Но забил соперник. Мы ответили двумя голами. Мы выиграли, а после матча Роберт пригласил всех отпраздновать. И там родилась команда. Когда мы ехали играть с Гибралтаром в начале отборочного турнира, было видно, что это уже другая команда. Если бы не было матча с Литвой, матча с Гибралтаром, то не было бы победы над сборной Германии. И матч в Глазго стал продолжением этой серии. Родилась команда. Роберт правильно заметил, что это непредсказуемая команда. Я больше скажу: опасная. Не только для других, но и для себя. Она должна постоянно помнить, с чего начинала и к чему стремится, – считает Збигнев Бонек.
* * *
– A почему вы не считаете моих голевых передач? – так раздраженный Роберт отвечал на вопрос, чем вызваны его проблемы с забиванием голов в сборной, когда мы договорились с ним об интервью за два года до матча в Глазго. Во время первых сборов с тренером Адамом Навалкой. Еще в Гродзиске, а не в Варшаве, которая скоро станет родным домом сборной.
Когда мы беседовали с ним o сборной следующим летом, как раз тогда, когда финалисты летели на чемпионат мира в Бразилию, на вопрос об упущенном шансе он ответил с равнодушным видом. Это действительно хороший актер, как повторяет Ивона Левандовская.
А ведь ему было тяжело. Перед чемпионатом мира в Бразилии он читал статьи о себе, но только когда описывались ведущие команды, отсутствовавшие на чемпионате. В голове у него постоянно сидел свой единственный чемпионат, неудачный Евро‑2012. Так он начинал борьбу за путевку на чемпионат во Франции, первый отборочный турнир в роли капитана. Он начал с четырех голов Гибралтару, но потом только помогал забивать голы другим. Отвлекал на себя защитников соперника, делал голевые передачи, но не забивал голов. Это Аркадиуш Милик в первой части отборочного турнира с легкостью забивал голы. Роберт мучился. В матче с Германией у него была голевая передача, но не гол. Шотландцы в Варшаве чуть не травмировали его и заставили забыть о голах. В выездном матче с Грузией у него были отличные моменты, но он их не реализовал. Он не забил гол в товарищеском матче со Швейцарией. Уже было четыре встречи подряд без гола, а будет еще пятая с Ирландией. Те, кто видел его в раздевалке после матча со Швейцарией, говорили, что он был подавлен, как будто вернулись его демоны: в клубе все получается, а в сборной – нет. Збигнев Бонек даже ему сказал: «Роберт, не хмурься, не раздражайся на поле. Мы знаем, что ты чувствуешь, но люди не поймут».
