Три года спустя они вышли в матче против «Аренас» с теми же героями в составе: Пети – капитан команды, Эмери – «непробиваемый» вратарь, Эчевесте – единственный бомбардир. В этом матче Антонио заработал вторую «корону» – на одну больше, чем его брат Рамон, ставший чемпионом в 1918 году и проигравший, будучи капитаном команды, «Барселоне» со счетом 5:1 в 1922-м.
Многие в Стране Басков требовали включить Антонио Эмери в национальную сборную, несмотря на блиставшего там божественного Рикардо Замору, первую настоящую суперзвезду испанского футбола. Увы, этому помешал закон: отец Антонио был французом. Поэтому он навсегда ограничился своим клубом, вошедшим в 1929 году в число команд «Ла Лиги» («Примеры»). По иронии судьбы, он стал первым вратарем, пропустившим гол в истории национального чемпионата. Это произошло на «Саррии», прежнем стадионе клуба «Эспаньол», 10 февраля 1929 года. Его «палача» звали Хосе Прат (еще один человек-миф) по прозвищу Pitus, и этот гол оказался его единственным мячом, забитым в сезоне. Ирония судьбы коснулась и прозвища, данного Антонио. По словам его сына, чтобы подготовиться к следующей игре, с клубом «Сантандер», отцу пришлось отказаться от своей страсти – кормления птичек…
Хуан Эмери тоже стал вратарем. Он играл по всей стране от Ла-Коруньи до Уэльвы, в том числе и в «Ируне». «Он много рассказывал нам о футболе. Особенно ему нравилось проводить для нас небольшие тренировки. Когда мы были еще совсем маленькими, у нас дома уже был мяч», – вспоминает Игор, который, как и трое его братьев, во всем хотел подражать Папочке. «Эмери были известны в городке как футбольная семья, – говорит Микель Хауреги, знавший братьев с детства. – Я познакомился с Унаи, когда тому исполнилось десять, ведь я был тренером детской команды в Ондаррибии. Мы встречались и вне футбольного поля – его родители дружили с моими. Его отец часто рассказывал разные футбольные истории и делал это очень страстно». Поиграв в девяти разных клубах, Хуан позднее стал коммерсантом, навсегда оставшись порядочным, уважаемым в городе человеком. Его похороны в мае 2015 года (он скончался в возрасте 82 лет) собрали множество людей, связанных с футболом. «Мы получили ворох телеграмм из разных клубов, это было трогательно. Отец добился признания как спортсмен, но главное – как человек», – подчеркивает Игор. Рядом с Хуаном на фотографиях – Амелия, единственная спутница его жизни и хранительница очага. «Можно было бы спросить у нее, как она справлялась с четырьмя мальчишками, но лучше не надо: у нее скверный характер, – смеется Хауреги. – И не потому, что она тоже родом из Ондаррибии и все время ходит пешком. Каждый день отправляется на пляж, даже в январе и феврале. Каждый день! Говорит, это полезно для здоровья». У этой привычки совета есть и другие достоинства: глядя на бесконечную Атлантику в зимнее время года, лучше слышишь тишину, нарушаемую лишь шумом волн, влюбленно накатывающих на пляж. Все, что нужно в этот момент, – закрыть глаза и позволить мыслям блуждать сквозь время. Почти сто лет назад здесь над песком парил один юноша. И это не легенда: можете быть уверены, он действительно летал!
2. Левая нога. «Кожа да кости»
Унаи Эмери, как и два других его брата, не стал вратарем. Исключение составляет Игор. «Я все делал иначе, чем старшие, – смеется он. – Они учились в баскской школе, но нельзя сказать, что были отличниками. Поскольку я был намного их моложе, родители решили в моем случае все сделать по-другому. Они записали меня во французскую школу в Эндае, возлагая на меня определенные надежды и считая, что французский язык поможет мне в жизни. Я учился в Сен-Жан-де-Люзе, затем в испанском университете в Памплоне. Я постоянно играл в футбол, но стал жертвой разрыва связок. Это заставило меня страдать психологически, потому что я собирался стать профессиональным футболистом. Я понял, что если выберу спортивную журналистику, то останусь в этой среде. […] После периода реабилитации я вернулся на поле. Играл в «Терсере» (Четвертый дивизион), потом за команду Ондаррибии. И снова умудрился порвать связки – уже на другой ноге. Из-за этих и других небольших травм в 25 лет я закончил играть. Старшие братья – за исключением Унаи – перестали выходить на поле еще раньше, в возрасте от 18 до 20».
Таким образом, все братья с самого раннего возраста жили футболом. И Унаи, разумеется, тоже. Единственная разница между ним и братьями заключалась в том, что каждое воскресенье, по вечерам, он «пропадал из дома». «По телевизору всегда транслировали футбольные матчи, и я смотрел его через полуоткрытую дверь гостиной. Старался разглядеть все детали, но вскоре выходила мама и говорила: «Уже поздно, завтра в школу», – рассказывает Унаи в своей книге по основам менеджмента и психологии, выпущенной в 2012 году, («Mentalidad Ganadora. El metodo Emery»). Любопытно, что в футбольную секцию Унаи отвел не отец. «Не он бросил мне мяч и сказал: «Давай!» В семье к футболу относились благожелательно, но я увлекся игрой как-то сам по себе. Любил ходить на поле, смотреть матчи. Сколько мне тогда было – четыре года, пять? Помню, как-то с отцом и братьями мы пошли на поле возле нашего дома и играли там до ночи. В то время я действительно больше интересовался футболом, чем школой…» Пиная мяч, Унаи научился работать левой ногой. «Помню, что правую он задействовал меньше, – шутит Микель Хауреги, его первый тренер. – Худенький, молчаливый, с превосходной техникой. Очень вежливый, но такой тощий! Его худоба – первое, о чем я думал, когда видел его в те годы». Ему вторит Микель Эчарри, тренировавший Унаи подростком, когда тот вошел в состав «Реал Сосьедад», крупного местного клуба: «Кожа да кости! Я почти боялся, что он переломится пополам. Он играл полузащитником на левом фланге. […] Я много чего о нем помню, но особенно одну вещь, случившуюся во время турнира на Страстной неделе. Мы отбирали игроков со всего нашего края, и Унаи, игравшего тогда во втором составе молодежной команды «Реала», тоже позвали. Насколько я помню, матч был против итальянской «Фиорентины». Весь первый тайм я продержал его на скамейке; казалось, он мучается сомнениями, как будто хочет избежать выхода на поле. Я сказал ему, что он выйдет во втором тайме и должен забить. И вот удивительная вещь: он действительно забил! Унаи в самом деле был хорошим игроком, правда, он был кем угодно, только не бомбардиром!» Этот простой турнир стал вехой в его профессиональной карьере, хотя обнаружил не только все его достоинства, но и подверженность настроению. Сам Унаи соглашается с этим, описывая себя как труса (cagon). «Однажды тренер накричал на меня в раздевалке: «У тебя что, яиц нет?» Я ответил ему: «Есть, но они устали!»
Несмотря на свои страхи, Эмери постепенно поднимался вверх в молодежной иерархии, впрочем, довольно тихо и выясняя отношения лишь с собственным тренером. «Многие тренеры не любят, когда игрок, тем более совсем зеленый, обсуждает их решения. Но мне это нравилось! Это показывает, что парень заинтересован в профессиональном росте. Я объяснял ему, почему мы выполняем то или иное упражнение или перемещаемся по полю туда-то и туда-то. Он постоянно хотел учиться», – продолжает Эчарри, наслаждаясь собственными воспоминаниями. «Старый мудрец», – называют этого тренера некоторые; сегодня Эчарри, уроженцу Страны Басков, за семьдесят. Более восемнадцати из них он отработал в «Реал Сосьедаде», пройдя путь от технического секретаря до тренера резерва, постоянно читая лекции по тактике и психологии, знание которых необходимо тренерам. В 2003-м он стал автором справочника Manual de fútbol: Desarrollo de conceptos tácticos en diferentes sistemas de juego. «Сочинение Микеля Эчарри и Хесуса Заморы»
[4] заслужило всеобщую уважительную оценку и, главное, используется техническими специалистами на протяжении многих лет», – пишет в предисловии к пособию Рейнальд Денуе. Из всех тренеров, которые работали с Эмери на протяжении его карьеры, именно Эчарри оказал на него большее влияние. «С моей стороны было бы несколько самоуверенно думать так, но я уверен, что ему нравится мой образ жизни и мое чувство футбола. И потом, видеть, как он растет, – это… – Эчарри делает длинную паузу. – Он всегда поддерживал контакт со мной, спрашивал совета – так же, как Юлен Лопетеги. Когда Унаи вернулся из Москвы и некоторое время не тренировал, он пришел в школу, где я даю уроки тактики и техники игры. Молча встал среди учеников, внимательно поглядывая на них. В другой раз я пригласил его прочитать им лекцию, что он и сделал с удовольствием. Я видел его подростком и вновь вижу сейчас, когда ему уже за сорок, и он вообще не меняется. Все такой же страстно влюбленный в футбол и такой же тощий!»
