Побил бы он Насима Хамеда или нет, если бы когда-либо встал вопрос об их поединке, мы никогда не узнаем. Оглядываясь назад, можно заключить, что он вряд ли бы состоялся, но он казался достаточно вероятным для того, чтобы «Хилтон» в Лас-Вегасе открыл линию ставок, оценив шансы Флойда на победу как три к одному. Разумеется, Флойд никогда не пятился назад, шагая вперед, и считал, что он слишком велик для англичанина.
– У меня столько вариантов передвижения, которые я могу использовать, – сказал он. – Я вызываю Насима Хамеда. Я позабочусь о нем. С ростом в пять футов и три дюйма (160 см) шансов никаких. Слишком маленький. Слишком дикий. Я буду заранее видеть все, с чем он будет наскакивать.
Он беседовал с репортером «Sky Sports» Адамом Смитом и был в типичном для себя оптимистичном настрое.
– Помню, как я раньше брал у него интервью и мы говорили о Назиме, – вспоминал несколько лет спустя Смит, ставший руководителем «Sky Sports Boxing». – Он сказал мне, что приведет в смущение и разгромит нашего Принца.
Теперь, однако, дядя Джефф ушел из команды. Флойд-старший, названный журналом «Ring» в 1998 году «Менеджером года» за подготовку своего сына, был смещен с поста менеджера, хотя остался в качестве тренера.
Их отношения тем не менее рассыпались. В июне 1999 года было сообщено, что молодой боксер выбросил отца из его дома в районе Саммерлин Лас-Вегаса. На двери этого дома было прикреплено уведомление о выселении в течение двадцати четырех часов. Затем он, по-видимому, отобрал и микроавтобус «Форд Астро», который водил его отец.
Узды правления теперь были в руках импресарио рэп-концертов, стремящегося стать менеджером по организации боксерских поединков, Джеймса Принса. Он начал добиваться в этом успеха, и ему удалось огорчить истеблишмент, заключив ряд контрактов с талантливыми звездами, что позволило ему получить рычаги воздействия на телевизионные сети.
«Он уже основательно снес Флойду мозги своей собственной рекордной сделкой и целой кучей вопящих лизоблюдов», – писал журнал «Boxing News». Затем, будто это было худшее, что он мог сделать, Мейвезера обвинили в той же статье, что он забавляется часами стоимостью в 300 000 фунтов стерлингов, «будто он – султан Брунея».
Принс помогал Мейвезеру реализовать его амбиции, создать свой собственный лейбл звукозаписи «Philthy Rich Records».
– Думаю, это восстановило людей против него, – сказал Ларри Мерчант, вспоминая комментарий относительно «рабской зарплаты». – Было ли это намеренным или же расчетливым способом привлечь к себе внимание, не важно. Это выглядело как начало его кампании создать вокруг себя атмосферу, которая наилучшим образом подходила для того, чтобы сверкать в лучах славы, даже если бы он не был особенно популярен. И знаете, он был освистан в своем родном городе. Кроме того, тогда оставался еще открытым вопрос с его отцом, связанный с тем, что он выбросил его из дома, купленного им для него, и у них были проблемы.
– А еще, – продолжал Ларри, – он притащил из Хьюстона этого парня, Джеймса Принса, который никогда не занимался ничем, связанным с боксом. И он платил ему больше, чем платил собственному отцу. В каком-то смысле это показывает, насколько амбициозным и проницательным он был, раз он разглядел такого парня, как Принс, и понял, насколько важна музыка в популярной культуре, в мире хип-хопа, и он захотел подключиться к ней через этого парня. У мира музыки, как и у мира бокса, есть темная сторона, и было много таких из мира музыки, кто перепрыгнул в мир бокса. Эта история интересна сама по себе, когда вы смотрите на Эла Хеймона, Шелли Финкеля и других. И это – часть того, чтобы быть подкованным относительно всего, что происходит, и рекламировать себя, используя все имеющиеся возможности. Думаю, ситуация достигла низшего предела.
Принс был крупной рыбой в большом пруду. Магнат компании «Rap-A-Lot Records» из Хьюстона был тяжеловесом хип-хопа. Один журналист назвал его «хьюстоновским ОГ (опытным гангстером)» и, «возможно, самой опасной фигурой в истории южного хип-хопа». Слухи, циркулирующие вокруг Принса, охватывают всё и вся, от его способности обеспечить безопасность рэперу в бандитском районе Чикаго до пожертвования в $200 тыс. на неудачную кампанию по избранию Альберта Гора президентом США. Справедливости ради следует сказать, что его репутация предшествовала ему.
Принс сообщил, что Мейвезер отверг предложение НВО до того, как он был официально привлечен к участию, хотя он нес на себе всю тяжесть критики как человек, являющийся менеджером Мейвезера и отвечающий за его имидж. Он действительно постарался поставить себе в заслугу получение Мейвезером гонорара за следующий бой в размере $750 тыс. с потенциальным увеличением до миллиона и выше, хотя Боб Арум оспаривал эту сумму, считая ее завышенной.
В конце концов, более тонкие детали не были обнародованы, и право сделать заявление о том, что они не предают гласности свои сделки, было оставлено за НВО. Президент HBO Sports Сет Абрахам сообщил, что их отношения с Принсом были «мирными» и что Мейвезер-младший «придерживается о нем (Принсе) высокого мнения». Он также сказал, что вызывает беспокойство напряженность отношений между промоутером (Арумом) и менеджером (Принсом).
Отношения Мейвезера с Принсом, казалось, стали катализатором раздора между Мейвезером и НВО, Мейвезером-младшим и Мейвезером-старшим, Мейвезером и его промоутером Арумом.
Последний был теперь, разумеется, в напряжении.
– Я хотел бы стать свидетелем перемирия между Флойдом и «TopRank», – сказал Абрахам. – Флойд, безусловно, в наших планах на будущее. Мне нравится называть его одним из наших аэробусов наряду с Оскаром, Назимом Хамедом, Шейном Мосли, Ленноксом Льюисом. Я бы ввел Флойда в эту группу.
– Это не означало, что кто-то мутил воду, – добавил Дибелла. – Дело было в том, что в это был вовлечен Джеймс Принс, а Арум все еще этим занимался.
Была выражена обеспокоенность в связи с тем, что начинают доминировать внешние голоса, которые слышал Мейвезер. Принс становился главным игроком, и Флойд прислушивался. Рэпер также подписал контракт с чемпионом в полусреднем весе по версии WBA Джеймсом Пейджем и, как полагали, делал заходы на бывшего чемпиона-тяжеловеса Майка Тайсона. Тайсон по-прежнему имел влияние на многих начинающих молодых боксеров, особенно тех из них, кто относит себя к той же рэп-культуре, в которую когда-то был погружен и Майк. Ходили разговоры, что Мосли и Заб Джуда присоединятся к Мейвезеру в расширяющейся команде. И Пейдж, и Флойд перебрались в Хьюстон, чтобы тренироваться на базе Принса – в здании площадью в 15 300 квадратных футов (1 421 м2), носящем название «Принс Комплекс».
Вскоре магната стали изображать в журналах, посвященных боксу, как «таинственного человека, незваного гостя и диссидента». Он же утверждал, что является фанатом бокса, который хочет «сделать мечту реальностью» и у которого «миссия – вернуть достоинство этому виду спорта».
В развернутом интервью журналу «Ринг», его первом интервью, которое он дал журналистам, пишущим о боксе, Принс заявил:
