Де Ла Хойя, похоже, тоже приходил к идее о поединке с Флойдом. Он сказал, что ожидает, возможно, двух боев в 2006 году, завершающих его профессиональную карьеру, с финальной встречей с Мейвезером. Похоже, его забавляло дразнить Мейвезера морковкой, поскольку Флойд знал, что в этом случае он заработает несравнимо больше, чем любым другим поединком.
Его отец, а теперь тренер Де Ла Хойи, полагал, что такой бой таит в себе большой риск для его подопечного.
– Малыш Флойд стал теперь снайпером, – сказал он. – Я действительно не хотел бы, чтобы Оскар согласился на этот бой, не став более активным. Я не говорю, что Оскар не может победить – он намного сильнее малыша Флойда, и он может прикончить нокаутом любого в весе 147 фунтов одним левым хуком. Но тут он выйдет против меткого стрелка, находящегося на вершине своей формы. Для этого вам надо быть на вершине собственной формы, а Оскар в последнее время не был достаточно активен.
Разумеется, теперь это не смотрелось как некий шутливый аттракцион, когда Де Ла Хойя подумывал о переходе в средневесы, тогда как Флойд был всего лишь легковесом. Разрыв сокращался, и хотя зенит его карьеры миновал, его привлекательность на рынке сохранялась неизменной.
Мейвезер и Джуда на протяжении многих лет говорили, что не будут драться друг с другом, потому что они близки. Они вообще почти не дрались друг с другом. Не потому, что были друзьями, а потому, что Джуда облажался – и потерял свой титул WBC – во время того, что, как предполагалось, будет рутинным боем-разминкой с Бальдомиром. Проигрыш такому посредственному, хотя и выносливому чемпиону-Золушке, как ветеран Бальдомир, вряд ли играл на проведение гигантской промоутерской кампании.
Многие, разумеется, считали, что Бальдомир более достоин боя с Мейвезером, чем проживающий в Лас-Вегасе ньюйоркец Джуда. Впрочем, в боксе нет необходимости позволять, чтобы поражение встревало на пути потенциально более прибыльного боя. «Вы получаете то, что выторговываете на переговорах, а не то, что вы заслуживаете» – вот одна из возможных мантр в мире профессионального бокса. И в качестве еще одного достойного сожаления примера боксерского образа жизни в его самом извращенном варианте Джуда все еще цеплялся за свой титул IBF, поскольку Бальдомир не сможет уплатить санкционный сбор
[72], а это означало, что Мейвезер получит шанс стать чемпионом в четвертой весовой категории.
Были они друзьями или нет, Мейвезер в своем типичном стиле развязал свою агрессивную перепалку перед боем, ехидствовал над неожиданным поражением Джуда.
– У меня бывало такое, я соображаю в больших поединках, – сказал он. – Вы никогда не увидите меня на ринге неподготовленным. Заб силен и быстр, но у него нет силы воли. Он ни в коем случае не сможет вынести мои панчи.
– Мы с Флойдом долгое время дружили, – сказал Джуда, оказавшись в редком для себя положении проигравшего. – И мы почти так же долго говорили о боксе. В том последнем бое (с Бальдомиром) это был не я. Все это знают. Я ждал такого боя всю свою жизнь.
Оба были плохими парнями из мира бокса. Их имидж и антураж вызывали смешанную картину из рэпа, гангстеров, немного сдобренную боксом. Джуда был когда-то одним из самых ярких боксеров-проспектов и наиболее талантливых чемпионов, затем он нарвался на Цзю, и за два раунда его прихлопнуло как муху.
Однако, к своему стыду, он думал, что у него все в порядке, хотя продолжал трижды валиться на пол от одного и того же панча. После того как рефери Джей Нади запретил ему продолжать бой, он швырнул в его сторону стул из своего угла, а затем саданул кулаком в перчатке ему по шее.
Это уродливое проявление неуважения стоило ему 75 000 долларов и шестимесячного запрета на участие в боях в штате Невада. Однако надежда на возрождение карьеры вновь появилась, когда он отправился в Сент-Луис, чтобы одержать досрочную победу в девятом раунде над Кори Спинксом и отобрать у него титул. Но он никогда не соревновался с Бальдомиром, так что потерял пояс, ради которого так умело расправился со Спинксом.
Флойд теперь провел 35 боев без поражений, 24 из них нокаутом. Джуда победил в 34 (25 нокаутом) и в трех потерпел поражение. Поединок также свел друг с другом двух давних противников-промоутеров. Мейвезер, по-прежнему испытывавший неприязнь к «Top Rank», выходил на бой с одной из звезд Дона Кинга.
Бой с Джудой означал первый поединок Флойда в Городе греха почти за четыре последних года – после второго боя с Кастильо. Это было удивительно, учитывая, что это, в сущности, его родной город, где расположена штаб-квартира «Top Rank», всего в нескольких минутах езды от Стрипа.
Джуда не стал давать интервью перед боем. Он также не вышел на связь во время международной конференции.
Ему было о чем подумать.
До проигрыша Бальдомиру гарантированная сумма гонорара у Джуды составляла 3 миллиона долларов. Она мгновенно упала до 1 миллиона. За неделю до боя стало известно, что он задолжал IRS, и его собственный промоутер, Дон Кинг, публично признал, что боксер должен ему семизначную сумму. Поражение от Бальдомира сильно ударило по промоушену. Доходы Мейвезера сократились с 6 до 5 миллионов долларов. Общее количество заказанных билетов, которые хотели получить «Caesars Palace» и «Wynn Las Vegas», сократилось в сумме на 600 000 долларов. Арум также урезал стоимость самых дорогих билетов с 800 до 700 долларов, хотя НВО сохранил абонентскую стоимость платного просмотра в размере 44,95 доллара. Фиксированный гонорар Джуды сократился, но он мог бы выручить приличные деньги, если бы бой принес $7 млн прибыли, поскольку кое-что из этой суммы ему причиталось сверх того.
– Если бой принесет бешеные деньги, – сказал Кинг, – и Заб заработает достаточно для того, чтобы выплатить мне то, что я ссудил ему, то, думаю, мне не придется даже спорить об этом, мне он заплатит. Потому что – почему бы вам не заплатить банку, который ссудил вам денег без залога, без фьючерсных обязательств, кроме тех, что, как я полагал, вы могли бы выполнить? А потом, когда вы побеждаете, вы возвращаете деньги. Существует обязательство по возвращению ссуды.
Мейвезер и Джуда, возможно, и были профессиональными противниками, но Флойд встал в этом вопросе на сторону своего нью-йоркского друга, заявив, что Кинг должен был бы держать их соглашения и сделки в секрете.
