Болтавший о частных делах своих клиентов промоутер, щеголявший копной торчащих во все стороны волос на голове, казалось, в конце концов потерял всякую возможность, чтобы работать с Мейвезером.
– Мне не нравится, что Кинг разносит все кругом о своем бизнесе, – сказал Флойд. – Кинг всем болтает, что Заб ему задолжал. Он разбалтывает все о личных делах Заба, начав это делать после поединка с Бальдомиром, когда Заб неуважительно отозвался в телеинтервью о своем промоутере. Кинг заявил, что не понимает, почему тот так себя ведет, задолжав ему миллион долларов. Самой большой ошибкой Заба за всю его карьеру было то, что он распрощался с Шелли Финкелем, чтобы связаться с Доном. Не понимаю, как можно сделать такое. Это все равно что попытаться войти в комнату, когда все бегут из нее. Это можно сравнить с закрытой на замок комнатой в дыму, из которой все пытаются выбраться, а Заб силится в нее войти. В этом просто нет смысла.
Флойд, похоже, постепенно отказывался от своих призрачных целей с бесполезным пришпориванием «лошади» под кличкой «Philthy Rich Records». Он впервые за последние годы отказался от того, чтобы название его студии звукозаписи красовалось на спине халата, в котором он выходил на ринг.
Джуда выиграл первый раунд, судя по записям двух из трех судей матча. Он оставил за собой и второй раунд, поймав Мейвезера во время его сближения с ним коротким правым хуком, стоя в правосторонней стойке, в результате чего Мейвезер не устоял, коснувшись своей правой перчаткой настила, хотя Ричард Стил не посчитал это нокдауном.
Так что это не был официальный нокдаун, однако Стил мог вполне назвать его таковым. Оба бойца пытались контратаковать друг друга. Наконец-то Флойд оказался на ринге с кем-то, кто мог поспорить с ним в скорости.
Отец и тренер Джуды, Йоэль, сказал своему подопечному после окончания третьего раунда, когда тот вернулся в свой угол, что Мейвезер не в состоянии причинить ему боль. Йоэль просил сына выбрасывать больше панчей.
– Чем больше ты будешь наносить по нему ударов, тем больше он будет бегать от тебя, – советовал он.
– Продолжай то, что ты только что делал, – сказал Роджер Флойду. – Он не может драться, пятясь назад.
В самом начале четвертого раунда Джуда провел несколько полезных ударов левой. Он полагал, что дал Мейвезеру их прочувствовать, и поднажал еще. Толпа с ума сошла от одного его особенно мощного прямого левой. Мейвезер ответил, основательно охаживая Заба правыми по корпусу.
– Продолжай пробивать панчи по телу, удары по корпусу замедляют его, – сказал Эллерб Мейвезеру.
В противоположном углу отец убеждал сына быть смелым и более уверенным, выбрасывать больше сильных ударов, надеясь, что они заставят Мейвезера отступить. В «Compubox» провели подсчет усилий Заба и пришли к заключению, что за четыре раунда он провел в цель 57 % из всех силовых ударов, но выброшено их было всего 44. Мейвезер выбросил ударов в два раза больше.
В пятом раунде Флойд перехватил инициативу, непрерывно вбивал одиночные удары в цель, медленно выбивая дух из тела Джуды. И хотя к концу раунда Джуда набрал очко, нанеся очередной длинный прямой удар левой, когда он пытался раззадорить друга, эмоции в ходе поединка, похоже, стали его захлестывать. В нем росло разочарование. Мейвезер оставался спокойным, лишь поджал губы, зная, что он держит под контролем ход физической и духовной схватки.
– Заб, он полный ноль, ты не можешь позволить ему доминировать над тобой, – говорил Йоэль сыну. – Он будет обсыпать тебя ударами наугад всю ночь напролет.
Лицо Джуды стало опухать. Чтобы уменьшить отек, к правой щеке боксера приложили «утюжок»
[73].
В шестом раунде его главной задачей стала защита, что стоило ему проигрыша и на этот раз. Осторожная тактика Мейвезера сменилась в седьмом раунде знакомым щегольством, и это стало дурным предзнаменованием для Джуды. Он открылся и позволил, чтобы ему расквасили рот и нос. Джуда не был легкой добычей, однако прочность его положения в ходе схватки пошатнулась. В седьмом раунде он смог выбросить всего восемь силовых ударов. Он был эффективно урезонен.
Ближе к концу восьмого раунда он стал агрессивнее, но драться мог лишь урывками. В ходе боя они успевали перебрасываться между собой словами. Позже Мейвезер признался, что оба говорили одно и то же, обзывая друг друга «сукой».
– Удары в корпус успокоят поганца и заставят его сдаться, – предсказывал Роджер.
– С него и так хватит, – сказал катмен Рафаэль Гарсия.
Все выжидательно смотрели на Джуду, полагая, что пришло время выбросить белый флаг. Девятый раунд остался целиком за Мейвезером, и вопрос был лишь в том, сломается Джуда физически или морально. Он продолжал непрерывно получать град ударов правой. Йоэль Джуда испытывал все большее разочарование и показывал в углу (будто боксируя с тенью), как бы он хотел, чтобы дрался его сын – только еще яростнее.
Предмет его забот, который мог едва завершать раунды, демонстрируя лишь проблески оставшейся энергии, за десять секунд до конца десятого раунда пробил Мейвезеру, как экскаваторным ковшом, правый хук в пах. Мейвезер повалился на пол. Джуда успел в этот момент достать его правым хуком в затылок, после чего отскочил.
Мейвезер поднялся, шатаясь и морщась, пытаясь собраться.
На ринг бросился рассвирепевший Роджер, в гневе наступая на Заба. Леонард Эллерб тоже вмешался. Стил оттеснял дядю Флойда назад, но Джуда стал наседать на него. Оба стали лупить друг друга. На ринг вылез Йоэль Джуда, и в течение нескольких секунд на помосте завязалось хаотичное кровавое месиво с участием обеих сторон, полицейских и охранников спортивной арены. Был момент, когда Роджер пытался придушить Заба в углу, пока его не оттащили.
– Там собралось несколько горячих голов, – прокомментировал в возбуждении Лэмпли.
Из всех предматчевых договоренностей требование повысить уровень безопасности, возможно, оказалось важнейшим, поэтому в наличии оказалось более тридцати полицейских Лас-Вегаса, чтобы угомонить потасовку.
Ушло несколько минут, прежде чем порядок был восстановлен, что позволило боксерам коснуться перчатками и отбоксировать оставшиеся пять секунд раунда. Никто ударов не получил, ни физических, ни, говоря в переносном смысле, правовых.
Картина была уродливая, печальная. Рефери Стил, должно быть, гадал, зачем он только решил вернуться на ринг после того, как решил завязать с судейством после боя Мейвезера с Корралесом.
Скандирование «Флойд, Флойд!» заполнило арену, частично в признание его мастерства, а частично потому, что Джуда примерил на себя шкуру злодея, нанеся удар ниже пояса.
Для сравнения: почти ничего не случилось в предпоследнем раунде. Джуда был удовлетворен тем, что выжил, а Мейвезер был в равной степени доволен тем, что накатом шел к победе.
