Мероприятие по взвешиванию было беспрецедентным. Свыше 7000 болельщиков – многие из них из Великобритании и выстоявшие с рассвета в очереди, протянувшейся через все казино, – заполнили до отказа арену «MGM Grand Garden», чтобы стать свидетелями этого события в середине дня.
Тысячи других не смогли попасть внутрь, и атмосфера была наэлектризована сильнее, чем во время организации других ночных поединков в Вегасе.
– Есть только один Рикки Хаттон, – неслось над ареной под бой барабанов и свист свистулек.
После взвешивания (Хаттон – 145 фунтов, Мейвезер – 147, предельный) они сошлись нос к носу и стали бодаться лбами. Их пришлось развести. Взвинченный Хаттон, уходя, рубанул по воздуху – под подбадривающие выкрики своих сторонников, которые на протяжении всего этого действа подвергали Мейвезера осмеянию.
Хаттон выхватил микрофон у ведущего Майкла Баффера и выкрикнул, обращаясь к своим болельщикам:
– На кого вы пришли посмотреть? На Флойда?
Толпа яростно, с негодованием загудела.
– На меня?
Радостная эйфория захлестнула болельщиков.
– Кто завоевывает пояса?
– Ты! – взревела толпа, как один человек.
– Меня это не колышет, – заявил Флойд репортеру «Sky Sports» Эду Робинсону, касаясь полученного им приема. – Я – Флойд Мейвезер.
Некоторым показалось, что Хаттон был слишком взвинчен, что он потерял хладнокровие.
– Если честно, на него это нашло впервые, – вспоминал Грэм. – Думаю, тогда его достали несколько вещей, но из седла не вышибли. Он по-прежнему верил, что победит; он не оставлял впечатления замороженного. Думаю, к тому времени он достаточно был раскручен. Для него это, возможно, был очень долгий период рекламной подготовки. Ему пришлось со многим мириться и многое терпеть от Флойда. И, как это случается почти с каждым, что-то на вас в конце концов находит. Возможно, я был немного обеспокоен тем, как все сложится на взвешивании. Я знаю, что это было замечено.
– Нельзя оспаривать его послужной список или то, чего он добился. Но все хорошее заканчивается, – сказал Хаттон после того, как сошел с весов. – В субботу вечером этому придет конец. Результатом будет досрочная победа Рикки Хаттона в восьмом или девятом раунде.
Тренер и дядя Мейвезера Роджер высказал свое мнение:
– Мы полагаем, Рикки продержится с первого до шестого раунда. Мы не собираемся позволить Рикки выйти в седьмом.
В то время как рефери Джо Кортес направился перед началом боя проверить готовность Хаттона и его команды, давая ему указания в раздевалке, Билли Грэм воспользовался случаем, чтобы сказать судье, что он слышал, как в команде Мейвезера проявляли беспокойство по поводу того, что Хаттон настроен превратить боксерский поединок с Флойдом в борцовский.
– Было много разговоров о том, что Рикки делает борцовские захваты в ближнем бою, – сказал Билли. – Его обвиняли в том, что он грязно дерется в ближнем бою. Это не так. Он боксер ближнего боя. Он дерется чисто, но он агрессивный боксер. Мы лишь хотим честной схватки. Я даже не стал бы поднимать этот вопрос, да только их команда жаловалась…
– О’кей, – сказал Кортес. – Сейчас одно остается: я позволю схватке идти своим чередом. Однако я вмешаюсь, если что-то будет идти не по правилам.
Несмотря на то что на арену с билетами могли пройти только 16 000, около 30 000 англичан запрудили Город греха, и им пришлось следить за поединком на экранах кабельного телевидения в других казино на Стрипе. Они лихо осушили многие бары в Лас-Вегасе в тот день.
Том Джонс спел «Боже, храни королеву», и по большей части Хаттон мог бы гордиться поведением своих фанатичных поклонников. Но когда они освистали государственный гимн США в исполнении Тайриза Гибсона перед выходом на ринг участников боя, американская публика была, похоже, удивлена.
Звездная аудитория также заняла свои места. Тайгер Вудс, Дэвид Бекхэм, Марк Кубан, Уилл Феррелл, Томми Хернс, Джуд Лоу, Шугар Рэй Леонард, Леннокс Льюис, Уэйн Ньютон, Уэсли Снайпс и Дензел Вашингтон были среди десятков знаменитостей первой и второй величины, пожелавших увидеть поединок.
Мейвезер шел к рингу под песню «Рожденный в США», классическую вещь рок-исполнителя Брюса Спрингстина, в сопровождении трех своих конкурентов по конкурсу «Танцы со звездами» – Марка Кубана, Уэйна Ньютона и Элио Кастроневеса. Хаттон, под неистовые крики толпы «Правь, Британия!», с ходу взял серьезный старт и провел в цель пару джебов, один из которых даже заставил Мейвезера потерять равновесие.
– Начало Рикки было фантастическим, и он делал то, чего мы хотели, – вспоминал Грэм. – Крученые удары в голову и в подложечную ямку – это любимые панчи, которые мне нравятся, когда их наносит Рикки, чтобы его противник открылся. Он это сделал с самого начала боя. Сделал противника неустойчивым, ударами заставил его отпрянуть, застал его врасплох. Я не хотел, чтобы он выбрасывал лишь традиционные удары, а наносил хитрые, пронизывающие насквозь удары в небольшие открытые щели и тому подобное. Я знал, что просто типичный прессинг будет забавой для Флойда, но Рикки не был типичным прессингующим боксером. Он действовал не так. Он наносил хитрые удары по жизненно важным точкам и все такое прочее. Когда он так начал бой, я хотел, чтобы он так и продолжал. На самом деле я думал, что так он и поступит.
Однако с самого начала схватки стало ясно, что рефери Кортес был намерен разводить боксеров в стороны при первой же возможности.
– Хотя он и был известен своей скоростью, – сказал Хаттон о талантливом американце, – я думал, что буду одним из самых быстрых, с кем он дрался, учитывая, что я переходил с нижней весовой категории на ступень выше. И я думаю, что создал для него много проблем. Полагаю, что по мнению НВО я выиграл три из первых пяти раундов. Не хочу утверждать, что причиной моего проигрыша Флойду Мейвезеру стал рефери, но сразу же после начала, если у меня и был какой-то шанс одержать победу в этом бою, я думаю, он испарился. Я очень ритмичный боец, дерусь в ритме, люблю проскальзывать к ближнему бою и выскальзывать на дальнюю дистанцию. Люблю сближаться, а когда я оказываюсь вблизи, то редко делаю захват, потому что стараюсь пробить в корпус и причинить боль.
Мейвезер был спокоен в то время, как претендент прессовал его. Он подловил чрезмерно возбужденного Хаттона несколькими контрударами в удачно выбранные моменты.
– Остынь, остынь, – приказывал Грэм Хаттону в его углу.
– Все, что он делает, это попытка подгадать и сделать выстрел в корпус, – говорил Роджер Мейвезеру.
Во втором раунде Хаттон вылетел на ринг как пуля. За полтора года до этого его типичный, неустанный прессинг вынудил выпасть в осадок превосходного Костю Цзю в Манчестере. Но работа ног Флойда, как у болеро, не позволяла прижать его. А затем Флойд поймал Хаттона, ринувшегося вперед, левым хуком.
Бой продолжался относительно гладко, однако в разгар второго раунда рефери Кортес решил приостановить схватку и переговорить с боксерами о том, чтобы вести бой чисто. В этом не было необходимости. «Уверен, позже об этом пойдут споры», – сказал комментатор «Sky Sports» Айан Дарк в то время, как Кортес вновь вмешался безо всякой на то необходимости.
