– Вот проблема-то! Я сам ее перегоню, – заявил я, и это было бесконечное, нежное, романтичное и веселое путешествие. Люди, обгоняющие нас, смотрели удивленно – маленький «Смарт» на шоссе увидишь нечасто, – а когда узнавали меня и Илари, начинали сигналить как сумасшедшие. Время от времени звонила моя мама и спрашивала, где мы сейчас.
– В Пьяченце! – кричал я, бросив взгляд на указатель.
– Все еще там?! Вы два часа назад оттуда должны были выехать!
– Ну мам, тише едешь – дальше будешь…
И мы хохотали до упаду.
Наконец все было решено: свадьба – 19 июня 2005 года. Начались приготовления, мы хотели сделать все на широкую ногу, позвать много друзей, которые, конечно, захотят прийти из чувства привязанности или простого любопытства. Нам обоим нравится базилика Санта-Мария-ин-Арачели, так что выбор церкви был простым. Телекомпания Sky предложила вести прямую трансляцию, и мы быстро пришли к соглашению, которое подразумевало, что вознаграждение за показ полностью уйдет на благотворительность. На пути к церемонии мы столкнулись с двумя препятствиями. Первое – замечательное: в марте Илари рассказала, что беременна, и, кружась в вихре полного счастья, мы неожиданно поняли, что придется переделать два платья для заветного дня – свадебное и вечернее; этим занялись портные Армани, и с Илари пришлось заново снимать мерки, но мы были в восторге, как два подростка.
Было очень волнительно узнать, что я стану отцом, но еще волнительнее было то, как я об этом узнал. В марте у нас выдались два-три свободных дня, и мы поехали в горы, в Роккаразо. Когда я садился в машину, я заметил, что Илари положила на приборную панель конверт с логотипом аптеки. Я ничего не сказал и даже не подумал ничего, хотя мы уже говорили о том, что было бы здорово поскорее увеличить нашу семью. Мы проехали несколько километров, болтая о том и о сем, потом она попросила меня остановиться, чтобы сходить в туалет. Я ждал ее в машине, ей понадобилось несколько минут, и, чтобы убить время, я взял конверт и открыл его, чтобы посмотреть, что там.
Тест на беременность. Положительный. Мурашки. Меня охватила дрожь. В голове взрывались фейерверки. Это было самое сильное потрясение в моей жизни, самое животрепещущее. Я сидел, одуревший от чувств, которые быстро начали превращаться в невыразимую радость. Я закрыл конверт, положил его на место. И не знал, что сказать. Вернулась Илари, мы тронулись, несколько километров молчали, но в уголках глаз у обоих бегали веселые искорки.
– Что за конверт?
– Открой, посмотри.
– Но я же за рулем. Скажи, что?
– Сюрприз. Ты сам должен посмотреть.
Я повернулся к ней. Она – ко мне. И мы начали хохотать, да так, что не могли остановиться. Без слов: только один долгий, счастливый, теплый смех. Она подтянулась ко мне, чтобы поцеловать.
– Тише, осторожнее, нас теперь трое в машине! – смеялся я.
Незабываемо.
Я упомянул о двух трудностях. В отличие от первой, которая была сладким сном, вторая стала кошмаром. Он явился из ставшего знаменитым интервью журналу Gente, в котором Флавия Венто утверждала, что провела со мной ночь в ее доме. Все это было ложью, но, как это всегда бывает в таких историях, сначала идет слух, что для кого-то готовится какая-то поганка, потом появляется новость, опровергается, начинаются разговоры, что история содержит слишком много деталей, чтобы быть выдуманной, и что она похожа на правду. Если размышлять в подобном ключе, то каждый роман и каждый фильм должен рассматриваться как что-то, случившееся в действительности, ведь в беллетристике всегда много подробностей… Правда была в том, что я встретил Венто на вечеринке, Илари там не присутствовала, это было мероприятие на Виа Тусколана – для рекламы новой модели кондиционера пригласили футболистов и девушек-телеведущих, обычные гости для римских вечеринок. Мне ее представили; милая девушка, мы поговорили несколько минут и потом разошлись, потому что и ей, и мне нужно было уделить внимание другим, и в этот вечер больше не виделись. На следующей неделе я был с друзьями в «Прадо», ресторане в Трастевере, когда Джанкарло и Анджело обратили мое внимание на то, что какая-то девушка, сидящая за одним из столиков, пыталась привлечь мое внимание. Это была Венто. Приветствия, улыбки через весь зал (то есть мы и не вставали, чтобы подойти друг к другу), потом каждый продолжил общаться со своей компанией. Перед уходом были еще несколько улыбок и прощальных жестов, и все. Я уехал домой спать. А по ее версии, это была та самая ночь.
Ее интервью очень растревожило Илари, как и любую нормальную женщину: она совсем недавно рассказала, что беременна, оставалось несколько недель до свадьбы – не лучшее время для того, чтобы разбираться с изменами будущего мужа. И ладно бы они были. Я, напротив, объяснил ей подробно все мои контакты с Венто, которые я описал чуть выше, и попросил ее верить мне, потому что против слова Венто было мое слово, а для Илари оно должно было значить больше. Илари действительно мне поверила, и история тем бы и закончилась, если бы несколькими днями спустя Фабрицио Корона не позвонил Вито и не сказал, что есть и вторая часть интервью, с подробностями и фотографиями, компрометирующими меня. Он готов был продать их в Gente за пятьдесят тысяч евро, но, если нам не хотелось бы, чтобы они там появились, он был готов уступить их нам за те же деньги. Выбор за нами. Вито получил телефонный звонок, когда был в Кампидольо, обсуждал вопросы безопасности церемонии. Он посоветовался с моим братом Риккардо, потому что оба они имели доступ к моему счету для подготовки к бракосочетанию, и вместе они решили заплатить, чтобы уберечь мою репутацию от этой истории. Они рассудили, что в эти дни предпочтительнее спокойствие Илари, и все, что может ее обеспокоить, должно быть устранено. Они посоветовались также с Маурицио Костанцо, который в информационном мире знал все и с которым мы общались с тех времен, когда я в его шоу читал анекдоты о себе.
Меня обо всем уведомили только после того, как деньги были уплачены, и это мне совершенно не понравилось, потому что мне нечего было скрывать. Не случайно же Корона вручил Вито машинописный текст, подписанный Венто, в котором было куда меньше нового по сравнению с первой частью интервью и ни одной фотографии. Обычный блеф.
Два года спустя мой случай будет фигурировать в деле «Валлеттополи»
[15], но без последствий: он не был признан случаем вымогательства, поскольку в деле не было задокументированных угроз от Короны. Это юридические тонкости, но меня заинтересовал один из фактов, который полиция выявила в ходе расследования: в ту злополучную ночь мой телефон не регистрировался в районе, где находится дом Флавии Венто. Надеюсь, что именно этот факт, не известный ранее, устранит все сомнения.
Все это происходило в то время, когда я посвятил Илари новое празднование своих забитых мячей – большой палец во рту, – и этому жесту суждено было стать постоянным. Долгое время все полагали, что это был способ сообщить о скором рождении ребенка или, после его рождения, умиление от его первых дней. Это не так. Когда Илари сосредотачивается, читая сценарий программы или изучая меню для моего дня рождения, она засовывает палец в рот, как делала это, когда была маленькой. Она не отдает себе в этом отчет, это движение очень ей идет, видимо, потому, что оно подсознательно. Я воспроизвожу его после каждого гола – важных для меня профессиональных достижений, – и это дань уважения женщине, которая изменила мою жизнь. Это способ сказать ей, что я продолжаю ее любить так, как тогда, впервые увидев ее на экране телевизора, застыв без слов, или как в тот день, когда решил не пасовать Монтелле, потому что должен был построить наше будущее.
