Лучше всех – я. Я подождал два-три дня перед тем, как осознать это, потому что тесты показывали, что я играю так, как будто рядом со мной более сильные партнеры. После первых двусторонок, после того, что у меня получалось, и после того, как другие начали смотреть на меня, я понял свой масштаб. Я не только был лучшим римлянином, я, вполне возможно, был лучшим 14-летним футболистом в Италии, и то, что я чувствовал, было чистой эйфорией. Обращаю ваше внимание: не «удовлетворением». В футболе это как ругательство, потому что ты всегда должен быть неудовлетворен. И все же Коверчано – это сцена для главного экзамена, и у любого, кто сюда приезжает, есть одна цель: выделиться, работая в сильной группе. Спустя короткое время, как это со мной случалось всегда, другие игроки стали смотреть на меня с уважением, которого заслуживает тот, кто показывает себя лучше других, тот, кто заслуживает билет во взрослый футбол. Однажды мир станет нашим, пацаны; пока же я двигался вперед.
КТО ОКАЖЕТСЯ ЛУЧШЕ ВСЕХ – МИЛАНЕЦ, РИМЛЯНИН, ФРИУЛЕЦ ИЛИ СИЦИЛИЕЦ? ЛУЧШЕ ВСЕХ – Я.
Два года спустя я получил вызов на свой первый большой турнир – чемпионат мира U-17 в Японии. Я не хотел ехать: был разгар августа, я отдыхал на каникулах в Троваянике с друзьями и кузенами, уже дебютировал в «Роме», наслаждался преимуществами первой популярности… Так что же я сделал? Бросил все, чтобы поехать в Японию? Ответ – «да», но действительно скрепя сердце. Я впервые уезжал из Италии, и, когда мама прощалась со мной, она заплакала от волнения. Или это было от беспокойства за то, что я вспотею в костюме и галстуке (а всего за час до этого я был в одних плавках), что будет шестьдесят градусов жары, а мне придется тащить три чемодана. У меня тоже был ком в горле, когда я направлялся в аэропорт Фьюмичино, роняя слезы, и, вспоминая об этом сейчас, я грущу. Турнир был кошмаром, мы заняли последнее место в группе с одним очком в трех матчах. Но в первом из них, том, который мы проиграли Мексике 1:2 в Кобе, я сравнял счет, и это был красивый гол: с правой с двадцати пяти метров, его и сейчас можно посмотреть на YouTube с восторженным комментарием на испанском языке – «Golazo!» – полагаю, что это мексиканское телевидение. Мне особенно приятно видеть на этих кадрах, как я, празднуя, бегу к скамейке, к тренерам Ватте и Коррадини, но прежде, чем я до них добежал, я попал в объятия счастливых партнеров. И среди голубых футболок бросается в глаза одна серая – в нее одет высоченный парень, который защищал наши ворота; он прибежал, радуясь, как безумный. Угадаете, кто это был? Конечно же, Буффон.
Три года спустя, в 1996-м, повторилась та же история: в конце мая я уже наслаждался отпуском (мы проводили отличные вечера в Остии с моим одноклубником Каппиоли, одним из тех, кто всегда знал, как хорошо поразвлечься), когда пришла телеграмма, вызов на финальный этап молодежного чемпионата Европы, в Барселону. Я сделал вид, что не читал ее, потому что не хотел туда ехать: мало того что я уже был в отпуске, так еще и вызвал меня Чезаре Мальдини только потому, что Вьери и Индзаги получили травмы. Я был немного раздосадован тем, что меня не вызвали раньше, и в глубине души не хотел приезжать. Я не отвечал и на звонки родителей, которые были очень обеспокоены тем, что отказ может стоить мне дисквалификации. Чтобы убедить меня откликнуться на вызов из сборной, отцу пришлось приехать ко мне и буквально за уши вытащить с пляжа, и хорошо, что он это сделал: я, хоть и пропустил дней десять подготовки, носился как поезд, поэтому Мальдини на второй тайм полуфинала выпустил меня на поле вместо Марко Дельвеккио. Игра была непростая, против сборной Франции. Тогда я еще не мог этого знать, но тот матч стал в итоге моим вечным противостоянием, и некоторые из тех, кто был в этот вечер на поле в Монтжуике, еще вернутся на страницы моей книги: Виейра, Вильтор, мой будущий друг Кандела, проклятый (потом поймете почему) Макелеле… Я быстро забил победный мяч, решительно действуя в штрафной, чем стер улыбочку с лица их тренера, некоего Доменека. Эта встреча с ним тоже была только началом. Матч так и закончился 1:0, я был в восторге от своего гола, а три дня спустя в финале нас ждала Испания с куда более разрекламированной молодежью: Рауль, Де ла Пенья, Мендьета. Основное время закончилось вничью, 1:1, я ушел с поля в конце матча (в эти минуты сказалась нехватка физической подготовки), чтобы освободить место для другого блестящего таланта, Доменико Морфео из «Аталанты», и именно он реализовал пенальти в послематчевой серии, который принес нам титул. Это был мой первый трофей в голубой футболке: я стал чемпионом Европы среди молодежных команд, а ведь не хотел сюда приезжать. Когда я вернулся в Остию и увидел тех, кто был свидетелем моих попыток уклониться от вызова, мне стало стыдно.
ЧТОБЫ УБЕДИТЬ МЕНЯ ОТКЛИКНУТЬСЯ НА ВЫЗОВ ИЗ СБОРНОЙ, ОТЦУ ПРИШЛОСЬ ПРИЕХАТЬ КО МНЕ И БУКВАЛЬНО ЗА УШИ ВЫТАЩИТЬ С ПЛЯЖА.
Несколькими месяцами ранее, в феврале, Арриго Сакки вызывал меня на один из этапов подготовки первой сборной. Сообщение поступило в воскресенье вечером, после проигранного дерби и широкого его обсуждения, и сначала я не поверил, думая, что это розыгрыш. Потом, убедившись, что это правда, я был очень взволнован, потому что мне еще и двадцати лет не было, и вообще… сборная – это все. Сакки сразу объяснил, что это только знакомство, что вместе со мной вызваны Морфео и Энрико Кьеза. Эксперимент был очевиден еще и потому, что не предвиделось матчей, к которым нужно было бы готовиться: понедельник и вторник мы провели на сборе в Боргезиане, чтобы, с одной стороны, познакомиться с правилами поведения, которые установил главный тренер (довольно серьезными), и, с другой стороны, чтобы работать в унисон с чемпионами. Мне впервые довелось сыграть вместе с Паоло Мальдини, Конте, Казираги… С Казираги у нас было отличное взаимопонимание, настолько, что в тренировочном матче против «Юниорес делла Лодиджани» в конце сбора, когда мы накидали им десяток, я отличился дважды, оба раза неплохо перебросив мяч через голкипера. Сакки был очень великодушен, сказал, что я ему понравился и что у меня есть будущее в голубой футболке. Это было очень волнительно, ведь Сакки был легендой. Однако на Евро-96 в июне поехал Кьеза, а я остался вне заявки. Но это оказалось и к лучшему, потому что иначе я не выиграл бы титул с молодежкой.
Полноценный дебют в сборной состоялся чуть позже, потому что ужасный сезон с Карлосом Бьянки убрал меня с радаров Чезаре Мальдини, который сменил Сакки осенью 1996-го, и первого чемпионата с Земаном было недостаточно для того, чтобы ухватиться за возможность поехать на ЧМ-98. Признаюсь, я был поначалу несколько не в духе. Этот турнир должен был стать турниром Дель Пьеро, заслужившего десятый номер, но травма, полученная им в финале Лиги чемпионов, стоила ему места в основе. Его заменил Роберто Баджо, который был все еще очень силен и всегда был самым любимым итальянским игроком у журналистов. В этой ситуации лучше там не присутствовать вообще. Чемпионат мира прошел известно как: мы вылетели в четвертьфинале, по пенальти, как обычно, на этот раз от Франции, и новым тренером назначили Дино Дзоффа. Который, хотя и недавно покинул пост президента-тренера «Лацио» (его заменили «моим» Земаном – надо же, какое совпадение), сразу же стал мне доверять. Я дебютировал в футболке главной команды в своем втором матче, 10 октября 1998 года, провел последние двадцать минут против Швейцарии в Удине, заменив Дель Пьеро, который забил два победных мяча, и спустя месяц, в товарищеском матче в Салерно против Испании, я был уже в стартовом составе.
