Возьмём в пример двух видных деятелей Туранского общества. Первый из них Михай Юнгерт (с 1933 г. Михай Юнгерт-Арноти), известный и один из самых талантливых дипломатов тогдашнего МИД Венгрии. Во время своей дипломатической службы он был послом почти во всех «туранских» государствах, так с 1922 г. по 1928 г. в Ревеле (Таллинне), с 1928 г. по 1933 г. в Хельсинки, в 1933–1934 гг. в Анкаре, с 1934 по 1939 г. в Москве и, наконец, с 1939 г. по 1944 г. в Софии25. В списке, содержащем имена членов общества, легко можно обнаружить и его имя26. Нами был найден документ, который свидетельствует о том, что он, будучи уже послом в СССР, переправил сумму на адрес Туранского общества для издания журнала «Туран»27. В 1941 г., будучи уже послом в Болгарии, в знак признания его усилий в распространении туранской идеи, он был избран почётным членом общества28. Не говоря уже о том, что он и его жена считались друзьями семьи Алайоша Паикерта, секретаря Туранского общества. В рукописном дневнике последнего есть намёки на то, что его сын был назначен первым секретарем в посольство Венгрии в Москве благодаря личному ходатайству Юнгерта в МИД29. Однако сам Юнгерт был в МИД главнейшим идеологом сближения Венгрии и СССР. Не случайно, что уже с первой половины 1920-х гг. в МИД его считали экспертом по России. Его внешнеполитическую концепцию можно охарактеризовать так: «три державы против трёх хищников Трианонского мирного договора»30. Концепция Юнгерта состояла в том, что три значительных державы Европы, а именно Германия, Италия и СССР будут стремиться к дестабилизации послевоенного европейского устройства, т. н. «версальской системы», и Венгрия должна будет извлечь из этого пользу для себя. Хотя во внешней политике СССР в 1933–1934 гг. отмечался резкий поворот, Юнгерт полагал, что все эти державы имеют серьезные разногласия хотя бы с одним из государств, расширивших свои территории вследствие Трианонского договора, поэтому Венгрия в своей борьбе против Чехословакии может рассчитывать на Германию, против Югославии – на Италию, а против Румынии – на СССР. Таким образом, идеальная геостратегическая обстановка для Венгрии заключалась бы в сотрудничестве этих трёх держав. В интересах успеха собственных ревизионистских устремлений Венгрия должна была иметь на своей стороне и СССР. Юнгерт в течение своего пятилетнего пребывания в Москве всё время старался убедить советских лидеров в правомерности венгерских интересов и необходимости согласования советской позиции с венгерской31.
Пример Дюлы Пекара, председателя Туранского общества, тоже может нас заставить задуматься. Пекар был одним из главнейших идеологов и деятелей венгерского контрреволюционного движения. В 1919 г. он был основателем тайной контрреволюционной организации под названием «Белый дом». После победы контрреволюционного режима он долгое время занимал влиятельный политический пост, был председателем комиссии по внешней политике Нижней палаты венгерского парламента. Осенью 1933 г., т. е. за несколько месяцев до признания Венгрией СССР, он в разных газетах опубликовал свои выпады против большевизма и его «главного гнезда» – СССР. В одной из статей под заглавием «Апокалипсис. Борьба Советов против Бога» он отождествлял СССР с антихристом, против которого верные христиане должны бороться. Он писал также, что европейские государства, вместо того, чтобы заключать с СССР торговые договоры, должны были бы идти в «крестовый поход» против Советского Союза32. Однако несколькими месяцами позже, на заседании комиссии по внешней политике 10 февраля 1934 г., он сам предлагал членам комиссии принять обмен дипломатическими нотами и прилегающими к ним документами об установлении дипотно-шений между Венгрией и СССР и сам голосовал за это33. Как только это стало известно, на заседании парламента один из депутатов зачитал его прежние статьи против СССР34. Для того чтобы избегать дальнейших неудобных «очных ставок», он должен был отказаться от своего поста в комиссии по внешней политике35.
Туранское общество имело контакт и с белогвардейскими эмигрантскими группами. Об этом свидетельствует доклад Константина Сахарова, бывшего полковника царской армии, на одном из мероприятий общества. 5 декабря 1930 г. бывший русский офицер читал свой доклад на немецком языке под заглавием «Туранские народы во время революции». Доклад Сахарова стал значительным событием, так как на нём присутствовал и регент Миклош Хорти. Факт появления Хорти на этом мероприятии явно указывал на почтение к личности Сахарова, ведь, согласно документам, это было третьим случаем, когда глава государства участвовал в мероприятиях Туранского общества. У Тагана, вероятно, было резко отрицательное мнение о Сахарове, он называл его «одним из самых крайних русских империалистов»36. В свете этой оценки удивительно, что в своём докладе Сахаров много раз выражал свои симпатии к «туранским народам». Он, в частности, излагал своё мнение о том, что «туранские народы» были первыми, кто выступил против большевиков. Он говорил о «туранских народах» тоном высокого почтения и уважения и подчеркнул их преданность своим традициям, своей религии и своему общественному устройству37.
Таган в туранском обществе
Очевидно, что Таган наладил контакт с представителями Туранского общества посредством уже упомянутого востоковеда Бенедека Баратоши-Балога, который со второй половины 1920-х гг. был не только членом, но и вице-председателем этой организации. Вовлечение высокообразованного, талантливого и располагающего широкой исследовательской перспективой башкира в орбиту общества являлось большим достижением. Венгерские тюркологи считали, что прародина венгров, т. н. «Магна Хунгария» (лат. Magna Hungaria), могла располагаться в соседстве с прародиной башкир и предки обоих народов могли иметь не только тесные бытовые и коммерческие контакты, но и этническое взаимовлияние38. С точки зрения венгерских учёных Таган, благодаря своим личным впечатлениям и личному, «внутреннему» опыту в народной культуре и повседневной жизни башкир, мог стать первоисточником и даже субъектом научных исследований. В отдельных номерах журнала «Туран» указаны точные даты его докладов, прочитанных на мероприятиях Туранского общества. Так, 11 марта 1926 г. он читал доклад об истории «туранских народов» в Средней Азии39, 15 февраля 1928 г. о Башкирии40, 20 февраля 1930 г. о происхождении, истории и народной культуре киргизов41, и 7 мая 1941 г. о народной культуре и народных обычаях башкир42. Разумеется, он читал свои доклады на венгерском языке. Первые его три доклада стали научной базой для Баратоши-Балога при составлении им книги под заглавием «Башкиры и татары». Его доклад о Башкирии и башкирском народе пробудил интерес у лидеров Венгерского государственного радио, поэтому в 1929 г. этот доклад был прочитан в одной из радиопередач43. О приверженности Тагана к Туранскому обществу свидетельствует тот факт, что в 1929 г. он вступил в общество «действующим членом»44, а 12 декабря 1936 г. присутствовал на торжественном праздновании 25-летней годовщины создания общества45.
По фотографиям, опубликованным в монографии М. Н. Фархшатова, выясняется, что в межвоенный период виднейшие деятели башкирского национального движения несколько раз побывали в Венгрии в гостях у Тагана. Так, Ахмет-Заки Валиди и Абдулкадир Инан побывали в Венгрии в 1925 г., а Валиди ещё раз в 1929 г.46 Точные даты пребывания этих политических деятелей в Венгрии установить не удалось, но, вероятно, Валиди во время своего второго пребывания в Венгрии провел там несколько месяцев. Тем более, он побывал там не просто проездом, а по приглашению Туранского общества, так как 18 октября этого года читал доклад о положении мусульман в России. Организаторами его выступления были Туранское общество и «Союз общественных организаций» (венг. «Tarsadalmi Egyesületek Szovetsége»), значительная общественная организация, которая охватывала все национальные правые организации ревизионистского толка. Организаторы принимали Валиди как бывшего главу государства, он читал свой доклад в роскошном Музее прикладных искусств. В своём выступлении он указал на двойственное отношение жителей Туркестана к советской власти и подробно излагал суть кризиса в мусульманских обществах под воздействием советской идеологии. Судя по газетным сообщениям, переводчиком Валиди был сам Таган, а кроме многочисленных востоковедов и представителей венгерских правых организаций присутствовал и Абдул Латиф47. Следует отметить, что после выступления Валиди в Туранском обществе, 26 ноября 1929 г. на ассамблее организации он был избран почётным членом Туранского общества48.
