– Да черт тебя побери, я не могу пойти к терапевту, дубина ты стоеросовая! Он же не знает, что я пью их!
– Ладно-ладно. – Таможенник поднимает руку, словно чтобы вручную отрегулировать мой настрой. И тут появляется пожилой мужчина в такой же форме с еще более холодной дружелюбной улыбкой. Он что-то шепчет таможеннику, затем становится рядом, положив руку на ремень и направив взгляд на меня.
– Как насчет проследовать за нами? – говорит он. – В более спокойной обстановке мы могли бы…
– Иди к черту, – шиплю я. – Я вижу, кто ты, братишка, ты местный пидор, да? Я отсюда чую вонь дерьма из-под твоих ногтей. Ничего лучше не мог придумать, чтобы залезть мне в жопу? Да знаешь что, катись-ка ты…
Большего сказать я не успеваю. Мужчина и женщина быстро подходят ко мне с обеих сторон. Дружно хватают под руки и ведут по направлению к двери. Боковым зрением я вижу Миллу. Она что-то говорит, кажется, плачет или спрашивает, снова и снова, но я не знаю, что ответить.
Часть IV
Те, кто любят
Глава 58
По окончании многоступенчатого таможенного осмотра изнутри и снаружи, я выхожу в зал прилетов в поисках Миллы. Пока я стою там, пищит мобильный – пришло сообщение, не оставляющее никаких сомнений в том, почему мне только что так повезло быть избранным. Сообщение было от моего бывшего начальника в Особом отделе, Гуннара Уре: «Когда закончишь на таможне, сразу же езжай в участок».
– Ах ты мстительный сраный…
– Не кипятись. – Гуннар впускает меня к себе в кабинет на Грёнландслейре, 4. Кивает на стул напротив стола, за который садится и сам. – Можешь постоять, – добавляет он с ухмылкой на тонких губах. – Если попка болит.
– Они забрали мои лекарства.
– Я хорошо тебя знаю, быстро достанешь новые.
– Почему ты не позвонил?
– Я же послал сообщение, разве нет? – Гуннар хлопает ладонью по стопке бумаг на столе. – Роберт Риверхольт. Ты знал, что Камилла, бывшая жена Роберта, следила за ним в один из вечеров за пару недель до его смерти?
– Нет. Но это уже не имеет значения. Мы больше не думаем, что его смерть имеет какое-то отношение к этому делу.
– Уверен?
– Ты о чем?
– Как я и сказал, – торжествующе продолжает Гуннар – он всегда так делает, когда что-то знает, а другие нет. – Роберт был почти у себя дома в квартире, когда заметил ее машину. Машина стояла и работала вхолостую неподалеку. Было темно, водителя он не увидел, но узнал машину. Вдруг водитель дал газу, и машина с бешеной скоростью направилась к Риверхольту, но потом водитель как будто передумал, машина резко остановилась и свернула в переулок.
– Значит, это она убила его, – заключаю я и подхожу к окну. Открываю занавеску и смотрю в окно. Над парком Бутспаркен светит солнце. Зеленые деревья словно хотят обмануть нас, что лето пришло, но стоит выйти на улицу и приблизиться к ним, увидишь, что зеленый цвет – не листва, а лишайник, пожирающий стволы и ветви.
– Он упоминал об этом в разговоре с бывшим коллегой здесь, в участке, и когда его убили, это стало еще одним подтверждением такого хода событий, – говорит Гуннар, когда я поворачиваюсь. – Но, – он плотно сжимает губы, и в его глазах загорается огонек, – никто не рискнул проверить это, просто записали как факт. А я, наоборот, люблю проверять факты, – продолжает Гуннар с торжествующим видом, когда я вновь отворачиваюсь. – И я выяснил, просто-напросто пролистав бумаги по делу и сделав пару звонков, что Камилла Риверхольт не могла быть за рулем машины в тот вечер.
Я смотрю на парк лишайников и здания за ними.
– Она была в больнице, – добавляет Гуннар. – Ей было плохо весь день, мутило, тошнило и было трудно ходить без помощи. Утром она позвонила терапевту и прибыла к нему в 11:30 того же дня, тот направил ее в больницу сдать анализы, и ее оставили там на ночь.
Я крепче сжимаю веревку на занавеске, затягиваю ее словно петлю и отпускаю. Занавеска обрушивается на подоконник и закрывает свет снаружи.
– А ты планируешь рассказать мне, как она так быстро доехала до врача? – наконец поворачиваюсь к нему я.
– Ее отвезли. Врач заявляет, что помнит, как спросил ее, не нужно ли вызвать скорую, но Камилла ответила, мол, приедет с водителем. Далее я переговорил со всеми ее друзьями, никто из них ее не вез. Ее соседка рассказала, что у Камиллы появился друг, забиравший ее почту и возивший ее в последнее время.
– Мужчина или женщина.
– Я думаю, мужчина. Та соседка – пожилая, она назвала его кавалером Камиллы, но не смогла подтвердить, мужчину ли видела.
– Она же могла видеть Роберта.
– Да. Однако это не объясняет, кто сидел в машине Камиллы у дома Роберта и пытался сбить его. Кстати, а тебя прикончить кто хотел – мужчина или женщина?
– Я не видел, кто за рулем. Я получил несколько эсэмэсок от человека, утверждающего, что это он меня сбил. – Достав мобильный, я подхожу к Гуннару и показываю ему сообщения.
– О, – говорит Гуннар, читая. – Еще один член фан-клуба.
– У жены Роберта взяли анализ на токсикологию? – спрашиваю я, когда он заканчивает читать и отклоняется на спинку кресла.
– Зачем? – он сцепляет руки в замок на затылке, выпячивает вперед грудь и улыбается. – У нее же в голове была большая дырка.
– Да? – Гуннар может играть эту роль, пока солнце не сгорит и время не остановится. Все разговоры с Гуннаром Уре протекают как стандартный допрос подозреваемого. Вначале он дает вам что-то – информацию, поднимающую настроение, чтобы вы думали, будто он на вашей стороне. И только в конце разговора вы понимаете, что это его умелая рука ведет вас сквозь лабиринт чувств и впечатлений. И когда уже слишком поздно, как я почувствовал, например, несколько часов ранее на таможне в Гардермуене, все что вам остается – наклониться, спустить штаны, схватиться за ягодицы и осознать, что гонка окончена.
Он продолжает улыбаться, смакуя ожидание.
– Нет, – наконец произносит он, снова склоняясь над письменным столом. – К сожалению.
– Думаешь провести эксгумацию?
– Вряд ли.
– Почему нет?
– Да ладно тебе, Торкильд. У нас по-прежнему нет ни одного связующего звена между смертью Риверхольта и делами об исчезновении, в которых вы копаетесь. Вы же даже не нашли связи между дочерью Миллы и Свейном Боргом.
– Значит, ты и про Борга знаешь. – Я тяжело киваю и сажусь на стул напротив. Это не кончится, пока Гуннар не расскажет все, что считает нужным. – Скажи, давно ты знаешь Кенни? Ведь это он держит тебя в курсе, да?
– Кеннет Абрахамсен, хм, нет, его я вообще не знаю. Но Ивер говорит, он хороший мужик.
– Значит, ты говорил с Ивером. Отлично.
– А теперь Борг в бегах, а Торкильд Аске и команда добрых помощников решили пуститься по его следам?
