– То есть?
– СМС.
– Я думал, вы сказали, что…
– Я ошибся. Аске, я пытаюсь сказать, что преступник должен находиться поблизости, это единственное объяснение. И надеюсь, мне не нужно предупреждать, что это означает для твоей безопасности. Больше всего мне хочется сказать, чтобы ты бросил это дело, отдал его полиции, а сам уехал как можно дальше, но я не могу.
– Боже мой, – стону я. – Тогда что я могу сделать?
– Это, Торкильд, самый простой вопрос из всех. Останься в живых, отыщи Оливию и распутай дело. – Доктор Оленборг смеется светлым, почти детским смехом, который заканчивается приступом кашля. – И позвони мне, когда будешь знать больше.
Глава 69
Я выхожу из больницы и беру такси до отеля в Грюннерлёкке. Только оказавшись в номере, звоню Гуннару Уре.
– Гуннар, – быстро говорю я, пока он не успел ничего сказать. – Оливия жива, она звонила мне вчера ночью. – Я уверен, что это она.
– Что?
– Еще я говорил с Оленборгом. Их двое, Гуннар. Мы ищем двух преступников, работающих вместе. Оленборг говорит, нельзя исключать, что второй убийца среди тех, с кем я близко общаюсь, возможно даже полицейский. – Гуннар, – шепчу я, когда не слышу ответа. – Я устал. Мне нужны…
– Что? – холодно спрашивает он. – Таблетки?
– …Да.
– А что потом? Что будет потом? Ты съешь еще таблеток, зальешь в себя стакан за стаканом, пока наконец не совершишь то, о чем мечтаешь?
– Нет. Я не буду этого делать. Я не убегу… Не так…
– Я тебе не верю.
– Брось, Гуннар. Пожалуйста. Я знаю, что у Анн Мари были таблетки. Много таблеток.
– Похороны через два дня. Ты явишься на них, а до этого момента будешь помогать мне ловить этих двоих. В обмен на это я дам тебе то, о чем ты просишь. Согласен?
– Через два дня? – вырывается у меня. – Ты хочешь, чтобы я помер? Мне нужно всего чуть-чуть, всего немножко, чтобы протянуть эти дни. Может быть, я одолжу…
– Нет.
– Нет? Как это нет? Ты же только что сказал…
– Так какой у нас план? – спокойно спрашивает он. – Что будем делать? С тем, что знаем на данный момент. Со всем этим дерьмом, которое ты притащил в город и в мой дом.
– Я… – я оглядываю стерильный номер отеля в поисках чего-то, на чем могу сфокусироваться, что поможет убрать мерзкое тянущее чувство из диафрагмы и подавить ощущение полной беспомощности. – Я не знаю.
– Так подумай, мужик. Примени остатки смекалки, которые ты еще не утопил в жалости к себе и в наркотиках, и придумай стратегию. Уж раз в жизни-то можно напрячься.
– Я ничего не могу найти. В номере только я. Я не могу, мне нужно…
– Нет, Торкильд. Нет плана – нет таблеток.
Я сжимаю руку в кулак и кусаю его, кусаю и зажмуриваюсь.
– Нужно начать заново, – говорю я, наконец разжимая кулак. – С Борга, ведь о нем мы знаем больше всего. Мне нужно на юг.
– Зачем?
– Хронология.
– И что с ней?
– Мать умирает в прошлом августе. Думаю, это стало пусковым механизмом для Борга. Еще мы знаем, что он ввязывается в чудовищную судебную тяжбу с семьей за наследство и за то, где и как похоронить мать. Кульминация всего – поездка Борга на юг, где он разграбляет могилу матери. Затем он возвращается домой, полиция обвиняет его в вандализме и сообщает, что родственники заявили на него. Борг убегает, хотя нет, сначала прячется где-то в Норвегии почти целый месяц, прежде чем отправиться в турне убийств до Санкт-Петербурга, где пытается отыскать своего отца.
– Ладно. Это начало. А дружок Борга?
Я начинаю ходить кругами, толкаю жажду побега обратно в диафрагму, вытягиваю остатки смекалки, что-то, за что можно ухватиться и сложить в систему, чтобы Гуннар впустил меня в медицинский шкафчик моей умершей бывшей жены. У меня не осталось чести, уважения к себе, я научился стоять и ходить без позвоночника.
– Он допустил ошибку, нет, даже одну ошибку дважды. Я все еще жив. И он захочет это исправить как можно скорее.
– Тогда нам нужно изменить правила игры, – говорит Гуннар. – Дать ему почувствовать, что мы работаем против него, натянуть сети со всех сторон. Это заставит его выйти из зоны комфорта на открытую местность. Там мы его и увидим.
– Согласен.
– Но как? – додавливает Гуннар.
– Нужно создать впечатление, что у нас есть команда способных следователей, охотящихся только за ним. Он напуган, возможно даже в панике, потому что я выжил. И нам это на руку. Это заставит его снова связаться со мной, или подобраться ближе ко мне. Это хорошо, это то, что нам нужно. Но тут есть риск. Наш друг слишком близок к нам, он знает то, что знаем мы, и я не понимаю, как. Нам нужно отследить его мобильный, пока он снова со мной не свяжется.
– Хорошо, – говорит Гуннар, пока я стараюсь контролировать дыхание, думать и отключить чувства. – Но ты нужен мне на протяжении всего пути, Торкильд. Слышишь?
– Но не без таблеток. Это невозможно.
– После. Я все устрою. Просто сохраняй трезвую голову. Так что нам сейчас делать?
– Ладно. Ладно. Я позову команду на встречу в Тьёме сегодня, – говорю я. – Хочу посмотреть, как они отреагируют на давление, каждый из них. – Но тебе нужно поставить людей на остальные дела. На все дела об исчезновении, дело Риверхольта – все. Нужно прошерстить каждое вдоль и поперек. И не бойся рассказывать всем о том, чем вы занимаетесь, – обо всех делах, кроме одного.
– Анн Мари?
– Да. Ее держи за закрытой дверью.
Гуннар дышит спокойнее. Он видит мою стратегию.
– Но как?
– Потяни за нужные ниточки, у тебя их много, и требуй полной секретности от тех, кто занимается этим делом. В том числе внутри полиции.
– Информация и манипуляция. Разделить силы. Хорошая мысль. Тебе нужно что-нибудь перед тем, как мы начнем?
– Да. – Я останавливаюсь посреди комнаты. – Свяжись кое с кем для меня.
– С кем?
– С Ульфом. Это мой психиатр в Ставангере.
– Зачем?
– Он узнает, захочет узнать, чем я занимаюсь, и когда узнает, будет настаивать на моем возвращении домой. А как мы оба знаем, это больше не вариант.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Позвони ему и скажи, что я тебе помогаю. Скажи, что я здоров, выгляжу хорошо и что тебе еще некоторое время понадобится моя помощь.
– А ты здоров? – спрашивает Гуннар.
– Здоров? Нет. У меня травма головы и я мечтаю умереть.
– Хорошо. Я подъеду к тебе. Где ты?
Я даю ему адрес отеля.
