Утром 30 апреля Ф. М. Зинченко приказал капитану В. И. Кондрашову прибыть к нему с двумя лучшими разведчиками. Через несколько минут на КП полка явился Кондрашов со взводом разведчиков! Даже сын полка, четырнадцатилетний Гоша Артеменков, всеобщий любимец, пришел со всеми.
Командир полка удивился, хотел отругать боевого офицера, разведчика, но сдержал себя. Нельзя так поступать при подчиненных, да и Кондрашова понять можно: ему приказали привести лучших, он и привел. Лучшими были все.
Федор Матвеевич строго глянул на капитана, тот выдержал взгляд командира.
– Выполняйте приказ! – сказал полковник, по-человечески жалея Кондрашова.
Сложная задача стояла перед офицером разведки полка! Может быть, самая сложная за всю войну. Двадцать лучших разведчиков прошли трудный путь. У каждого он был свой. Все имели ордена, медали. Всем хотелось выполнить задание, о котором мечтали все советские солдаты с первого дня Великой Отечественной войны. Все советские солдаты, все советские люди мечтали водрузить над Рейхстагом Знамя Победы. А выбрать нужно только двоих.
Капитан Кондрашов тяжело вздохнул и твердо и решительно сказал:
– Егоров и Кантария!
И по лицам разведчиков капитан и полковник поняли, что они не в обиде на Кондрашова. Пусть будут Егоров и Кантария. Главное не в этом. Главное, чтобы они водрузили Знамя Победы на куполе Рейхстага.
Мелитон Кантария (слева) и Михаил Егоров со Знаменем Победы, которое было водружено ими над Рейхстагом
– Товарищ полковник, можно и я? – вскрикнул, нарушая субординацию, Гоша Артеменков.
Он хорошо воевал, он привык к дисциплине. Его с трудом отстаивали всякий раз, когда в полк наведывались начальники политотделов. Его любили, его берегли, его сберегли. Его война сберегла и солдатская судьба.
А тут – последний бой. Последний.
Эх, да если бы не пули, неужели кто-нибудь из разведчиков поскупился бы и не сказал: «Бери, Гоша, дорогой, Знамя Победы! Прикрепи его на куполе Рейхстага! И дело с концом, и войне конец! Мы воевали за таких, как ты, пацанов да девчонок. Тебе самое верное дело мир объявлять на Земле!»
Так бы и случилось, если бы не фашисты, и не «мировое общественное мнение», которое всегда играло большую роль в жизни разных стран. Если бы 14-летний Гоша Артеменков водрузил Знамя Победы, то как бы растрезвонили все газеты мира о том, что в Советском Союзе воевали малые дети!
Нельзя было Гоше идти на Рейхстаг. Он свое дело сделал. Он не посрамил честь советского солдата, советских детей.
– Я стреляю не хуже других, все скажут, – Гоша даже не замечал, что он уже не говорит, а плачет. – Ну, пошлите меня в Рейхстаг, ну чего вам стоит?! Что я, хуже других, а?
Солдаты и офицеры молчали. Гоша никогда в своей военной жизни никого ни о чем не просил. И ему было очень обидно: первый раз за несколько лет он просит у взрослых, умоляет их, плачет, а они стоят, как истуканы, и молчат. Жалко им. Жадные очень стали. Раньше сами просили: «Сходи-ка, Гоша, в разведку, очень нам сведения о противнике нужны». И он ходил. И так разведданные добывал – дай бог каждому. А теперь молчат. В последний бой не пускают. Боевые товарищи, называется.
Слушали взрослые люди мольбу пацана, и как же им хотелось взять его с собой, дать ему Знамя Победы. Но они молчали. И он наконец понял, почему они молчат, сбил слезы усилием воли, подтянулся и отчеканил:
– Товарищ капитан, разрешите обратиться к товарищу полковнику?
– Разрешаю! – буркнул Кондрашов.
– Товарищ полковник, разрешите мне пойти в Рейхстаг?!
«И как будто даже подрос на глазах, – написал позже Ф. М. Зинченко. – Хотелось поднять мальчонку на руки, по-отцовски прижать к груди. А тут еще и разведчики взглядами умоляют: разрешите…
Не смог я устоять».
Командир полка разрешил Артеменкову участвовать в операции, а когда разведчики вышли из комнаты, он сказал капитану Кондрашову:
– Берегите его как зеницу ока!
Бой за Рейхстаг продолжался 38 часов. Разведчики Кондрашова обеспечили сержантам Егорову и Кантарии возможность прорваться в здание и водрузить на его куполе Знамя Победы. Много других знамен гордо реяли на колоннах и стенах Рейхстага. Солдаты и офицеры ставили на нем автографы.
Война закончилась.
Пленные немецкие солдаты выходят из станции метро «Ораниенбургер Тор» после капитуляции в Берлине. Май 1945 года
Полковник Зинченко стоял у командного пункта полка и смотрел на колонну военнопленных, нехотя бредущих по родной столице на сборный пункт. К командиру полка подошел Гоша:
– Товарищ полковник! Сын полка Георгий Артеменков закончил войну в рейхстаге! Разрешите отбыть домой? Там меня ждет мама!
Федор Матвеевич обнял мальчишку, долго держал его в объятиях, чтобы голосом не выдать волнение, и наконец ответил:
– Ступай, Гоша, домой! И маму береги. И спасибо тебе!
Гоша объявился в полку осенью 1943 года, помог выбраться из окружения (это было в Калининской области). Командир полка подполковник Г. К. Житков поблагодарил Гошу и приказал Кондрашову отправить мальчика домой. Через год, уже под Варшавой, новый командир полка Зинченко обнаружил случайно Гошу в полковой разведке! Кондрашову, естественно, досталось. Зинченко приказал отправить Гошу домой. Отправили. Но через несколько дней мальчик вновь был в полку.
Федор Матвеевич сдался. Разведчики и все бойцы и командиры полка строго хранили тайну Гоши, и он дошел с ними до Рейхстага.
ДВА СЕРЖАНТА
Михаил Алексеевич Егоров родился в 1923 году в городе Рудне на Смоленщине. Летом 1941 года семья не успела эвакуироваться на Восток и осталась в зоне оккупации. Семнадцатилетний Михаил ушел в партизанский отряд. Он был прекрасным разведчиком, участвовал в сложных операциях, зарекомендовал себя бесстрашным, но не безрассудным воином.
После освобождения Смоленщины его призвали в армию, и он попал в 756-й полк бывалым, опытным воином-разведчиком. Отличился в боях при форсировании рек Висла и Одер.
Мелитон Варламович Кантария родился в 1920 году. Служил пулеметчиком на западной границе Советского Союза. Война для него началась боем утром 22 июня 1941 года. Под Смоленском его ранило. После госпиталя воевал под Ростовом, на Северном Кавказе. В 1943 году был тяжело ранен. После госпиталя – снова в бой. С лета 1944 года Мелитон Кантария служил в полковой разведке 756-го полка.
Они прорвались в группе атакующих в Рейхстаг.
