20 октября германские войска взрезали оборону Красной армии на стыке 4-й и 52-й отдельных армий, двинулись на Будогощь и Тихвин, а также на Кириши в северном направлении и на Малую Вишеру.
8 ноября они взяли Тихвин, перерезали последнюю железную дорогу к Ладожскому озеру.
4-я отдельная армия остановила немцев. 54-я армия контратакующими действиями сорвала попытку гитлеровцев прорваться к Ладожскому озеру. 52-я отдельная армия преградила путь фашистам к Малой Вишере.
Но успехи немцев здесь были внушительными. Государственный комитет обороны приказал разработать и начать операцию наступательную.
ТИХВИНСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ (10 НОЯБРЯ – 30 ДЕКАБРЯ 1941)
10 ноября Новгородская армейская группа перешла в контрнаступление на позиции группы армий «Север» на волховском направлении.
Пленные немцы в Тихвине. Декабрь 1941 года
12 ноября севернее и южнее Малой Вишеры удар по врагу нанесла 52-я отдельная армия. 19 ноября в наступление северо-восточнее Тихвина перешла 4-я отдельная армия. 3 декабря то же самое сделала западнее города Волхова 54-я армия. Немецкое руководство не ожидало столь мощных ударов Красной армии.
В ходе Тихвинской наступательной операции советские войска 20 ноября освободили Малую Вишеру, 9 декабря выбили врага из Тихвина, продвинулись по фронту на 100–120 километров и обеспечили сквозное железнодорожное сообщение до станции Войбокало. Гитлеровцам не удалось взять в герметическую блокаду город Ленинград.
ПЕРВОМАЙСКИЙ ПОДАРОК
23 апреля руководители «Дороги жизни» с начальником дороги А. М. Шиловым доложили военному совету Ленинградского фронта «об успешном выполнении возложенных на ВАД-102 задач. А также о том, что все материально-технические, автотранспортные и дорожные средства, а также боевая техника без серьезных потерь сняты с ледовой трассы и что движение на магистрали прекращено».
Эвакуация из блокадного Ленинграда по «Дороге жизни»
Естественно, все руководители обороны Ленинграда выразили всему личному составу Ладожской военно-автомобильной дороги благодарность и предложили представить лучших людей к правительственным наградам. Естественно, все участники этой уникальной, продолжавшейся 152 дня ледовой эпопеи были рады, что сделали для города, для ленинградцев такое огромное дело.
И вдруг звонок от члена Военного совета Ленинградского фронта А. А. Жданова. Он еще раз поблагодарил руководство и всех тружеников «Дороги жизни», а затем сказал, что на восточный берег прибыло несколько вагонов репчатого лука. Ценнейший для ленинградцев продукт. Прекрасный подарок к первомайским праздникам!
Андрей Александрович Жданов приказывать не мог. В той ситуации переправить лук в осажденный город было невозможно. Невозможно, но, как говорила Ольга Писаренко, «ведь надо»! Прибрежная полоса уже была открыта ото льда – но «ведь надо»! Ленинградцам, многие из которых заболели цингой, лук был нужен.
Лед на Ладоге ослаб – но «ведь надо»! Ведь кто-то старался, раздобыл специально для ленинградцев этот лук, подвез к Ладоге… «Ведь надо»!
В сложнейший рейс, в трудный бой с Ладогой набирали самых опытных и смелых. Машины ГАЗ-АА и обозы осторожно переправились по смонтированным деревянным настилам от берега до льда. Малотоннажные грузовики загрузили не полностью. Они переправили лук до 14-го километра уже не существующей ледовой трассы. Затем товар перегрузили на подводы. Они преодолели еще тринадцать километров.
А дальше был слабый-слабый лед с разводами, трещинами, с большими холодными лужами. Дальше лук несли на плечах. Лед выдерживал одного человека с одним мешком лука. И шли люди по залитому водой льду, несли лук и радовались, а вода прибавлялась с каждым шагом: у берега по колено, да по пояс.
Апрельская вода опасная. Скорей бы добраться до берега и… вернуться обратно, за следующим мешком, и быстрей, быстрей идти, чтобы не дать холодной воде власти над собой.
За два дня, 23-го и 24 апреля, лук доставили в Ленинград полностью. А 27 апреля на берегу Вагановского спуска появилась надпись на большом щите: «Ледовая дорога закрыта».
Ленинградцы думали, что ее закрыли навсегда. Но прорвать блокаду в 1942 году не удалось. И вновь на лед вышли люди, и вновь ожила «Дорога жизни».
Подвиги
СТОРОЖЕВОЕ СУДНО «КОНСТРУКТОР»
4 ноября 1941 года, поздно ночью, сторожевое судно «Конструктор» вышло из Осиновецкой гавани и взяло курс на Новую Ладогу. На борту – женщины и дети. Они ехали к новому месту работы эвакуированных из Ленинграда оборонных предприятий.
Утром пассажиры увидели в небе немецкий самолет. Летчик пролетел над сторожевиком низко. Он видел, что на палубе застыли в тревожных позах женщины и дети, и все же летчик сбросил бомбы. Капитан «Конструктора» отклонил судно в сторону, бомбы взорвались рядом. Фашистский ас пошел на второй заход. И вновь бомбы полетели на беззащитное судно. Одна из них пробила палубу и взорвалась в трюме. Взрывная волна сбросила за борт более двухсот пассажиров и членов команды.
Сторожевой корабль Ладожской военной флотилии «Конструктор» у причала на Ладожском озере
Судно начало тонуть. Вражеский самолет кружил хищной птицей над раненым судном, над сотнями людей, барахтающихся в ледяной воде, а немецкий летчик спокойно стрелял по обреченным из пулемета. На помощь «Конструктору» подоспела канонерская лодка, немец испугался, улетел. Экипаж канонерской лодки с большим трудом прибуксовал сторожевое судно в бухту Морье.
Чудом оставшиеся в живых пассажиры нехотя выходили на берег. Почти все они потеряли родных: кто-то детей, кто-то мать, сестру, брата. Всего погибло в пучине Ладожского озера 204 человека, из них 34 члена экипажа.
ХЛЕБ НА ДОРОГЕ
Ранним утром по Расстанной улице мчался грузовик со свежевыпеченным хлебом. На углу Расстанной и Лиговки бухнул немецкий снаряд. Водитель погиб, осколок снаряда срезал переднюю часть кузова, на дорогу посыпались буханки хлеба. А на дворе непроглядная темень. А есть хочется. А дома дети, да старики-родители. Еще живут. Еще держатся.
Хлеб лежал на мостовой, быстро охлаждался. Богатство-то какое – жизнь! И никого кругом. Бери пару буханок, кидай их за пазуху и скорей, скорей домой.
Ах, как нехорошо поступали в последние годы некоторые любители дешевой славы! С каким людоедским смаком они обсасывали в работах единичные факты воровства, других неблаговидных поступков отчаявшихся слабых людей, сломавшихся людей, не выдержавших голода, холода, безнадежности! Да, были разные случаи в осажденном городе. Были даже случаи людоедства. Но это были единичные случаи, которые нельзя отрицать и по которым нельзя, грешно, преступно оценивать великое дело ленинградцев. Эти случаи даже учитывать грешно, вспоминая дело ленинградцев в 1941–1944 годах.
