Несмотря на то, что И. Г. Старчак тоже мог уйти, он, взвесив всё, самостоятельно принял решение остаться и максимально причинить вред немецкой колонне, подходящей к Юхнову по Варшавскому шоссе, прикрыть отход наших частей на рубеже восточного берега р. Утра, в 2,5 км восточнее г. Юхнов. Кроме его группы, 4 октября это сделать было некому Он понимал, что его задача – это борьба за время и пространство. Даже только выигранное время даст возможность подтянуть новые силы. И не столь важно, днем, к вечеру или в ночь на 5 октября это произошло, главное, что он по собственной инициативе начал действия на опережение. По сведениям доклада «О боевых действиях Отдельной парашютной группы ВВС Запфронта», направленного И. Г. Старчаком командующему ВВС Западного фронта не позже 28.10.41, о приближении немецкой колонны и о своем принятом решении он поставил в известность штабы Западного и Резервного фронтов. Штаб Западного фронта он известил радиограммой через разведотдел станции «Север». Штаб Резервного фронта – по телефону из г. Юхнов, передав сведения через оперативного дежурного (связь, по его сведениям, имелась в тот момент только с г. Гжатском, где в этот день еще находился штаб Резервного фронта). С другой стороны, в книге И. Лемберика «Капитан Старчак. Год жизни парашютаста-разведчика», написано, что оборудование на телефонной станции Юхнова вечером 4 октября уже было демонтировано, и связи ни с кем не было, в том числе и с Гжатском. Заместитель Старчака – ст. лейтенант Андрей Кабалевский сразу же, узнав о приближении немцев, на машине поехал в штаб 1-го тбап, размещавшийся в помещении школы, но там никого уже не было. Причем жители города к тому моменту уже ушли, город был пуст, т. е. это было после 20.00 4 октября.
На обратном пути, возвращаясь в лагерь, «…при выезде из Юхнова, как-то внезапно обезлюдевшего, покинутого жителями, старший лейтенант заметил, что в домике, где расположен узел связи, кто-то есть. Он вбежал туда и увидел пожилого человека в форме связиста с пересекающимися молнийками на рукаве.
– Есть связь с Гжатском? – резко спросил Кабачевский.
Связист покачал головой.
– А с кем можете соединить?
– Уже ни с кем. Всю аппаратуру увезли. Все уехали…».
Эта книга противоречит сведениям доклада от 28 октября 1941 г., о том, что И. Г. Старчак связывался со штабом Резервного фронта в Гжатске по телефону, но, написанная после войны книга, не является полностью достоверным источником. Даже если Старчак и успел тогда сообщить в штаб Резервного фронта о приближении немецкой колонны, то тот не имел возможности оповестить об этом Ставку и Генштаб, потому, что связь между ними уже была полностью нарушена.
На момент начала боевых действий в состав группы капитана И. Г. Старчака, по сведениям его книги «С неба – в бой», входило 430 чел., из которых 200 чел. прибыли из фронтовых авиачастей, 150 комсомольцев были набраны по призыву ЦК ВЛКСМ и совсем недавно приступили к обучению десантному делу, также в группе было несколько десятков хорошо обученных парашютистов из 214-й воздушно-десантной бригады (вдбр). По сведениям «Доклада о боевых действиях парашютно-десантного батальона, действующего в парашютной группе майора Старчака», составленным ст. лейтенантом А. Кабалевским и направленном им позже командиру 23-й авиадивизии, в группе было 25 командиров и 502 красноармейца, т. е. всего 537 чел. Личный состав батальона был вооружен винтовками, а командный состав личным оружием, но не полностью.
По Варшавскому шоссе навстречу немцам для проведения диверсий (подрыва многочисленных мостов через ручьи и овраги, создания препятствий и др.) И. Г. Старчак выслал мелкие группы десантников (по 3–4 человека в каждой). Благодаря этому, движение немецкой колонны по шоссе было замедлено, создавались многочисленные пробки, немецкие саперы не успевали строить новые мосты. Некоторые из высланных 4 октября десантников вернулись в группу вечером 6 октября и сообщили об обстановке и о проделанной ими работе. Как позже писал в своей книге И. Г. Старчак: «…Они минировали дорогу, устраивали заграждения. Часов в семь вечера 4 октября они обстреляли колонну заправлявшихся танков, бронетранспортеров и грузовиков… Их усилиями был сорван бросок, который намеревался совершить передовой отряд 4-й армии противника, на 10–12 часов задержано его вступление в Юхнов… Они сообщили нам о численности вражеских войск, о том, что на шоссе все прибывают новые фашистские подразделения и части».
Старшина Бедрин из группы И.Г. Старчака.
Есть сведения, что подходы к городу и сам Юхнов заблаговременно, до 3 октября 1941 г., были заминированы специалистами Московского Военно-инженерного училища (МВИУ) или инженерной службы Резервного фронта, которые, выполнив свою работу по установке минных полей, подготовке и взрыву мостов на Варшавском шоссе западнее Юхнова, уехали, когда немцев здесь еще не было. Об этом факте сообщил в своих воспоминаниях бывший курсант МВИУ И. И. Большаков. Офицер инженерного отдела штаба Резервного фронта ст. лейтенант Н.В. Никулин также вспоминал, что был в командировке в Юхнове за три дня до подхода немецких войск к Вязьме, т. е. 3 октября. Если такая подготовка проводилась, то она, наверняка, помогла высланным навстречу врагу десантникам группы Старчака еще быстрее и лучше выполнить свою задачу и замедлить продвижение немецких войск.
Оставшиеся в Юхнове бойцы Старчака заблаговременно заняли рубеж обороны в 2,5 км восточнее города, на высоком восточном берегу р. Угра. Они заминировали подступы к мосту через реку, заложили фугасы, замаскировали свои позиции. Через мост время от времени проходили отходящие подразделения Красной армии. За их счет в течение ночи 4–5 октября группа Старчака довооружалась. К началу первого боя она была вооружена на 70 %, имела 6 ручных и один станковый пулемет. Попытка пополниться личным составом за счет отходящих частей себя не оправдала, т. к., будучи деморализованными, они при первых выстрелах разбегались.
И. Г. Старчак грамотно спланировал и организовал оборону на восточном берегу р. Угра не только у шоссе, но и в соседних лесах, по обе стороны дороги. Его бойцы минировали те места, по которым могли пройти танки. На некоторых участках были заложены управляемые фугасы. Боец Иван Бедрин рассказывал: «Старчак тщательно вырисовывал цветными карандашами план обороны… танки противника, изображенные в виде синих ромбиков, попадали в заштрихованный сектор действия огня… Это не беспорядочное отступление, не бегство, а тяжелая ратная работа».
В книге И. Лемберика отмечено, что «…позиции оказались на редкость удачными. Когда-то здесь брали землю для строительства и ремонта дороги, и тут образовались канавы. Они заросли кустарником, получились окопы с естественной маскировкой». Это было везением, т. к. лопат и топоров у десантников не хватало. Но на другом участке обороны
[22] им пришлось копать чуть ли не руками, а пилотками землю выбрасывать. Тол жалели, т. к. мог понадобиться для обороны, да и раньше срока выдавать себя не хотелось.
