Перед нами простиралась пойма реки Медынка, далее протекала невидимая для нас сама речушка. За рекой раскинулась деревня Устье на возвышенном месте. Через речку, ближе к деревне Устье, был деревянный мост. И вправо от моста, и влево от него тянулась пойма реки. Места, труднопроходимые для техники. Дорога – вот единственный путь, по которому может двигаться противник. За передним краем обороны был вырыт противотанковый ров. Дорогу через ров мы минировали…».
7 октября
17-я танковая бригада
К счастью, в отличие от временных сводных боевых групп (группа Старчака и ПО Малоярославецко го УР), 17-я тбр вела свое делопроизводство, поэтому, начиная с 7—8-го октября, появилась возможность уточнить хронологию событий по ее документам, сохранившимся в фонде 17-й тбр (9-й гв тбр) в ЦАМО РФ.
В ночь с 6-го на 7-е октября 1941 г. командир 17-й тбр получил приказ начальника штаба МВО: «С выходом 17-й тбр в Медынь вести разведку в направлении Юхнов и с выходом в район Медынь 5-й гв. стр. дивизии иметь в виду совместные с ней боевые действия в направлении Юхнов».
Выполняя этот приказ, бригада к 3.00 7 октября сосредоточилась в 3 км юго-западнее г. Медынь, на Юхнов была выслана мотоциклетная разведка. В ее состав вошел начальник связи 17-го тп М. И. Мыциков:
«…Крадемся, затаив дыхание, вдоль ограды крайней усадьбы. Неожиданно впереди, шагах в пяти, обнаруживаем черные силуэты танков. Приглядываемся. Вдоль колонны, стоящей на улице, медленно выхаживает часовой, а на головном танке вспыхивают огоньки сигарет – значит, там дежурит экипаж.
Надо хоть ориентировочно определить количество танков. Возвращаемся к лесу и тылами пробираемся к выходящему на грунтовую дорогу переулку. Несколько сот метров – и перед нами вновь колонна вражеских танков на главной улице. Значит, их не меньше сотни. Первая часть задания выполнена: мы разведали, где враг и каковы, примерно, его силы.
…Не остановись эта железная армада на ночь в городе, она могла перехватить нашу бригаду еще в пути, и тогда едва ли удалось бы остановить противника. Следовательно, пока фашисты не знают о нас, надо выиграть время!
Теперь дело решали буквально минуты. Ведь еще вчера дорога от Юхнова к столице была свободной. Еще вчера… Мы поняли, как своевременно прибыла на это направление наша танковая бригада. Завтра могло быть поздно. Завтра пришлось бы в десятки раз тяжелее…».
Также командир 17-й тбр направил офицера связи в 5-ю гв сд. Он принес сведения, что из-за бомбежки эта дивизия вынуждена была остаться в районе Калуги, а ее прибытие в район Медынь, по данным ее штаба, было возможно не ранее 10.10.41 г. В 12. 30 командир бригады составил доклад начальнику Генштаба: «17 танковая бригада по-прежнему в районе Медынь. Связь с 5-ой стрелковой дивизией установлена. Штаб 5-ой стрелковой дивизии в дер. Мстихино, 10 км северо-западнее г. Калуга…».
В середине дня в штаб бригады прибыл командующий Резервным фронтом маршал С.М. Буденный. Узнав утром 7 октября, что 5-я гв сд не прибудет, как минимум, до 10 октября, командование 17 тбр обратилось к С.М. Буденному с просьбой поставить им самостоятельную боевую задачу. Но он задачу бригаде не поставил, а приказал стоять и ожидать дальше прибытия 5 гв сд, как это было указано в приказе Ставки. В 15.00 он отдал бригаде распоряжение – подготовиться к маршу на рубеж р. Изверь в район деревень Гришино, Воронки, Вязище, где находился передовой отряд (ПО) Малоярославецкого УР.
В этот же день к С. М. Буденному в расположение штаба 17-й тбр был вызван из Стрекалово И. Г. Старчак:
«…Во второй половине дня 7 октября на наш командный пункт прибыл броневик в сопровождении трех мотоциклистов. Открылась тяжелая дверца, и незнакомый мне полковник, не выходя из автомобиля, сказал:
– Товарищ капитан, вас вызывает командующий фронтом.
Я быстро собрался, и мы поехали в Медынь…. Когда открыл глаза, увидел штабной автобус, а рядом с ним танки Т-34 и КВ. У меня даже дух захватило: вот бы нам такую силу! Захотелось дотронуться до их стальных плит. Каждый поймет меня. Ведь мы вели бой с сильным врагом, по сути, почти безоружные…
Меня пригласили в автобус. Войдя в него, я увидел Маршала Советского Союза С. М. Буденного. Маршал подробно расспросил, что я знаю о противнике. Затем о нашем отряде, о том, сколько у нас осталось бойцов, какое оружие. В точности моего доклада Семен Михайлович усомнился. Он, видимо, посчитал, что я умышленно все преуменьшил. Я повторил, потом сказал о нуждах отряда, попросил усилить артиллерией и хотя бы несколькими танками.
Семен Михайлович обещал помочь.
«А что касается этих вот танков, – он кивнул на стоявшие вблизи машины – то тут ничего не получится. Ими Ставка распоряжается…
На прощание Буденный пожелал успеха, ободрил:
– Деретесь вы смело, даже дерзко. Это правильно. Хорошо, что в обороне опираетесь на водные рубежи. Чаще беспокойте противника. Еще немного продержитесь, скоро сменим.
Маршал приказал к завтрашнему дню захватить пленного и доставить его в Подольск, где Семен Михайлович будет ночевать в одном из училищ.
Назад меня отвезли на том же мотоцикле. В течение всего пути я смотрел по сторонам и с горечью видел, что шоссе пустынно и поддержать нас пока некому».
В своем докладе командующему ВВС Западного фронта, И. Г. Старчак отмечал, что Буденный приказал ему не просто продержаться еще недолго, но и разведать границы и глубину позиций, занимаемых противником. На рассвете 8 октября он приказал группе Старчака перейти в наступление, совместно с подольскими курсантами. «7.10.41 г. получил личное указание маршала СССР тов. Буденного – произвести тщательное разведывание сил противника, его флангов и глубину расположения, достать «языка» и с рассветом перейти в наступление с выделением мне усиления: одной батареи 76 мм пушек, 4 орудий 45-мм и роты курсантов Подольского пехотного училища».
Артбатарею курсантов И. Г. Старчак назвал в этом докладе «небоеспособной для стрельбы с закрытой позиции и без запаса артснарядов», из-за потери машины с 600 артснарядами и отсутствия проводной связи КП с батареями, о чем вспоминали и сами бывшие курсанты, участники ПО.
Что касается упомянутых Старчаком танков КВ, то в 17-й тбр таких танков в октябре 1941 г. не было. Один танк КВ мог прибыть с С. М. Буденным, выходящим из окружения, его еще 5 октября видел у Буденного в Гжатске А. М. Василевский, а мог быть взят из группы из 5 танков КВ, прибывших 6 октября от ВАММ.
Отказывая Старчаку в помощи танками, ссылаясь на их подчинение Ставке, С. М. Буденный несколько слукавил. Ведь приказом Ставки от 5 октября, 17-я тбр по прибытии в район ст. Мятлевская, войдя в подчинение 5-й гв сд, должна была вместе с ней войти во взаимодействие с частями Резервного фронта, которыми командовал именно С.М. Буденный. Но он еще 5 октября сам отказался принимать бригаду под свое командование.
Не получив от Буденного никакого распоряжения на боевые действия, до середины 8 октября бригада была вынуждена фактически бездействовать, и оказывать помощь Старчаку, без приказа от 5-й гв сд не могла, т. к. маршал ясно сказал, что бригада должна подчиняться этой дивизии, а та – Ставке. В отчете политотдела 17-й тбр есть запись: «О том, что мы находимся в распоряжении Ставки ГК, было получено приказание лично от маршала СССР Буденного… 5 гвардейская дивизия из г. Калуги не прибыла». Она появилась в районе Мятлево – Медынь только в январе 1942-го – во время освобождения, но к тому времени 17-й тбр здесь уже не было.
