7 октября
Пополнения, прибывшие в передовой отряд к исходу дня
По окончании встречи с 17-й тбр и И. Г. Старчаком, С.М. Буденный уехал в Малоярославец, где встретился с комендантом УР-37, который доложил ему обстановку, свои ранее принятые решения и получил их одобрение от маршала.
И. Г. Старчак вернулся в Стрекалово. Штаб 17-й тбр начал передислокацию на восточную окраину Мятлево. Была установлена связь с прибывшим в этот день из Москвы батальоном 108 запасного стрелкового полка, который занял боевой участок юго-западнее Мятлево.
Командир этого батальона ст. лейтенант Николай Яковлевич Алферьев, сразу по прибытии, установил связь с начальником штаба еще одного запасного стрелкового полка – 175-го зсп (майором Коховым – Прим. авторов). Тот сообщил Н.Я. Алферьеву, что высланный для боевых действий 1-й батальон (под командованием старшего лейтенанта Павлова – Прим. авторов) 175-го зсп находится в районе Костино (станция между ст. Мятлевская и ст. Полотняный Завод, в 7 км юго-восточнее ст. Мятлевская). Разведка 1-го батальона 175-го зсп сообщила об отсутствии противника в районе Костино. Остальные два батальона этого полка продолжали находиться в лесу в 2 км восточнее Полотняного Завода, где они дислоцировались и ранее, уже более месяца, в боевых действиях они не участвовали.
Начальник штаба 17-й тбр А. С. Кислицын дал указание командиру батальона 108-го зсп старшему лейтенанту Алферьеву пополниться боеприпасами на ст. Мятлево, соединиться с ПО 37-го УР и выделить делегата связи. К ночи с 7 на 8 октября этот приказ был выполнен, о чем вспоминали курсанты В. Пилац, В. Батурлов, Н. Иванов и др.
Вечером из Вяземского котла в расположение 17-й тбр вышла группа под командованием лейтенанта Г. П. Яшкина. Она была подчинена командиру 17-го мспб капитану Н.К. Масленникову. Вскоре они вместе с 17 мспб направились в д. Гришино, в 3 км восточнее р. Изверь, южнее шоссе, и к д. Воронки, расположенной на шоссе в 5 км юго-западнее Мятлево. Воспоминания Г. П. Яшкина, как и у всех, содержат противоречия: в одних он пишет, что его группа форсировала Угру в ночь с 6 на 7 октября, в других – что в ночь с 5 на 6-е октября, после чего сразу же присоединилась к 17-й тбр и была направлена в Гришино. На самом деле в Гришино они могли быть направлены только к вечеру 7 октября, после приказа С.М. Буденного 17-й тбр, передислоцироваться поближе к р. Изверь.
Частям ВВС МВО был дан приказ на 8 октября по нанесению ударов в течение предстоящей ночи по немецким частям, в том числе в районе Юхнова:
«…6 АК:
A) в период с 6.30 до 6.40 8.10.41 г. атаковать авиацию противника на аэродромах в районе Юхнов.
Б) штурмовыми действиями по группировкам противника не допустить его выдвижения в направлении Вязьма, Гжатск.
B) Прикрыть выдвижение своих войск на запад из районов Волоколамск, Можайск, Нарофоминск, Малоярославец, Калуга…
6 АК и 77 АД авиаразведку вести в районе Медынь, Юхнов, Вязьма, Гжатск с задачей установить выдвижение и скопление мотомехчастей и базирование авиации противника».
Приезд в Москву Г. К. Жукова
К вечеру 6 октября 1941 г., по вызову Сталина, из Ленинграда в Москву прибыл Г. К. Жуков, сразу явился к И. В. Сталину, а затем направился к начальнику Генштаба Б. М. Шапошникову. Тот ознакомил его с обстановкой на московском направлении и передал предписание Ставки, в котором сообщалось, что «…B район действий Резервного фронта командирован генерал армии т. Жуков в качестве представителя Ставки. Ставка предлагает ознакомить тов. Жукова с обстановкой. Все решения тов. Жукова в дальнейшем, связанные с использованием войск фронтов и по вопросам управления, обязательны для выполнения».
Из Генштаба Г. К. Жуков отправился в штаб Западного фронта, где в это время шел поиск виноватого в Вяземской катстрофе. Послушав всех, он сделал для себя правильный вывод:
«Из беседы в штабе Западного фронта и анализа обстановки у меня создалось впечатление, что катастрофу в районе Вязьмы можно было бы предотвратить. На основании данных разведки Ставка Верховного Главнокомандования еще 27 сентября специальной директивой предупредила командующих фронтами о возможности наступления в ближайшие дни крупных сил противника на московском направлении.
Следовательно, внезапность наступления в том смысле, как это было в начале войны, отсутствовала. Несмотря на превосходство врага в живой силе и технике, наши войска могли избежать окружения. Для этого необходимо было своевременно более правильно определить направление главных ударов противника и сосредоточить против них основные силы и средства за счет пассивных участков. Этого сделано не было, и оборона наших фронтов не выдержала сосредоточенных ударов противника. Образовались зияющие бреши, которые закрыть было нечем, так как никаких резервов в руках командования не оставалось. К исходу 7 октября все пути на Москву, по существу, были открыты».
Позже, 2 ноября 1941 г. он так описал в письме А. А. Жданову состояние принятых в свое командование Западного и Резервного фронтов и свои дальнейшие намерения:
«Как тебе известно, сейчас действуем на западе – на подступах к Москве. Основное это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и 90 человек, от Конева штаб и 2 запасных полка.
К настоящему времени сколотил приличную организацию и в основном остановил наступление противника, а дальнейший мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить…
Ваш ЖУКОВ. 2 ноября 1941 г».
К утру 7 октября на Варшавском шоссе восточнее Юхнова находилось еще очень мало советских войск. Кроме ПО Малоярославецкого УР, небольших выходящих из окружения частей и рабочих строительных батальонов, единственной целой, полностью укомплектованной и боеспособной частью была 17-я танковая бригада, хотя и без поставленной задачи на оборону или наступление.
Но немцы, к счастью, 6 и 7 октября на Москву по Варшавскому шоссе не наступали. Казалось бы, ими было потеряно драгоценное время, когда, воспользовавшись отсутствием защитников, пока все пути были открыты, можно было бы свободно дойти не только до Медыни, но и до Москвы, но они этого не сделали. Вытянувшись по Варшавскому шоссе одной полосой длиной в 200 км, они сильно рисковали быть отрезанными, или вырвавшимися из Вяземского котла войсками или вновь прибывшими частями Красной армии. Оставшиеся в Вяземском котле остатки дивизий Резервного и Западного фронтов оттянули на себя 5–9 октября 1941 г. те самые немецкие силы, которые должны были со дня на день двинуться на Москву, а вовсе не подольские курсанты, якобы, в одиночку остановившие немецкие войска на подступах к Москве, и даже не группа Старчака, действительно, героическая.
Только убедившись в закрытии Вяземского котла, командование немецкой ГА «Центр» в 17.30 7 октября приняло решение направить свои главные силы на Москву. Был издан «Приказ командования Группы армий «Центр» о продолжении операции на московском направлении № 1870/41 от 7.10.1941 г.:
