Властитель какое-то время удивленно и задумчиво меня разглядывал, потом махнул рукой:
– Иди, Дея, тебе точно нужно хорошенько отдохнуть. Лететь всю ночь придется. И оденься потеплее.
– Слушаюсь, мой повелитель, – пробурчала я, просачиваясь на выход.
Глава двадцать третья
Падение
Я собиралась найти дочь, попрощаться и с ней, но слишком переволновалась после беседы с Гамелехом, так что сразу пошла к себе. Повалялась бездумно на кровати, задремала, а потом Параклея сама меня разбудила. Вид у дочки был печальный, хоть она и пыталась это скрывать. Мне вдруг пришло в голову, что я напрасно оставляю ее в такой трудный для нее момент. Хороша мамаша, навестила раз в тысячу лет и усвистала, как только все вокруг стало не слишком весело. Может, я бы даже отказалась от полета, но Властитель ни за что не позволит дать задний ход.
– Милая, – я погладила ее по плечу, – это всего только на день. Мы поищем госпожу Нефеш, может, разузнаем что-то о Теоме – и назад. В следующий раз вместе туда отправимся, хочешь?
– Конечно, – с мягкой улыбкой закивала моя Клея. – Мне всегда хотелось там побывать, я изводила тетушку Нефеш вопросами о землях всадников и их соседях. Я рада, что ты увидишь место, где начиналась твоя жизнь в этом мире. Только возвращайся скорее, мама, я буду так скучать по тебе!
Слезы выступили у меня на глазах, и я прильнула лбом к плечу дочки:
– Почти тысячу лет ждала, а тут какие-то сутки.
– Легче ждать столетия, чем четыре дня, – тихонько напела моя Клея строки песни из старого фильма нашего мира.
Кто-то осторожно постучал в дверь, и болью отозвался этот стук в моем сердце, как будто оно хотело сказать, что нас снова ждет разлука.
– Ты иди, не провожай меня, – попросила я шепотом. – Иначе просто не смогу уехать от тебя.
И умница Клея, легко поднявшись, устремилась к двери. Распахнула, пропуская внутрь Орлика, с порога послала мне воздушный поцелуй – и исчезла.
– Ну что, – начал Орлик, окидывая сочувственным взглядом меня, сжавшуюся на кровати в комочек. – Через полчаса надо выходить, если хочешь еще прогуляться по Бриту.
– Хочу, – закивала я. – И буду готова, когда скажешь.
Когда такое творится на душе, лучше уж действовать, чем раскисать.
– Тогда встречаемся на крыше дворца. Спустимся по задней террасе на городскую стену, которая перед главной площадью Брита.
Собирать мне было особенно нечего, – я и сюда пришла налегке, и летим мы только на один день. Орлик, озабоченно горбясь, вышел и прикрыл за собой дверь, за которой уже привычно маячил ашерец-страж. Тут я обратила внимание на стопку одежды у изголовья кровати, ее, похоже, принесла Параклея. Разложила на покрывале: шелковая просторная рубашка фиалкового цвета, широкий черный пояс с вышитыми звездами и луной, свободные кожаные штаны и прямой синий жакет с высоким воротом. Плюс сеточка-паутинка из нанизанных на нити мелких бриллиантов, чтобы волосы не трепались в полете. Были еще заколки и гребень, возможно, Клея хотела сама причесать меня. Но я примерно представляла, что нужно делать: заплела отросшие волосы в две толстые короткие косы, уложила крест-накрест на затылке и скрепила заколками, поверх – сеточку. В кожаный мешочек, который во время путешествий крепится к поясу, уложила ручное зеркальце, гребень, предметы гигиены. Аккуратно прикрыла дверь в комнату и по винтовой лестнице побежала наверх, на самую крышу дворца.
Вокруг главного дворцового купола со шпилем, который виден даже с окраин Брита, спускались террасы, превращенные в самые настоящие парки. Бродили по дорожкам призрачные звери, перепархивали с дерева на дерево силуэты птиц, распевая перед наступлением ночи особенно звонко и чуточку тревожно, как их живые собратья на Земле. Здесь росло, цвело, неизменно зеленело все, что только можно встретить в Нутряном мире.
Самая нижняя и широкая терраса далеко отходила от дворца, полукруглым краем она нависала над главной площадью Брита. Глянув вниз, я поразилась многолюдности, а уж шум стоял такой, что даже на порядочной высоте мы – ребята и сукр уже были на месте – слышали смех и гомон толпы.
Сашка тоже принарядился: зауженный сюртук со стоячим воротником ему здорово шел. Только Орлик был одет в свое, видно, всадники за блишемской модой не следили.
Раньше здесь не было спуска, но теперь тонкая шпала радугой взмывала в воздух и спадала где-то далеко в круге Брит. По этой шпале толщиной с палец бегал туда-сюда забавный, похожий на бочонок, вагончик. Тут же был пост охраны; совсем юные ребята помогли нам устроиться в вагончике и запустили движок – покруче американских горок вышло. Балабан, жутко довольный, весь четвертьчасовой стремительный путь состязался с вагончиком в скорости, а Орлик подбадривал его, высунувшись наполовину из окошка. Я же предпочла откинуться на спинку диванчика и поглубже дышать. Сашка из солидарности тоже не стал таращиться в окна, держал меня за руку.
Перед выходом в город Орлик протянул мне маску, с виду такую же, как у Властителя, – бесстрастный золотой лик. На деле она оказалась почти невесомой имитацией на силиконовой основе. Я легко ее натянула, выпрыгнула из вагончика и огляделась. Ого, да мы уже почти у самой стены, отрезавшей Брит от Таргида!
До захода солнца оставалось, по моим прикидкам, еще полчаса, так что решено было прогуляться. Я припомнила, что всегда любила гулять по Бриту куда больше, чем по Блишему, наверно, потому, что именно сюда я каждый день привозила крошечную Параклею, чтобы она нормально росла. Помню, как дивились местные, что не присылаю нянек, а прихожу сама, не дорожу своей молодостью. Только мне на это было наплевать. Точнее, – поправила я себя, – Дее было наплевать. А вот про себя не скажу, что-то вопрос старения начал меня изрядно волновать.
Мы двигались в пестрой толпе, не привлекая к себе особого внимания. Вернее, все смотрели на Балабана, удивлялись и переводили взгляд на Орлика. Кажется, даже обсуждали между собой, откуда в их городе мог появиться всадник, но тревоги ни малейшей не проявляли. На нас с Сашкой вообще никто не смотрел, как и на сукра, который тащился понуро позади нас, громыхая костяными доспехами. Оглянувшись на него, я кое-что припомнила и спросила:
– Орлик, а тот сукр, что жил у Вилли, он вернулся к хозяину? Это не он?
– Не скажу точно, Дея, я их не особо различаю, – пожал плечами Орлик. – И вряд ли кто-то различает, кроме хозяев. Про того сукра не спрашивал, но, думаю, все в порядке. Пес на то и пес, чтобы всегда находить свою псарню. А Гамелех едва ли помнит, сколько их таких содержится при дворце.
Почему-то мне стало жаль этих ужасных, но бесконечно преданных созданий, хотя раньше они внушали лишь страх и отвращение.
